Б. Седов - Культурист

Как и у большинства пацанов середины восьмидесятых, в голове Влада гулял ветер: он сам толком пока не знал, кем хочет быть, а посему будущее во взрослом мире представлялось Владу весьма туманным. Профессию эту – механик-электрик – Невский всерьез не воспринимал, к знаниям о диодах, вольтах и амперах особо не рвался. Просто из всех предлагаемых занюханным ПТУ специальностей (а были там еще дизелисты, корпусники и столяры судовые), эта была самая «непыльная». Уж если суждено до призыва в доблестную Советскую армию корячиться на практике на расположенном по соседству судоремонтном заводе, то лучше протирать штаны с паяльником в руках в теплом помещении, чем стругать рубанком доски, зарывшись к кучу опилок, в любую погоду висеть в люльке на корпусе или орудовать гаечным ключом, ползая вокруг издохшего корабельного дизеля в перемазанной машинным маслом вонючей робе. После службы он обязательно надыбает себе более доходную и престижную работенку, чем реанимация облепленных ракушками ржавых калош. А пока приходится прикидываться «шлангом» в компании полных придурков, отрабатывая закрепленное законом обязательное среднее образование. Куда денешься?

После окончания занятий Влад заскочил домой, наскоро проглотил пару бутербродов с бутылкой кефира и, подхватив заранее приготовленную сумку, отправился на тренировку в боксерский клуб. Когда вернулся, матери, работающей участковым терапевтом в поликлинике, еще не было дома. Пришлось оставить записку: так, мол, и так, не волнуйся. Еду к знакомому на «день варенья». Буду завтра.

Ровно в семь вечера Невский был на вокзале. Стоящего под часами Лютого он заметил сразу. Тот был не один. Рядом, потягивая сигаретку и нервно поглядывая на часы, топтался незнакомый сутулый парнишка с прыщавым лицом и толстым полиэтиленовым пакетом в руке, в котором по характерным выпуклостям угадывалась целая батарея пивных бутылок. Невский подошел к башне, кивнул Славке, протянул руку незнакомцу:

– Влад.

– Игорь, – вяло сжав его ладонь своей, липкой, представился парень. – Че опаздываешь? До электрички всего пять минут осталось, а еще билеты надо купить.

– Успеем, – довольно хмыкнул Лютый, направляясь к кассам. – Главное – теперь вся шобла в сборе. Невский, отгадай загадку: один плюс один сколько будет?

– Ну, два, – помолчав секунду, протянул Влад. Прекрасно понимая, что в банальном вопросе Славки таится подвох.

– А вот хрен ты угадал! – весело хохотнул Лютиков. – Один плюс один равно три! Объясняю, специально для молдаван и жителей Крайнего Севера. У Марголина действует такое приятное правило: приводишь с собой на «видики» двух человек – и сам идешь бесплатно! Вот к нему все по трое и ходят. Ха-ха!

– Классно, – согласился Игорь. – Я бы до такого не додумался.

– Вот поэтому ты к нему червонец в зубах несешь, а не он тебе, – резонно заметил Лютый. – А щас давайте по двадцать копеек…

Через полчаса разогретая выпитым в электричке пивом троица с гомерическим смехом вывалилась на перрон станции Дзинтари. В нос сразу же ударил ни с чем не сравнимый, пьянящий аромат Юрмалы – запах соленого моря, песка и вековых сосен. Выбросив пустые бутылки, компания, ведомая Славкой, направилась через превращенный в парк сосновый бор к побережью Рижского залива.

– А вот еще один анекдот, – продолжал Славка. – Мужик с бабой в универмаге. Она говорит: «Пожалуй, я сегодня возьму второй тортик!». А мужик с радостью подхватывает: «А я тогда – вторую бутылку водки!».

В октябре на популярном курорте начинался «мертвый сезон», отдыхающие разъезжались по Союзу, и людей в городе оставалось совсем мало, в основном местные и приезжающие бухнуть в уютных юрмальских кабачках рижане. Миновали кегельбан, открытый концертный зал, свернули на самую последнюю перед дюнным холмом тихую улочку. Наконец Лютый остановился, бросил окурок, раздавил его каблуком, огляделся и, по-хозяйски толкнув кованую металлическую калитку в высоком кирпичном заборе, решительно направился по мощеной дорожке к огромной двухэтажной даче довоенной постройки. Идущий последним Влад бросил взгляд на тускло подсвеченные окна мансарды, и ему показалось, что за одним из них, крайним, слегка колыхнулась штора.

