Александр Золотько - Под кровью — грязь

Земля ведет себя просто возмутительно. Из стороны в сторону, из стороны в сторону, а потом вдруг резко вокруг своей оси. Стоять. Гаврилин обернулся. Ты смотри, неукротимый человеческий дух снова одержал победу над бесконечными просторами родной страны. Ресторана уже не видно.

Слава Богу, парк большой. Нужно еще минут пятнадцать пройти, а потом уж и отдохнуть.

Каких-то пятнадцать минут. Ничего, удержимся. Это даже хорошо, что бок так болит, это позволяет не уснуть прямо на ходу.

Славно повеселились, просто замечательно. И горло у нее так замечательно хрустнуло. И так забавно разлетается голова от попадания нескольких пуль сразу. И Палач такой забавный.

Гаврилин понимал, что порет чушь и, что самое главное, порет ее вслух, но ничего не мог поделать. Язык заплетался, пару раз Гаврилина швырнуло о деревья.

Понатыкали тут, понимаешь, зеленых насаждений.

Все, Гаврилин сел на землю, прислонившись спиной к дереву. Привал.

– А знаешь, – сказал он Палачу, – что самое смешное?

Палач промолчал, он не сел, просто стоял, опершись рукой о дерево.

– Так вот, самое смешное то, что сейчас в какой-нибудь теплой комнате сидят очень вежливые люди и спокойно обсуждают нашу с тобой дальнейшую судьбу. Правда, смешно?

– У вас должны быть очень веские причины для того, чтобы вести себя подобным образом.

– Более чем.

– У вашего подопечного снова проблемы?

– Вы о Гаврилине?

– Естественно. Чудеса все еще происходят вокруг него?

– Как вы и заказывали. Но проблемы на этот раз не у него, а у вас.

– Вам не кажется, что вы немного перегибаете палку?

– Это вы о том, что вас доставили сюда не совсем по вашей воле? Тогда нет, это только последствия.

– Вы сейчас допускаете самую большую ошибку в своей жизни.

– Дай Бог, чтобы это было так. Я давно хотел вас попросить изменить тон разговоров со мной. Я уже не мальчик, чтобы выслушивать ваши нравоучения. Тем более что вы сами допускаете ошибку за ошибкой.

– Боже, какие разительные изменения произошли с вами! Вы что, выпили на праздник?

– Вы знаете, что убит связник Палача?

– Когда?

– Накануне Нового года. Вам это ни о чем не говорит?

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что Палач обрубил свои связи с нами, так, как должен был это сделать перед самым началом операции. Но сделал это на неделю раньше. А это значит, что Гаврилин был прав, и что Артем Олегович вместе с вами допустил ошибку.

– А если это не Палач? Кто-то ведь попытался убить вашего Гаврилина?

– Это Палач, тот человек, который приказывал убить Гаврилина, приказа на ликвидацию связного не отдавал.

– Вы об Артеме Олеговиче?

– Нет. Приказы отдавал не Артем Олегович.

– Тогда кто?.. Или… Вы хотите сказать?..

– Я это уже сказал.

– Как… Вы понимаете, что вы наделали? Зачем вам понадобилось убивать Гаврилина?

– А я и не собирался его убивать. Вы совершенно правы, чудес действительно не бывает. Все они – суть дело рук человеческих. Гаврилин не случайно припоздал в ту ночь домой. И драка у него во дворе тоже произошла не случайно. Знаете, как в наше время просто натравить человека на человека?

– Знаю. Вы даже попытались натравить меня на Артема Олеговича.

– Несомненно. Хотя, это было уже не так важно. Если вы не трогали Артема Олеговича после всего этого, вы проигрывали, и если бы вы его убрали, то единственным кандидатом на дальнейшую работу был бы Гаврилин. Что меня также устраивало.

– Дался вам этот Гаврилин.

– У меня на него свои планы.

– Все это разговоры. У нас в Конторе они не в цене.

– Бросьте, вы, несмотря на неоднократные предупреждения наблюдателя, допустили выход из-под контроля группы Палача. Ваш приближенный Артем Олегович отдал Палачу приказ на ликвидацию Гаврилина, а вы по этому поводу не предприняли ничего.

– В это никто не поверит.

– Уже поверили.

– А если они узнают…

– Не узнают.

– Ты хочешь сказать…

– Вот именно.

– И что же дальше?

– Могу предложить вам рюмку водки.

– Тогда уж стакан.

– Пожалуйста.

– Можно вопрос?

– Ради Бога!

– Зачем весь этот разговор? Ваши парни могли меня просто отвезти куда нужно и все.

– Не знаю. Захотелось переговорить с вами напоследок.

– Довольно жестоко.

– Нам не до сантиментов, помните, как сами говаривали?

– Что с Артемом Олеговичем и Гаврилиным?

– Пропали, оба. Мы проверили офис Гаврилина и обнаружили следы крови. Пытались обоих вызвонить по мобильным телефонам – тоже пока без толку. Дома у Гаврилина сейчас находится Хорунжий. С ним мы связываться не стали. Сейчас внимательно слушаем их мобильники.

– Не боитесь потерять своего наблюдателя?

– Боюсь.

– И что же?

– Будем надеяться на чудо.

– А чудес не бывает. Они суть дело рук человеческих.

– Сами выпьете? Или составить компанию?

– Составьте. Не хочется напоследок выглядеть алкоголиком. Что там у меня в стакане? Инфаркт?

– Инфаркт.

– Хоть что-то остается неизменным. Ну, с Новым годом, Григорий?

– С Новым годом.

Нельзя сидеть на холодной и мокрой земле. Можно схлопотать себе простатит. Как страшно. Туман немного отступил, и земля перестала пытаться вырваться у Гаврилина из-под ног.

– Ты куда взрывчатку заложил?

– Подземный гараж Центра досуга. Двести килограммов. Два взрывателя, один с часовым механизмом. Время взрыва – семь ноль-ноль первого января. У тебя еще куча времени.

– Куча, – согласился Гаврилин, – телефон отдай.

Палач замешкался на секунду, потом сунул Гаврилину телефон.

Гаврилин почувствовал, что пальцы липнут к трубке.

– Что с ней? Кровь? Тебя что, тоже зацепило?

– Я пойду.

– Куда ты?

– Какая разница? – Палач шагнул в темноту.

– Стой, не делай глупости, – Гаврилин попытался вскочить, но у него ничего не получилось.

– Глупостей больше делать не буду, – еле слышно ответил Палач.

– Не вздумай умирать, слышишь? Если хочешь им доказать – не вздумай умирать. Я передам им, что ты ушел. Слышишь, ушел!

– Слышу.

– Не умирай.

– Пока не кончится ноябрь.

– Не говори глупостей, – Гаврилин попытался повысить голос, но сил на это не было.

– Чуть не забыл, – сказал Палач, из темноты вылетел небольшой плоский предмет.

– Что это?

– Записная книжка. Захочешь – отдашь начальству. Но лучше оставь себе.

– Что это?

– Наследство.

– Пошел ты!

– Это снег, или мне кажется?

Гаврилин посмотрел на рукав своего пальто. Небольшое белое пятнышко. Снежинка. Потом еще одна бесшумно опустилась на ткань.

– Снег, – зачарованно сказал Гаврилин.

– Мне пора, – сказал Палач.

– Удачи, – сказал Гаврилин в темноту.

Не ответил. Не ответил Палач.