Hoshi_Murasaki - Достойный сын

— Именно, — отрезала она. Складывалось впечатление, будто присутствие Руди выводит всех троих из спячки, в которую они погрузились, чтобы сохранить рассудок. — Не знали ничего эти два дурака! Когда Рудольфус поймал Фрэнка, Алиса кинулась тому на помощь, идиотка! Нет бы схватить ребенка и аппарировать...

Руди почесал в затылке.

— Так Невилл был там?

— Конечно, мы же домой к ним вломились, они ведь и не прятались уже, — изогнула бровь Беллатрикс. — Мальчишка вопил, как резаный, этакий поросеночек... Так, слушай внимательно, времени мало. Я пару раз приложила Алису, визжала она знатно...

— Давай без подробностей о твоих Круциатусах с переподвыподвертом, — поморщился Рабастан. — Барти и так в углу наблевал.

— А кто придумал взять его с собой? Толку никакого, один шум да грязь... Так вот, Алиса кричала, что ничего не знает. Фрэнка эти двое едва удержали, так он ей на помощь рвался, но тоже молчал... не считая ругани. Кажется, только авроры умеют так сквернословить! — оскалилась она. — Ну а когда Басти...

— Еще раз ты меня так назовешь!..

— Ладно, твой дядюшка... Когда он наставил палочку на мальчишку и заржал, вот как он сейчас гогочет, тут уж оба безо всяких Круциатусов выложили явки, пароли, псевдонимы... — злорадно произнесла Беллатрикс. — Но что толку, если о Лорде они ничего сказать не могли? Будто я не вижу, когда человек запирается! Хоть они и были аврорами, но легилименции меня учил сам Лорд!

— Молодой хозяин, надо срочно уходить, они уже совсем рядом... — прошептал Золли.

— Еще немного! — Руди посмотрел в глаза родной матери. — Так значит, когда вы уходили, Лонгботтомы были в порядке?

— Ну уж точно живы и в сознании. Ползали, правда, по полу, как жабы, но это всегда так после хорошего Круциатуса, — фыркнула она. — Во всяком случае, Фрэнк вполне осмысленно матерился в мой адрес, а Алиса причитала, звала свекровь и двигалась к своему мальчишке. И нет, Рабастан его не тронул. Так, попугал. Он ненормальный, но не до такой степени, чтобы пытать годовалого ребенка!

— А Лорд ваш был нормальным до такой степени, что хотел убить годовалого ребенка? — не удержался он.

— Одно дело — убить, а другое — пытать, — спокойно сказал Рудольфус, рассматривая сына. — Авада — это быстро. И, говорят, безболезненно.

— Ясно... А что потом?

— А потом — провал, — сказал Рабастан неожиданно серьезным тоном. — Мы аппарировали в свое логово, еще поговорили, кажется, о том, что зря потратили время, а дальше — ничего не помним. Очухались в предвариловке, в цепях, под заклятиями. Похоже, кто-то нас сдал, но кто — за столько лет мы так и не поняли. Вроде все сидят! А кто не сидит, тот сдох, в бегах или не высовывается, как Малфой. Может, это он и был…

— Не стал бы он! — снова взъярилась Беллатрикс. — Нарцисса бы ему этого никогда не простила!

— А то бы она узнала, ага, держи карман шире… Твой зятек, если захочет, держит рот на замке! Запросто мог выторговать себе амнистию под такое дело…

— Вы уверены, что вас именно сдали? — перебил Руди.

— А как иначе? Место было надежное, о нем мало кто знал, а чтобы нас вчетвером накрыть — это серьезная сила нужна... Мы, конечно, выпили, чтобы расслабиться, но ведь не ужрались в хлам, с бутылки вина на всех нас бы не забрало. Барти разве, но он вообще дохляк.

— Может, в вино было что-то подмешано?

— Может, — пожал плечами Рабастан. — Теперь-то какая разница?