Поднялись по скрипучим деревянным ступенькам на широкое крыльцо. Лютый надавил кнопку звонка. Дверь открылась почти мгновенно. На пороге, держа за поводок злобно рычащего и скалящего пасть добермана, стоял приземистый и широкоплечий темноволосый парень лет двадцати, с покрытым жесткой щетиной лицом, в расстегнутом на груди дорогом бело-зеленом спортивном костюме «Адидас». На шее «спортсмена» поблескивала плоская золотая цепочка с кулоном в виде знака Скорпиона. На ногах белели мягкие кроссовки «Пума» на липучках. Весь этот прикид, как машинально подсчитал Влад, тянул тысячи на полторы, если не больше. Тоже не фигово.

– Привет, Ильич, – расплылся в широкой улыбке Лютый. – Это со мной. Как обычно. Надежные пацаны. Отвечаю.

Придирчиво оглядев Славкиных спутников, Марголин молча дернул поводок, и вышколенный доберман сразу же заткнулся, перестав клацать зубами и потеряв к визитерам всякий интерес.

– Заходите, – буркнул «киномеханик», освобождая дверной проем. И, обращаясь к новичкам, сурово добавил, – по лестнице, на мансарду. Народу уже под завязку, так что где сядете, там сядете. Хоть на пол. Без претензий. Курить только на балконе. Мусор и пустые бутылки – в свой карман. Туалет здесь, – Марголин кивнул на дверь в прихожей. – Мимо унитаза не ссать. Вопросы есть? Тогда гоните по червонцу. Больше никого не ждем. Вы последние…

– Ништяк, Ильич. Что за фильмы сегодня? – с видом завсегдатая спросил Лютый.

– Из новых – порнуха германская, «Сладкие восемнадцать». Ужасы, «Восставшие из ада», вторая часть. «Кобра» со Сталлоне. Только на прошлой неделе в городе появился. Фантастический боевик «Человек-схема». Ну, а остальное по заказу из списка.

– Неплохо было бы что-нибудь со Шварценеггером, – сказал Невский, вслед за Игорем протягивая Марголину десятку.

– С Арни только старые, «Хищник» и «Коммандос», – объяснил Ромка, пряча деньги в карман спортивной куртки. – Они уже всех достали за лето.

– И все-таки, – сухо произнес Влад, заглянув Марголину в глаза.

– Мне по фигу, что крутить, – все так же небрежно протянул хозяин. – Как толпа скажет. Вы не одни. Поднимайтесь. Я щас, позвонить надо…

Просторная мансарда дачи обилием непринужденно рассевшихся и развалившихся во всех возможных местах – от диванов и стульев до подоконников, – галдящих и смеющихся пацанов, среди которых затесались и пара-тройка девчонок, напоминала обычную вечеринку из разряда «родители на даче». С той лишь разницей, что все обстояло с точностью до наоборот. Все без исключения, разбившись на кучки, были возбуждены в предвкушении запретного зрелища, многие уже успели приложиться к принесенным с собой бутылкам с пивом и вином. Где-то в углу звякали стаканы. Несмотря на запрет Марголина курить в помещении, в воздухе витал сладковатый дымок «травки». Словом, наверху Влад увидел именно то, что ожидал. И лишь дюжина облезлых табуреток, специально принесенных в мансарду хозяином дачи, придавала помещению вид домашнего «кинозала». Но даже они не спасли положения: народу набралось человек тридцать, все сидячие места были заняты. Свободным оставался лишь небольшой пятачок на ковре перед стоящими на двухъярусной подставке видиком и широкоформатным импортным телевизором «Сони». Недолго размышляя, Лютый с видом завсегдатая вышел в соседнюю комнату – видимо, спальню, – вернувшись оттуда с тремя декоративными подушками, которые тут же бросил на пол: