Б. Седов - Культурист

Невский от души потянулся, встал, сбросил спортивную куртку, оставшись в одной обтягивающей бугрящиеся мышцы черной футболке, извлек из сумки сигареты, зажигалку, погасил свет, отдернул штору, распахнул настежь окно, закурил, навалившись грудью на широкий подоконник, и задумался, глядя на десятки выходящих во двор-колодец светящихся окон. Первая волна растерянности и отчаяния – после выселения из своей квартиры, угона машины, внезапного расставания с Юлей и обнаружения фальшивых баксов – как-то незаметно схлынула. Во многом благодаря своевременной помощи Индейца. Невский вдруг поймал себя на мысли, что возникшее под давлением обстоятельств желание вернуться в Ригу, еще пару часов назад казавшееся единственно возможным вариантом развития событий, теперь заметно ослабло. К чему бы это? На что можно рассчитывать в Ленинграде, имея в кармане всего восемьсот долларов? Конечно, можно снять такую вот скромную комнатушку, попробовать устроиться на копеечную работу. Похоронив саму мысль о собственном бизнесе раз и навсегда. Ведь стоит только допустить возможность, что ты не лучше и не умнее других, что ты такой же, как все, – и конец. Назад хода не будет. К свиньям такое счастье! Ведь он, Влад, знает, что есть другая жизнь! И он привык именно жить, а не существовать, как лох, от зарплаты до зарплаты. И что теперь делать?

Ответ – конкретный и очевидный – напрашивался сам собой, но Влад упорно гнал его, как назойливую муху. Да, деньги! Да, сила! Да, возможность прижать к ногтю оборзевшую падаль! Но при таком раскладе для начала нужно встать с этой сволочью на одну ступеньку. Играть по ее правилам. И кто знает, можно ли потом снова подняться, не стать мясом, как сотни безымянных «быков»? В любом случае это не просто работа, по принципу: «не понравилось – послал шефа на х… и свободен». Это – дело на всю жизнь. Из мафии не увольняются. Дороги только две: вверх или в могилу. Или грудь в крестах, или голова в кустах. Нет, он не готов вот так, на раз-два-три, добровольно лезть в петлю. В конце концов должны же быть и другие варианты. Надо только найти их. Думай, Влад, думай!

Невский докурил сигарету, выбросил окурок во двор, наблюдая, как тот ярким оранжевым трассером полетел вниз и, упав на асфальт, разлетелся салютиком мгновенно потухших искр. После табачного дыма, как это часто бывает, захотелось пить. Влад прикрыл окно и направился к холодильнику. Вопреки заверениям Индейца, никакой минералки там не нашлось. Как и любой жидкой субстанции, кроме кетчупа. Зато вольготно расположился десяток самых разных консервов, и важно поблескивали две стеклянные банки с рассольником быстрого приготовления. Видимо, на случай похмелья. В общем, обитателю берлоги голодная смерть не грозила. При одном условии: он будет что-нибудь пить. Например, чай.

Невский вышел из комнаты в коридор и в нерешительности остановился на пороге огромной кухни. Раковина и газовая плита, как и положено, были здесь в одном экземпляре. Но зато кухонных столов Влад насчитал аж целых четыре! Аккурат по числу жильцов, если не принимать во внимание упомянутого Индейцем неуловимого обитателя вечно пустующей комнаты. И лишь на одном из столов – самом маленьком, совершенно пустом, если не считать открытой деревянной хлебницы – отыскался пижонский ярко-красный чайник со свистком. Может, этот как раз Антохин? Пойди догадайся в этом муравейнике, где чье! Ладно, придется воспользоваться тем, что есть.

Чувствуя себя мелким воришкой, Невский взял чайник, набрал воды, поставил на плиту. И услышал, как где-то в глубине коридора открылась дверь и как кто-то направился в сторону кухни, подошел к ней и замер на пороге. Влад отлично знал, какое убийственное впечатление он производит при первой встрече на не искушенных в бодибилдинге людей.

– Добрый вечер, – вполне добродушный, без тени настороженности голос принадлежал молодой женщине. Влад обернулся.

Возле крайнего столика стояла, смущенно улыбаясь, высокая стройная брюнетка лет двадцати восьми, с забранными в аккуратный хвостик черными волосами. Женщина была одета в линялые, почти белые от многочисленных стирок джинсы и обтягивающую грудь футболку. На ногах – мягкие тапочки. В руке она держала полную бутылку шампанского. Похоже, это и есть та самая жена «геолога», продающая книги в магазине на Невском. Красавицей не назвать, но вполне милая и симпатичная. И фигурка не подкачала. Не соврал Индеец.

– Здравствуйте, – поздоровался Невский. – Я… друг Антона. Вот, решил чайку вскипятить.

– Я почему-то так сразу и поняла, – снова улыбнулась соседка. – И как друга зовут?

– Владислав, – представился Невский.

– А я Вика, – непринужденно сообщила брюнетка. – Будем знакомы, Владислав.

– Вика, извините, что задаю глупый вопрос, – сказал Влад, – но… я здесь впервые. А Антон уехал. До завтра. В общем… это его чайник?

– Ах, вот вы о чем! – звонко рассмеялась Вика. – Я вас понимаю. Столько столов, нетрудно и ошибиться. Но вы оказались правы. Это столик Антона. А значит, чайник тоже его. Пользуйтесь на здоровье.

– Спасибо, – с облегчением поблагодарил Невский. – Бальзам на мои кровоточащие раны. Я… просто… как бы это сказать… до сегодняшнего вечера никогда не был в коммунальной квартире. Вот и растерялся немного.

– Счастливый, – вздохнула Вика. – А у меня, наоборот, никогда в жизни не было своего угла, своей пусть крохотной, но отдельной квартиры. Сначала пятнадцать лет в детском доме, в Тюмени, затем три года в общежитии педучилища, потом четыре года тоже в общежитии, но уже ЛГУ. И, наконец, последние пять лет здесь, в этой коммуналке. Мне еще повезло. Две большие светлые комнаты, с балконом и видом на проспект. У многих наших девчонок из детдома и такого нет.

– Вы одна живете? – неожиданно для самого себя спросил Влад.

– Нет, – прищурилась Вика. – С мужем. И двумя детьми. А что?

– Да нет, ничего, – якобы смутился Невский. – Я просто спросил. К слову пришлось. Извините.

– Извиняю, – усмехнулась соседка. – Но только с одним условием. Вы поможете мне открыть эту чертову бутылку, – она протянула ему «Советское Игристое». – Судя по вашим габаритам, у вас это получится гораздо лучше, чем у меня. Знаете, Владислав, у нас ведь с вами сегодня похожая ситуация.

– В смысле? – не понял Невский, беря «бомбу».

– Сегодня у каждого из нас что-то происходит впервые в жизни. Вы первый раз очутились в коммуналке, а я впервые после приезда в Ленинград вынуждена сама открывать шампанское и вообще… праздновать свой день рождения в гордом одиночестве. Вот так!

– У вас сегодня день рождения?! Поздравляю. Но почему в одиночестве?! – Влад принял из рук Вики штопор, извлеченный женщиной из посудного шкафчика. – А где муж? Дети? Друзья, наконец?