Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 175

Сложный вопрос, но, я думаю, все экономические теории достаточно радикальны и не оставляют «среднего» сценария. Я склонюсь к тому, что в истории России, вступившей сегодня на путь развития постиндустриальной экономики, довлеют обе этих тенденции. Как трактовать, например, понимание руководства страной, что без модернизации конкурентоспособность России на глобальной арене невозможна? Это импульс извне или изменение сознания? Думаю, здесь присутствуют оба мотива. И как раз внимание власти к инновациям — это отправная точка. Насколько это внимание достаточно, к эффективным ли реальным мерам оно ведет, — это вопрос другой. Важно то, что стало понятно, что взятый страной курс на инновации – вопрос не «повестки дня», а жизни и смерти государства. Любой объективный эксперт честно признается, два-три года назад у всех было большое опасение, что слово «инновации» было, скорее, данью политической моде, чем реальным осознанием, того, что формирование нового промышленного и экономического уклада, основанного на инновационном мышлении, жизненно необходимо. Сегодня очевидно, что эти вопросы – отражение стратегического курса государства.

Кстати, о «моде». Некоторые участники венчурного рынка говорят о «моде» на те или иные элементы инфраструктуры (вначале – технопарки, потом – инкубаторы, потом – центры трансфера технологий), причем конечных результатов власти так и не дожидались. Что нужно сделать, чтобы в политике создания инфраструктуры прослеживался единый вектор?

Да, действительно, у нас все еще нет взвешенного отношения к формированию всех необходимых элементов инновационной экосистемы. Какое-то время назад мы стали строить венчурный рынок с верхних «этажей», не построив даже подвалы: появлялись инвесторы поздних стадий, хотя у нас почти не было грамотно «упакованных» в проект научных идей. Так же строили и технопарки: сверху свалились субсидии, подразумевая, что технопарк — это четыре стены со «станком» по центру. Технопарки же без сервисных элементов , без созданной вокруг себя бизнес-среды были нежизнеспособны. То же самое с созданием кластеров, с инжинирингом инноваций… Непоследовательность – следствие все той же «эмоциональности», с которой мы подходим к построению инноваций в стране, отыскивая универсальный ключ к успеху, который даст старт всему оставшемуся. Вначале этим «ядром» показались технопарки, потом – инкубаторы и так далее… Вот и оказалось, что к системному подходу в построении Системы, извините за тавтологию, общество оказалось не готово. Это просто неумение дожидаться результата наших руководителей?

Проблема «эмоциональности» свойственна всем странам. Все мы хотим что-то «немедленно или вчера». За ожидание головокружительных успехов людей сложно упрекать. Вопрос здесь именно в поиске баланса между принуждением рынка к инновациям и предоставлением ему свободы. Бороться с эмоциями можно только профессионализмом — на всех уровнях выработки, принятия и реализации решений. Как в частном, так и в государственном секторе. Только тогда развитие инноваций станет вопросом не конъюктуры, а результата, ответственность за который возложена на вполне конкретных людей. Как предприниматели и инвесторы, так и чиновники должны отдавать себе отчет, каких достижений реально можно добиться в определенной ситуации – пока же многие игроки берут на себя задачу дать бетону «затвердеть» раньше, чем он может сделать это в силу физических свойств. Вместе с этим, еще большую опасность таит в себе самозабвенная и безапелляционная тяга к реформаторству и самопозиционированию псевдо-экспертов, когда за яркой публичной позицией скрыт циничный непрофессионализм. К сожалению, и такие вирусы проникают в молодой и неокрепший организм инновационного сообщества. Экспертов РВК не пугает то, что инновации в России рождаются, в основном, в IT-cекторе? Есть ли риск, что «перекос» рынка окажется необратимым?

То, что IT-отрасль сегодня наиболее развита с точки зрения действующего в нем капитала и активности предпринимателей, — это безусловный факт. Связано это с тем, что, во-первых, в IT низкий порог входа, во-вторых – с более высокой степенью его интеграции в глобальный инновационный процесс. Получается, запуская сайт или мобильное приложение, вы создаете дешевое решение с перспективой экспоненциального роста на глобальном рынке. Есть и возможности привнесения на локальный рынок уже отработанных моделей — «копикатов». Думаю, что росту IT нужно радоваться, а не пугаться его. Российские IT-проекты за рубежом становятся «бенчмарками», ориентирами для игроков других рынков.

Сколько еще IT сектор будет показывать такие темпы роста — вопрос исключительно экономики. Но момент перенасыщения рынка капиталом определенно настанет — произойдет снижение стоимости IT-стартапов, как следствие — череда неудач компаний приведет к убыткам фондов, вкладывающихся в проекты в этой отрасли… Тогда можно будет ожидать, что инвесторы начнут приглядываться к технологическим отраслям, в которых Россия традиционно имела конкурентное преимущество –промышленные технологии, материаловедение, биотехнологии. Нас ждут первые, осторожные, сделки – и затем рост новых наукоемких отраслей не заставит себя ждать. Кстати, уже сейчас любопытны для инвестиций стартапы в отраслях, где работают крупные российские монополии – нефтегазовый сектор, энергетика, металлургия. Так как у венчурных инвесторов здесь появляются понятные перспективы выхода из проектов – через продажу стратегическому инвестору – инвесторы уже сегодня зарабатывают на малых компаниях в этих секторах.

На самом деле психологическое перенасыщение рынка IT уже произошло. Многие инвесторы прямо говорят управляющим фондам, что активы должны быть направлены не только в IT — эти люди либо уже пресытились IT-разработками и решили искать что-то новое, либо инвесторы признают, что в IT они некомпетентны. Так что, думаю, что постепенно диспропорции на рынке исчезнут – за счет естественного появления новых экономических трендов и, как следствие, новых предпочтений инвесторов. Однако, в наших условиях очень многое определяется скоростью и временем, поэтому задача государства и институтов развития, его представляющих, предлагать такие решения и инструменты, которые будут корректировать и ускорять естественные рыночные процессы.

Инновационный бизнес — по определению бизнес рискованный. И желание частных инвесторов оставаться в более-менее «тихой гавани» (а на фоне проектов других отраслей, инвестиции в IT выглядят «безопасными») понятно. Но вот институты развития — не инвестируют ли и они сегодня исключительно в надежные, но не столь прорывные, как хотелось бы, активы — которые, скорее всего, будут прибыльными, но явно не совершат революцию на глобальном рынке?