— А почему ваши воспоминания не смотрели?

— Смотрели, — вздохнула Беллатрикс, прижимаясь лбом к решетке. — Наизнанку вывернули, чуть не до брачной ночи дошли, уроды... скоты... Сказали, подделка.

— Да что ж это такое! — возмутился Руди. — Свидетелей нет, а презумпция невиновности не работает, да?!

— Тут ничего не работает, — усмехнулся Рабастан.

— А где четвертый? — спросил мальчик. — Этот, Крауч?

— Не на нашем ярусе, — покачал головой Рудольфус. — Я слышал его крики, он всё звал мать, но и только. Примерно через год он утих: или сошел с ума, или умер. Тут, знаешь ли, это происходит быстро…

— Просто Барти на поверку оказался слизняком и трусом, — поморщилась Беллактрикс. — На суде только и знал, что причитать!

— Белла, ему двадцати не было, а в Азкабан его отправил родной отец, — обрезал супругу Лестрейндж-старший. — Не суди сгоряча. А что он заблевал все углы… ну уж извини, от твоих выходок меня самого порой мутило! Так или иначе, Лорд его выделял.

— Ну, началась старая песня, — поморщился Рабастан. — Теперь до завтра не уймутся… А ты иди, племянник, сейчас правда дементоры к ужину явятся... Не надо тебе тут быть. Они ж не разбирают...

— Ухожу... — Руди крепко пожал протянутую костлявую ладонь. Надо же, этот человек фактически спас ему жизнь, а теперь медленно умирает за решеткой! Потом он повернулся к Рудольфусу и Беллатрикс. — Гм... Вы извините, я не могу так вот сразу назвать вас родителями...

— Я понимаю, — сказал тот. Пустой взгляд окончательно сделался нормальным, человеческим. — Мы с тобой толком не знакомы, мальчик, едва увиделись... Мой брат — то еще чудовище, но за то, что он тебя спас, я ему все готов простить.

— Ловлю на слове! — откликнулся Рабастан.

— Даже лучше, что ты рос у магглов, у тебя нет предубежденности.

— Знаете, у некоторых, кто вырос у магглов, эта предубежденность успевает завестись за время пути до Хогвартса! — не удержался Руди. — Нет уж... Я как узнал о магии, решил выяснить, есть ли у меня родня. Вот, нашел вас, Драко... Стал копать дальше. И я не остановлюсь, пока не выясню, что же случилось на самом деле! Понимаете, сам Невилл говорит, что в то время жил с бабушкой, вроде его ей отдали, потому что родители постоянно заняты были... А вы сказали — он был в доме. Мне бы с самой этой бабкой поговорить...

— Смотри, чтоб она тебя не сожрала, — фыркнул Рабастан. — Чистый дракон!

— Переживу, — прищурился тот. — А вы...

Беллатрикс схватила его за руки худыми горячими пальцами, подтянула поближе к решетке.

— Тебе правда было хорошо? — требовательно спросила она. — Тебя никто не обижал?

— Если и пытались, то им это дорого обходилось, — ответил Руди. — Ох, как я влепил близнецам Уизли...

— Я про магглов! Они ничего тебе не сделали? Нет?

— Ничего. Я же сказал, это очень добрые люди. Они меня любят и, хоть побаиваются магии, принимают меня таким, какой я есть, — терпеливо ответил мальчик. Похоже, родная матушка у него все же была со сдвигом, да и дядя тоже. — А если бы не я, Лиза — это их родная дочь, — умерла бы. Так что...

— Идут! — крикнул Рабастан. — Сматывайся, парень!

— Золли, — скомандовал Руди, — домой! Я еще вернусь!..

— Ты лучше пожрать пришли! — расслышал он голос неунывающего дядюшки.

"И правда, как это я не подумал, — фыркнул Руди, оказавшись в Лестрейндж-холле, — раз домовики могут туда попадать, так и еды принесут..."