Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 186

Уничтожил свою репутацию, причём не локально, а в мировом масштабе, поскольку сам же рассказал все подробности журналистам, которые раструбили об исландской «бондиане» в прямом смысле слова на весь мир. Это четыре.

Разрушил свою карьеру, причём — опять же собственноручно! — выписал себе волчий билет для любой работы в области ИТ, интернет-технологий и проч. Это пять.

Получил охапку уголовных дел, из которых нужно будет ещё очень постараться, чтобы выйти сухим и невредимым. Это шесть.

Вот и скажите мне на милость: какой человек в здравом рассудке собственноручно согласится наворотить ТАКОЕ?! Выходит, Сигурдур Тордарсон идиот? Или просто сумасшедший?

Аналитик Говард Блум ужасается: мальчику всего 17 лет, а он уже лживый насквозь.

Внимательно проштудировав всю информацию, какую только удалось обнаружить в контексте истории Сигурдура Тордарсона, могу сказать, что не считаю исландского мальчика ни идиотом, ни сумасшедшим. И мне бы очень хотелось донести до читателей именно эту мысль: необходимо калёным железом выжигать в нас самих априорную готовность верить в любую чушь, какая только появляется в виртуальном эфире!

На мой взгляд, исландская «бондиана» — это чистейшей воды мистификация. От начала и до конца. Кто автор этой мистификации? Сигурдур Тордарсон! Толстый мальчик потому с такой легкостью выложил журналистам Wired всю неприглядную подноготную своего предательства, что ничего этого никогда не было!

К такому выводу я пришёл после того, как взвесил все так называемые доказательства, предоставленные Сигурдуром Тордарсоном. Был ли «Сигги» знаком с Джулианом Ассанжем? Безусловно, был. Работал ли «Сигги» на WikiLeaks? Ни малейшего сомнения, что никогда не работал! И дело даже не в том, что ребята об этом прямым текстом написали у себя в «Твиттере»: «Никогда Сигурдур Тордарсон не «работал» на WikiLeaks. Никогда у него не было доступа к системам, связанным с источниками информации и публикациям».

Дело в том, что вся — абсолютно вся! — «бондиана» выстроена по канонам классической мистификации! Главное в этих канонах: информация носит исключительно референсный характер. Эдакий фирменный знак вольной фантазии: Сигурдур Тордарсон передал ФБР то-то и то-то, Сигурдур Тордарсон встретился с тем-то и сказал ему то-то, Сигурдур Тордарсон передал кому-то где-то (в Дании, в Вашингтоне) 8 дисков с информацией. При этом всё — исключительно со слов создателя легенды, а самой фактуры нет!

Познакомили с Джулианом Ассанжем в Рейкьявике, встретился с ним же в Лондоне (и даже обнялся для камеры), один раз побывал в доме Ассанжа (есть одна фотография и один 45-секундный клип, снятый скрытым гаджетом вверх ногами, на котором вроде можно разглядеть Ассанжа, склонившегося за макбуком с какой-то дамой). Всё. Больше ничего нет.

Зато очень много вкраплений нерелевантных деталей: названия гостиниц, в которых «Сигги» якобы встречался с агентами, названия авиакомпаний, которыми якобы летал на встречи, и т. д. Ах да, есть ещё расписка в получении 8 жестких дисков. Такую расписку, думаю, нарисует в «Фотошопе» даже мой 14-летний сын. А что на дисках? Море информации! Даже видео и фото! Какие? Покажите! А нету! Уже исчезли.

Скажу больше: сомневаюсь, что какие-то уголовные дела возбуждены против Сигурдура Тордарсона. Сомневаюсь даже в том, что у толстого мальчика именно это имя — Сигурдур Тордарсон. Думаю, его зовут как-то иначе. Что-нибудь вроде Снорри Стурлуссона или того круче.

Короче говоря, исландский мальчик — настоящий индиго! Потому что у него замечательное чувство юмора. Это раз. Он очень ловко обвёл вокруг пальца многие миллионы людей во всём мире. Это два. И он шикарно оторвался, словив кучу lolz’ов. Это три. Последний мотив, кстати, помянули вчера читатели на форуме при обсуждении первой части нашей истории.

Одним словом, будьте, друзья, бдительны, побольше скепсиса и не ведитесь на мякине! Даже такой фактурной и вирусной :-).

К оглавлению

Опубликовано12 августа 2013

Мое очное общение с Органами продолжалось 10 минут. Очное, потому что заочно мы наверняка были знакомы — вернее, они были знакомы со мной. Учиться на романо-германском отделении филологического факультета МГУ, априорно предполагающем интенсивное и постоянное общение с иностранцами, без негласной санкции Органов в счастливые годы моей советской юности было нереально.

Разумеется, все наши анкеты так или иначе проходили через Лубянку и брались на заметку. На всякий случай. Второй заочный одобрямс наверняка состоялся на третьем курсе, когда меня в порядке, не подлежащем обсуждению, «пригласили» работать переводчиком на Старую площадь. В подопечные мне достался член Политбюро Компартии Румынии, с которым, в сопровождении двух смотрящих из Иностранного отдела нашего ЦК, мы зачем-то исколесили Мурманскую область: мой румынский член зачитывал первый абзац доклада об успехах социалистического строительства на его многострадальной родине, затем садился, а я подхватывал эстафету и монотонно бубнил перевод доклада в течение следующих 45 минут.

Сразу после защиты диплома состоялась моя первая и последняя очная ставка с Органами. Всех нас, пятикурсников, по одному приглашали в небольшую аудиторию, где за столом сидели два мужика в костюмчиках. Диалог, который длился 10 минут, выглядел таким образом:

— Сергей Михайлович, какие у вас планы после получения диплома? — Собираюсь в аспирантуру. — А вы бы не хотели попробовать работать в другой области? — Какой? — Очень интересной! — Что нужно делать? — Нужно будет читать румынские газеты и журналы, а также другую литературу, создавать информационную базу, заниматься анализом. — В самом деле интересно! Спасибо за предложение! Но я пока попробую все же с аспирантурой. — Ну смотрите. Бывает, не удаётся поступить. Или того хуже — не сможете написать диссертацию. А если напишете, то не защитите… — Всякое бывает, конечно. Но я попытаюсь все-таки. — Ну что ж, попытайтесь! Желаем успехов! Если передумаете, дайте знать. — Как дать знать?

В ответ мужички ласково улыбнулись — и мы расстались. Оказалось — навсегда.

Нежность диалога я для себя объяснил полной своей профнепригодностью для Органов, о которой, разумеется, там были осведомлены (уж сколько анекдотов про Брежнева было сказано-пересказано, сколько неправильных мыслей вслух высказано и наверняка запомнено, запротоколировано). Отсутствие репрессий (это когда и в самом деле не получается поступить в аспирантуру или защититься) я объяснил формальным подходом мужичков к своим обязательствам: рекрутировали явно для галочки, а не по велению сердца.