Б. Седов - Без Надежды

Высокая светловолосая секретарша имела звание сержанта милиции и полностью соответствовала шикарной приемной генерала Рудновского. Молодая, стройная, длинноногая. Со смазливой мордашкой. С величественной осанкой, как у гимнастки. С горделивой походкой, поставленной, будто у манекенщицы.

Ко всему прочему эта красавица носила кружевные, почти прозрачные трусики. Это Арцыбашев отметил сразу, как только она, прозвенев ангельским голоском: «Присядьте, пожалуйста. Вы будете приняты через десять минут. Владимир Сергеевич сейчас, к сожалению, занят», – устроилась у себя за столом и закинула ногу на ногу так, что короткая форменная юбчонка задралась чуть ли не до пояса.

«Интересно, он ее трахает? – невольно подумал Арцыбашев и решил: – Конечно. Разве бывает без этого?» – И, чтобы отвлечься от соблазнительных трусиков, потянулся к журнальному столику, на котором были живописно разбросаны несколько ярких журналов, обольстительно поблескивавших глянцевыми обложками.

Ровно через десять минут – секунда в секунду, как и обещала красавица в кружевных трусиках, – дверь кабинета открылась, и из него деловитой походкой стремительно вышли два подполковника в серой ментовской форме. А следом за ними вальяжно выплыл и сам хозяин – заметно погрузневший за последние годы, обзаведшийся двойным подбородком, розовой лысиной и очками в тонкой серебристой оправе. И куда делся тот прыткий красавчик-курсант Высшего политического училища МВД, любимчик девиц и капитан футбольной команды, с которым в конце семидесятых годов Арцыбашев учился на одном цикле? Четыре года он делил с ним одну комнату в общежитии… И не только комнату, но и деньги, и гражданские шмотки, и подружек, и, как можно напыщенно выразиться, даже последнюю корочку хлеба.

Их тогда было трое. Трое неразлучных друзей. Трое сводных братьев. Вадим Арцыбашев, Володя Рудновский и Толик Картаев – уже сорок дней, как покойный Анатолий Андреевич Картаев, бывший начальник оперативной части одной из многочисленных зон, разбросанных по республике Коми.

«Эх, Толик-Толик… Эх, время-время. Что с нами делает, сволочь! Не щадит никого. Одних раньше времени спроваживает на тот свет; других, как мы… – грустно вздохнул Арцыбашев и, изобразив на физиономии радостную улыбку, поднялся из кресла, стараясь выглядеть как можно естественнее, широко распахнул объятия навстречу Рудновскому. – Впрочем, нет. Не стоит грешить на время нам, генералам. Хотя тоже… стареем».

– Привет-привет, дорогой. Извини, что заставил чуть подождать, – приветливо проворковал Владимир Сергеевич Рудновский и слегка царапнул отросшей за день щетиной щеку своего гостя. – Проходи, располагайся. Юля, – повернулся он к секретарше. – Меня нет. Ни для кого. Ни для министра. Ни для президента. Через… – Рудновский взглянул на часы. – Через сорок минут можешь отправляться домой. А пока приготовь нам чего-нибудь закусить. И кофе. В первую очередь – кофе. В первую очередь – кофе.

Однако так и не притронулись к кофе, отдав предпочтение армянскому коньяку и импортной водке «Красная Армия». Поминали покойного Толика, на чьи похороны ни один, ни другой выбраться не смогли.

Так хоть на сорокадневную годовщину. Вдали от глухого комяцкого поселка Ижма, где теперь могила почившего друга. Ведь все-таки не забыли! Все же сумели выкроить лоскуток драгоценного времени на то, чтобы отдать должное памяти…

– …Сперва сестра, потом он. С интервалом в три месяца, – бормотал Рудновский, задумчиво крутя в толстых пальцах хрустальную стопочку с водкой. – На похоронах были только друзья и сослуживцы. Ни единого родственника. Да их у Толи и не осталось. Только племянница…

– Так и не нашли ее? – перебил Арцыбашев.

– Ни одного следа. Как в воду канула. Может быть, все-таки подключить твое ведомство? – исподлобья посмотрел на гостя Рудновский.

– Не думаю, что это хорошая мысль. А этот бандюга, которого Толик искал в Питере? Разин, кажется? Что по нему?

– Ты же читал.

Да, Арцыбашев прочитал все, что ему переслали по Константину Александровичу Разину, «Костоправу» (он же Денис Аркадьевич Сельцов, «Знахарь»), рецидивисту, который, несомненно, и виновен в гибели Толика. За месяц, прошедший с того дня, как неизвестный в двадцати километрах от Микуня расстрелял семерых человек – экипаж войскового МИ-8, двоих армейских и двоих сотрудников ижменского УИН'а, независимо от прокуратуры и внутриведомственных комиссий Минюста и Минобороны по линии МВД под непосредственным контролем Рудновского была проделана скрупулезная оперативно-следственная работа. Неизвестно, до чего там за месяц докопались прокурорские следаки, но следственная группа Министерства внутренних дел, направленная в республику Коми из Москвы, пришла к однозначному выводу: захват вертолета и групповое убийство совершили по предварительному сговору несовершеннолетняя племянница погибшего А. А. Картаева и некто Разин (он же Сельцов), с января проживавший в доме (а точнее, в гараже) терпилы на положении невольника. Опытный опер из Министерства сумел склеить по кусочкам всю предысторию произошедшей в Микуне трагедии, начиная с этапирования заключенного Разина в одно из ижменских ИТУ еще четыре года назад и заканчивая посадкой захваченного МИ-8 в окрестностях Микуня, после чего, завалив семерых человек, Костоправ и Кристина словно растворились в тумане. Ни следочка. Ни единой, самой ничтожной зацепочки. Ни одного, хотя бы слабого проблеска, который мог бы пролить свет на загадку бесследного исчезновения двоих опасных преступников. Надежные информаторы что в Микуне, что в Питере, где ожидали появления этих двоих, в ответ на все вопросы оперативников только беспомощно разводили руками: ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаем. Возможно, Разин с девчонкой заблудились в тайге? Утонули в болоте? Или их сожрали дикие звери? Нет, так не бывает.

– А ведь этот Разин уже имеет опыт скитаний по местной тайге, – задумчиво, словно разговаривая сам с собой, пробормотал Арцыбашев.

– Ты же читал, – еще раз повторил Рудновский и чуть заметно отсалютовал своей стопкой. – Еще по одной. Пусть земля будет Толику пухом.

Да, Арцыбашев ознакомился и с историей предыдущего побега Костоправа, когда тот почти месяц блуждал по тайге, преодолел больше четырехсот километров от Ижмы до Кослана и вроде бы даже какое-то время прожил в общине затворников-нетоверов.

«Интере-е-есно. Ой, как интересно! – поразился тогда генерал ФСБ, еще раз внимательно перечитывая эту историю, изложенную на нескольких листах писчей бумаги сухим канцелярским языком ментовского опера. – Бывают же совпадения… Спасовцы… Нетоверы… И этот ушлый пройдоха сумел войти к ним в доверие. Стать среди этих фанатиков разве что не своим. Но ведь такое почти невозможно! Спасовцы не подпускают к себе чужаков и на пушечный выстрел. И все-таки он сумел… Разин-Разин, а ведь ты можешь мне пригодиться. И я тебя обязательно отыщу! Никуда от меня не денешься, парень!»