Борис Седов - Наследница

Как только мы въезжаем во двор, к «мерседесу» подскакивает один из стояков, открывает передо мной дверцу. Я удивленно выставляю ножку из машины. Никогда раньше не наблюдала ничего подобного за своими охранничками!

Нутром чувствую, что-то произошло!

— Что-то случилось?

Константин, двухметровый верзила-охранник, наклоняется к моему уху, безуспешно пытается не басить, а шептать.

— Ваша пленница…

— Только не говори мне, что она юзанула.

— Хуже…

Что может быть хуже, я просто не представляю. Разве что достала припрятанный в складках шубы мобильник и вызвала СОБР.

— … Час назад я решил отнести ей воды…

— Короче.

— К тому моменту она уже окоченела, — виновато мычит Константин, словно в том, что толстуха окоченела, виноват он.

— Почему сразу не позвонили?

— Не хотели портить вам праздник.

— Правильно, — я одобрительно похлопываю стояка по плечу. — Сейчас разберусь с гостями и подойду.

«Третий инфаркт она не переживет, — однажды сказал Тамаре толстухин любовник, — вспоминаю я. — Он оказался прав».

Через час, когда Эльмар с Олегом достают из запасников литровую бутылку «Посольской» и мирно устраиваются возле камина, я спускаюсь в подвал. Константин пыхтит позади меня.

— Вот в такой позе она и была, — докладывает он. — Я ничего не трогал. Бойлерную сразу же запер.

Светлана Петровна сидит на полу, широко раздвинув полные ноги. Шуба нараспашку, яркое шелковое кашне валяется далеко в стороне. На левой руке, все еще прикованной к бойлеру, наверное, останется след от наручников.

Толстуха подохла не сразу. Сначала помучилась. Не знаю, как долго, но она успела разорвать на себе блузку. Похоже, сначала наступило удушье.

— Недавно у нее было два инфаркта подряд, — стараясь говорить чуть слышно, почти шепотом сообщаю я. — Это третий. Костя, ее надо куда-нибудь отвезти и оставить. Когда найдут труп и сделают вскрытие, никто уголовного дела возбуждать не будет. Как, займешься выносом тела?

— Оформим, — бухтит Константин.

— Я сейчас принесу ее сумочку. Слушай, а ведь эта слониха не влезет в багажник.

— Возьмем «навигатор», посадим в салон.

— А получится?

— Не впервой, — заверяет меня добряк Костя, спец по вывозу мертвечины.

Я возвращаюсь в дом. Там всё тихо-спокойно — спокойнее некуда. Олег и Ярвела-младший глушат водяру, водитель Эльмара отправился спать к себе в комнату, Пляцидевский сидит за компьютером. Я иду в спальню, достаю из трюмо толстухину сумочку, на всякий пожарный тщательно протираю ее носовым платком. Потом поворачиваюсь к зеркалу. Из него на меня смотрит Тамара Астафьева, повзрослевшая и надежно устроенная в жизни. Сильная… нет, даже могущественная! Впрочем, уже не Тамара. Давно не Тамара. Виктория Энглер.

«Вот так-то, Толстая Задница, — перевожу я взгляд на осиротевшую сумочку. — Когда-то ты меня запирала на ночь в туалете. Когда-то ты пыталась свести меня сума. Когда-то ты приговорила меня к смерти. Но сегодня я стала одной из самых богатых женщин в мире. А тебя сейчас отвезут на какую-нибудь тихую улочку и вышвырнут из машины в сугроб. Завтра, когда я буду пить кофе возле камина, ты будешь валяться на столе патологоанатома с разрезанным брюхом, а твои потроха будут разложены по банкам.

А всё-таки жаль, что нам так и не довелось побеседовать.

А возможно, это и к лучшему…»

Исчезнувший генеральный директор «Доброго Дела» Александр Александрович Шлаин в компании трех человек появился в «Простоквашине» в середине декабря. А до этого в течение двух недель Тамара с Денисом иногда вместе, а иногда по очереди регулярно ездили в Вырицу, снабжали продуктами Ольгу, Аглаю и семерых ребятишек. У Тамары уже не осталось ни капли сомнений в том, что про сиротский комплекс, про детей, про двух растерянных, не представляющих, что дальше делать, сотрудниц просто забыли. Но оказалось, что нет.

Никогда раньше Денис не проявлял каких-либо отрицательных эмоций. Всегда был спокоен, корректен, и Тамара в тот вечер с изумлением наблюдала за ним, взбешенным, мерившим шагами гостиную.

— Какие мерзавцы! — скрипел он зубами. — Вместо того, чтобы сказать мне спасибо, они просто выплеснули на меня ушат помоев. Мол, ты, мужик, сунулся не в свое дело. А о том, что если бы не я, то их «Простоквашиным» давно бы занималась прокуратура, никто даже и не подумал.

— Сядь. Успокойся. — Тамара похлопала ладошкой по подушке дивана рядом с собой. — И расскажи, наконец, всё по порядку. Итак, ты приехал в «Простоквашино»…

— Сперва всё было как обычно. — Денис послушно присел на диван. — Отвез Аглаю в Вырицу, купили пожрать. Сидели на кухне, пили кофе, когда появились эти четверо. С ходу выкатили мне предъяву, что я поставил джип так, что им не проехать, пришлось беднягам пробираться через сугробы. И только потом поинтересовались, кто я такой.

— Что ты ответил?

— Сначала я спросил, кто они такие. Представился только один, генеральный директор.

— Шлаин.

— Он самый. Тогда я не сдержался. Высказал всё, что думаю.

— А что думаешь? — рассмеялась Тамара.

— Сама понимаешь. Я рассказал про то, что застал в «Простоквашине» две недели назад, про то, как мотался туда из Питера почти каждый день, чтобы дети не померли с голоду. Он меня очень внимательно выслушал, ни разу не перебил. И представляешь, что потом сделал этот дракон?

— Сказал, что ты сунулся не в свое дело.

— Сказал, но попозже. А сначала он попытался сунуть мне двести баксов. Типа, возмещение расходов. Да я угробил на это в десять раз больше! Не считая потраченного времени. Короче, я ему посоветовал на эти две сотни купить детишкам конфет. Хоть какая-то компенсация за то, что их чуть не заморозили и не уморили голодом.

— А дальше?

— А дальше мне как раз и объяснили, что сую нос не в свое дело. И указали на дверь. Я не стал спорить.

— Правильно сделал. Еще рано. Мы всё им предъявим попозже, — зловеще процедила Тамара. — А кто были остальные трое, ты не узнал?

— Не узнал. Солидные дяди, лет по сорок — по пятьдесят. Один из них поперся следом за мной, проводил до машины и стал требовать, чтобы я предъявил ему права и техпаспорт.

— Наверное, тот самый легавый, Борщук.

— Не знаю. Никаких удостоверений он мне не показывал. Просто предупредил, что пока не предъявлю ему документы, он не уберет свой «мерседес». Они меня запарковали так, что было не выехать.

— Ну и? — Тамара приблизительно представляла, что произошло дальше. И не ошиблась.

— Я ответил: «Не убирай», — улыбнулся Денис. — И просто столкнул их тачку в кювет. Теперь, чтобы ее вытащить, нужен трактор.

— Класс! А ведь он срисовал твой номер.