Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 143

В истории Кондрашина мне многое непонятно. Если в СССР у него не было свободы творчества, если он не мог выразить своё настоящее "я", как он стал одним из самых известных дирижёров мира своего времени? Если он поддерживал убийства многих людей Сталиным и ВКП(б), как он мог тонко передавать чувства одного человека — композитора? Почему его жена уехала из Голландии, а он жил с Нолдой? Почему Нолда позволила ему умереть из-за небольших неполадок со здоровьем? Почему его называли изгнанником, если он остался в Голландии сам? Как то, что он был изгнанником и стоял на грани смерти, отразилось в исполнении Первой симфонии Малера?

Я до сих пор ничего не написала о музыке Малера. Я слушала её снова и снова, чувствуя, как она переворачивает что-то в моей душе. Кажется, я её не поняла. В одном тексте того времени я прочла, что есть три вещи, которые часто начинают употреблять без удовольствия, и только потом входят во вкус и начинают их любить. Это коньяк, маслины (ещё такие ягоды) и классическая музыка, как симфонии Малера.

Малер родился в стране Чехии в Австрийской империи. Это значит, что Чехией управляло государство страны Австрии. Малер принадлежал к меньшинству, которое говорило на немецком языке — языке Австрии. Он был евреем — принадлежал к генеалогической группе людей, которая тогда не имела своей страны. Во многих странах евреи не имели таких прав, как люди, происходившие из этих стран, и чувствовали себя чужаками. Малер умер (по тогдашней хронологии) в 1911 году, прожив 51 год; через несколько десятилетий в его стране его музыку запретили как «дегенеративную».

Первую симфонию Малер написал в 28 лет, а потом переделал. Вначале она называлась «Титан». Титаны — это персонажи древних верований, бунтующие герои, связанные с силой Земли. Первый раздел симфонии назывался «Из дней юности» и состоял из трёх частей, второй — «Человеческая комедия», из двух. Малер убрал из окончательной версии, которой дирижировал Кондрашин, названия симфонии, разделов и частей, а также вторую часть из первого раздела. Вот названия, по первой версии, того, что осталось во второй, а также пояснения для исполнителей, появившиеся в последнем варианте.

"Весна без конца". Медленно. Монотонно. Как звук природы — вначале очень спокойно, не торопясь.

"На всех парусах". Сильно взволнованно, но не слишком быстро.

"Траурный марш в манере Калло". Торжественно и степенно, но без монотонности.

"Из ада в рай". С бурной взволнованностью.

Если я правильно поняла, эта симфония как-то отражает поиски себя самого в течение жизни. Описывая первую часть, современники говорили о радостных звуках природы. Вторая — тогдашний танец, может быть — немного оглуплённый, с подчёркнутыми мещанскими (от названия мещан — жителей небольших городков) интонациями.

Нарастание радостных природных звуков в первой части мне понятно. Чем отличалась речь жителей маленьких и больших городов, я не установила. Кажется, вторая часть передает ощущение изгнанника, который отстранён (может, даже высокомерно отстранился) от жизни вокруг него, от её радостей.

Тем и интересно знакомство с историей, что благодаря ей мы узнаём о невозможных сегодня чувствах. Малер и Кондрашин приоткрыли для меня дверь понимания таких странных переживаний. Это болезненное состояние, в нём есть и самолюбование, и самосожаление, но всё же и какая-то радость от кипящей вокруг жизни, и толчок для творчества.

Третья часть — загадка для нашего времени. Это траурный марш, печальная музыка для похорон (избавления от тела умершего человека). Малер объяснял его, вспоминая картинку из своего детства, где лесные звери хоронили охотника (человека, который их убивал). Как я поняла, эти сказочные звери показывают печаль, но на самом деле радуются. Писали, что они «держат кукиш в кармане» (просовывают большой палец между средним и указательным), зачем — я не поняла. В этой музыке всё вывернуто наизнанку, но... я слышу в ней и настоящую печаль, где-то там, далеко и за показной скорбью, и за скрытым ликованием. Эта часть одновременно и какая-то нехорошая, злая, и притягательно-красивая.

Последнюю, четвёртую часть невозможно описывать словами. Как она начинается — мощно, страшно, величественно! Ад и рай — это мучительное и гармоничное состояние после смерти. В музыке то складывается, то разлетается на осколки устремлённое куда-то движение. Современники говорили, что в последней части симфонии герой находит себя, пройдя через отчаяние, вернувшись к природе, к своей настоящей сущности. Бушевание пугающих страстей и отзвуки первой части я там услышала. А нашёл ли себя герой Малера, я так и не поняла; может быть, нашёл и умер.

И мне кажется, для Кондрашина музыка Малера воплотилась в его жизни. Он не случайно умер в тот день: он нашёл себя, нашёл — и освободился… А запись концерта осталась.

Нам сложно представить время, когда государства ради каких-то сомнительных идей подавляли волю людей, ограничивали их свободу и даже приводили их к смерти. Наша главная особенность — способность к творчеству — проявлялась и тогда, но окрашивалась страданием, противоборством с судьбой. Люди не ощущали своего единства с миром и человечеством, чувствовали себя изгнанниками, мучительно искали себя самих.

Чтобы понять, как хороша наша жизнь сегодня, надо почувствовать, насколько противоречивой и сложной была жизнь наших предшественников.

Я благодарна, что получила задание поразмышлять о каком-нибудь артефакте. Я больше узнала о прошлом и тем более рада вернуться в наше свободное и счастливое время, когда никто не ограничит мою свободу и возможности самовыражения.

К оглавлению

Опубликовано15 октября 2012 года

Телескоп — довольно дорогая игрушка. Поэтому ни один хоть сколько-нибудь крупный современный астрономический проект не выполняется силами одной страны. Да астрономия и в принципе не может быть на 100 процентов национальной. Даже если вы на территории своего государства отыщете место с прекрасным климатом и прозрачнейшим воздухом, вы всё равно не сможете заглянуть под Землю, то есть не сможете увидеть звёзды другого полушария.

Исторически сложилось так, что на протяжении многих веков вся астрономия была привязана к северному полушарию. Поэтому в то время, когда северное небо было уже исхожено вдоль и поперёк, южное оставалось неизученной территорией. (К слову сказать, некоторый дисбаланс сохранился и по сей день.) Первые обсерватории, оснащённые профессиональными инструментами, появились к югу от экватора только в XIX веке.

Когда после Второй мировой войны встал вопрос о том, как дальше развивать европейскую астрономию, естественной оказалась мысль, во-первых, создать обсерваторию в южном полушарии, во-вторых, делать её совместными усилиями нескольких государств. Не могло быть и речи о том, чтобы какая-то одна европейская страна могла в одиночку соперничать с научной сверхдержавой — США.