Б. Седов - Любовь и баксы

- Во, нашел все-таки! - донеслось с кухни, и в комнату вошел Морж, который держал в одной руке бутылку коньяка, а в другой - электрический утюг.

- Квартирка-то бабская, сразу видно, тут паяльниками и не пахнет, - сказал он, ставя коньяк на стол, - зато утюг - фирменный.

Он повертел утюг перед собой и прочитал:

- "Электролюкс", понял? Это тебе не Кировский завод. Ну что, начнем?

Американцы, ничего пока не понимая, прислушивались к разговорам русских гангстеров, а в том, что это были именно гангстеры, никаких сомнений не было, и теперь с подозрением уставились на принесенный Моржом утюг. Увидев это, Морж ухмыльнулся и сказал:

- Не понимаете? А это ничего. Сейчас поймете. Слышь, Стасик, с кого начнем?

- А давай с этого, который помельче. Он быстрее расколется. А того - к батарее.

- Годится, - сказал Морж и вытащил из кармана наручники.

- Давай-ка, иди сюда, - сказал он Дамберу и сделал жест, не нуждавшийся в переводе.

Дамбер нахмурился, но встал, настороженно глядя на Стасика, который держал его на прицеле. Морж пристегнул Дамбера к батарее, и тот, чтобы не стоять согнувшись, сел на пол.

Тогда Стасик перевел ствол на Грина и сказал:

- Ну что, красавчик, поговорим? Он повернулся к Моржу и добавил:

- Привяжите-ка его к столу мордой вверх.

Морж кивнул, и они вместе с Толяном и Боярином быстренько привязали Грина к старинному дубовому столу тряпками, взятыми из бельевого шкафа Лины.

Грин от страха даже не сопротивлялся, и Стасик одобрительно кивнул:

- Хороший мальчик. Боярин, задери-ка ему футболку! А ты, Толян, принеси из спальни подушку, будешь ему вдох-выдох делать.

Толян принес подушку и встал рядом с головой распятого на столе Грина.

Стасик убрал пистолет в карман и сходил на кухню за стопками.

Налив себе и браткам коньяку, он посмотрел на Дамбера и спросил:

- Тебе налить?

Боярин перевел, и Дамбер в ответ презрительно бросил несколько коротких слов.

- Говорит, можешь это пойло себе в задницу залить, - сказал Боярин.

- Нехорошо, невежливо, - осуждающе покачал головой Стасик, - но это ничего. Мы потом и им займемся. Ну, будь здрав, Боярин. И ты, Морж, и ты, Толян.

Они выпили, и Стасик поставил выключенный пока утюг на голый живот Грина. Тот в ужасе выпучил глаза и набрал воздуха в легкие, очевидно, собираясь закричать. Но Толян был настороже и в нужный момент накрыл лицо Грина подушкой. Крика не получилось, и из-под подушки раздалось только приглушенное мычание.

- Во, правильно, - кивнул Стасик, - а теперь пусть вдохнет.

Толян убрал подушку, Грин снова набрал воздуха, и процедура повторилась.

- Переводи, - сказал Стасик Боярину и затем обратился к Грину: - Ну вот, такое дело… Значит, ты сейчас расскажешь, что вы тут искали. А если не расскажешь, то, чтобы тебе понятнее было, сделаем так.

Он демонстративно поставил регулятор на самую низкую температуру и воткнул шнур в удлинитель.

Грин замер, скосив глаза на утюг и прислушиваясь к своим ощущениям. Через полминуты утюг слегка нагрелся и Грин перевел глаза на Стасика.

- Ага, - понял Стасик, - маловато будет. Тогда переведем на вторую черточку.

И он жестом провинциального трагика перещелкнул регулятор.

Грин снова замер, но тут же зашевелился и быстро заговорил.

Стасик с выражением полной готовности услужить снял утюг и спросил Боярина:

- Ну, чо он там базарит?

- А все то же самое, - ответил Боярин.

- Значит, так ничего и не понял, - огорченно вздохнул Стасик и перевел регулятор на максимум.

Подождав немного, он поплевал на палец и быстро провел им по подошве утюга. Раздался пронзительный писк пара, и Стасик сказал:

- Толян, приготовься.

Толян взял подушку наизготовку, и Стасик с силой приложил утюг к животу Грина. Тот попытался издать истошный вопль, но Толян был наготове, и снова в комнате послышалось только приглушенное мычание.

Стасик отнял утюг, а Толян убрал подушку.

Грин набрал воздуха, и тут утюг и подушка опять опустились.

Подержав утюг на животе Грина секунды две, Стасик убрал его, а Толян продолжал держать подушку, пока Грин не выпустил в крике весь воздух. Потом Толян снова дал Грину вдохнуть и опять на всякий случай накрыл его подушкой, хотя Стасик и не прикладывал утюга.

- Ну что, будешь говорить? - спросил Стасик у Грина.

Ответил ему сидевший у батареи Дамбер. Боярин выслушал его и сказал:

- Говорит, они искали какой-то медальон. Для этого и приехали из Америки.

Он повернулся к Дамберу и спросил по-английски:

- А кто вас послал?

- Босс послал, - хмуро ответил Дамбер. - Не надо больше Грина мучить. Я вам все рассказал.

- Босс… Так вы гангстеры, что ли?

- Ага. Вроде того.

Боярин хмыкнул и громко сказал:

- Слышь, братва, это американские гангстеры.

Стасик удивленно посмотрел сначала на Дамбера, потом на Грина и захохотал.

Отсмеявшись, он аккуратно поставил утюг на стол носиком вверх и, утерев слезу, снисходительно бросил:

- Гангстеры… Да у нас такие гангстеры по подворотням мобильники у школьников отнимают. Гангстеры, блин… Ладно. А что за медальон-то?

Боярин поговорил с Дамбером и ответил:

- А они сами не знают. Ихний босс сказал - принесите вещь - и все. Еще сказал, что если будет нужно, хозяйку можно замочить.

- Замочить? - Стасик прищурился. - Интересное дело получается… Смотри, Боярин, нас послали взять ее, этих - замочить ее, так что же это за персона такая?

Он произнес слово "персона" впервые в жизни и сам удивился тому, как гладко оно у него выскочило.

Он почесал мятое ухо и сказал:

- Ладно, отвяжите этого. А здоровый пусть пока у батареи сидит. Налейте им коньяка, мы все, что нужно, вроде уже узнали, а вообще они тоже как бы братки, только из другой бригады. Как это у них говорится - ничего личного, только бизнес. Боярин, переведи.

Боярин перевел, и американцы закивали.

Грин держался за обожженный живот и морщился, а на лице Дамбера отразилось некоторое облегчение.

- Морж, возьми ствол и сядь у двери. Если что - вали обоих. Вот глушитель, привинти его, чтобы не шуметь зря.

Стасик отдал Моржу свой пистолет, потом сел к столу и, налив себе коньяку, задумчиво произнес:

- Медальон… А ведь, между прочим, Желвак говорил про какой-то медальон. И бабу эту по-серьезному разыскивают… Эти-то аж из самой Америки за медальоном приперлись! Значит, так, - он сделал паузу и опрокинул в себя стопку коньяка, - берем их и везем к Желваку. Чую я, что тут дело не простое, а очень даже сложное. И пусть Желвак сам решает, что делать.

Он посмотрел на американцев и сказал:

- Толян и Морж остаются здесь, бабу рыжую пасти, а мы с Боярином повезем их к Желваку.

Потом он взглянул на Грина, державшегося за живот, и сказал:

- Толян, найди ему какую-нибудь мазь, ну и, там, пластырь, что ли…