Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 173

Тема власти машины над человеческой жизнью до сих пор была уделом фантастов. Отныне ею занимаются правозащитники. В начале мая Комиссия по правам человека при ООН опубликовала черновой вариант доклада, посвящённый автоматическим боевым дронам, где обозначила два принципиальных момента. Во-первых, констатируется факт наличия имеющих возможность лишать человека жизни дронов у многих развитых стран (кроме США в списке ещё и Великобритания, Япония, Южная Корея). И во-вторых, рекомендовано объявить глобальный мораторий на испытания, производство, сборку, передачу, приобретение, развёртывание и использование таких машин.

Но что военные! Дроны в быту — это такие же невероятные возможности и плохо формализуемые опасности. Быстро доставить мелкий груз, оценить дорожное движение или всхожесть посевов, получить новости из первых рук, отыскать очаги пожаров, удобрить поля, найти пострадавших после аварий и стихийных бедствий либо выследить и помочь задержать подозреваемых — спектр гражданских применений дронов ограничен, кажется, только нашей фантазией. Но прежде чем волю фантазии дать, нам предстоит привыкнуть к жужжащим машинам над головой. А ну как что-то пойдёт не так? Не справится оператор, среагирует неадекватно автоматика, кто-то перехватит управление?

Тяжёлые, высотные автоматические аппараты представляют реальную опасность для гражданской авиации, да и для людей на земле, и, прежде, чем выпустить таких «птиц» в мирное небо, предстоит добиться их соответствия требованиям, предъявляемым к обычным самолётам. Европейская версия GlobalHawk, например, так и не прошла подобную проверку — и Германия, бывшая заказчиком, от проекта недавно отказалась (в том числе испугавшись лавинообразно растущих расходов). А в Соединённых Штатах законодатели, хоть и потребовали от федерального авиарегулятора открыть небо для коммерческих дронов к 2015 году, уже не надеются получить требуемое в срок.

Но и не подпадающие под регулирование лёгкие дроны небольшого радиуса действия способны натворить бед. В Штатах и Евросоюзе такие аппараты разрешено эксплуатировать на высоте в десятки метров при обязательном визуальном контакте. Но если, скажем, в Великобритании запрещены полёты над и близ общественных мест, в США подобных запретов нет. Представьте, чем может обернуться падение «игрушки» массой в несколько килограмм на толпу, дом и т.п. Пока несчастных случаев удавалось избегать, но после того, как регуляторы дадут добро на коммерческую эксплуатацию дронов всех мастей, неизбежно начнёт накапливаться и печальная статистика аварий.

Наконец, параллельно с проблемой физической безопасности существует ещё и проблема приватности. Если проникновение ножками на чужую частную собственность в цивилизованных странах регулируется законом, наблюдение с дрона, висящего в нескольких метрах над той же территорией, в правовом смысле остаётся пока в серой зоне. Инциденты между тем уже случаются, и их с удовольствием смакуют местные СМИ. Так, на днях одна американская семья стала жертвой некоего экспериментатора, вывесившего портативный дрон с камерой близ окон их дома. На просьбу убрать беспилотник незнакомец ответил отказом: мол, ничего не законного он не совершил. Забавно, что эксперты, бросившиеся комментировать этот случай, и в самом деле расходятся во мнениях: слишком много факторов нужно учесть, чтобы решить, преступил ли оператор дрона закон (сами полёты в Штатах не запрещены, подглядывание — да, но факт соглядатайства ещё требуется доказать и т.д.).

Между тем на повестке дня — новый виток миниатюризации. Уже видели RoboBee? Это собранный в Гарварде пьезоэлектрический махолёт размером с монетку, фантастически быстрый и манёвренный. Да, пока он на проводах, да, электронику на него ещё только предстоит навесить, но вы же не думаете, что дело за этим станет? Уж очень много где такая козявка может быть применена — и легально (реализация «распределённого наблюдения»: мониторинг ситуации множеством сверхдешёвых микродронов одновременно), и нелегально (услышали бы супруги из истории выше электромуху, зависшую у окна спальни?).

И ничего удивительного, что появляются параноидальные проекты наподобие Drone Shield— портативного индивидуального комплекса для обнаружения и распознавания дронов на слух (Raspberry Pi + микрофон + программное обеспечение, всё умещается на ладони). Забавная эта придумка уже профинансирована (да здравствует краудфандинг!), и к августу обещан готовый продукт. Больше того, автор надеется сделать проект открытым, разрешив пользователям пополнять базу аудиосигнатур. Но, честно говоря, интересней другое: а дальше-то что? Портативные радиоглушилки, забивающие сигнал с пульта ДУ? Домашние аппараты для уничтожения мелких беспилотников лазерным лучом? Мы точно не впадаем в маразм, пытаясь оградить себя от подарка судьбы под названием «дрон»?

К оглавлению

Опубликовано15 мая 2013

Если вы застали эпоху восьмибитных машин, то должны помнить, что такое «пок». Нынче его принято называть «читом», но и вообще с отходом от восьми бит культура поков захирела. А ведь когда-то, на коммодорах-спектрумах-амстрадах, это было явление! Пок (от POKE, что в буквальном переводе с английского означает «тыкать») — это оператор языка BASIC, который использовался, чтобы менять содержимое ячеек оперативной памяти. Память в те времена была незащищённой, бейсиковский интерпретатор присутствовал на каждом компьютере, так что, загрузив какую-нибудь игрушку с кассеты, можно было вывалиться в Бейсик, сделать пару-тройку поков — поместив по нужным адресам нужные числа — и получить бессмертие, кучу товаров и прочего добра.

Так вот именно старый добрый пок — первое, что приходит в голову, когда слышишь о серии ограблений, проведённой минувшей зимой в Соединённых Штатах и ещё двух десятках стран крепко сбитым интернациональным коллективом чёрных хакеров (частью уже пойманных, частью погибших, частью ещё гуляющих на свободе). Информация продолжает поступать, расследования там и здесь ещё ведутся, но в общем и целом ясно, что ребята использовали взрослый вариант «пока» и извлекли благодаря ему свыше сорока миллионов долларов. Не удивлюсь, если окажется, что идейный вдохновитель всей операции провёл детство, играя в Dizzy или Elite.