Александр Золотько - Тень Дракона

– Почему ты не сказал мне всего этого? – напряженным голосом спросила Вита.

– Я пытался… Но не смог. Я мог только попытаться защитить тебя…

– Так ты не шутил, когда говорил, что сражался за жизнь прекрасной дамы?

– Не шутил… Извини.

– За что? За то, что спас мне жизнь?

– За то, что чуть не сгубил тебя…

– Глупости, – сказала Вита, – глупости…

– Нет, это не глупости. Тебе придется уехать. Прямо сейчас. За тобой приедет Хорунжий. Ты уедешь… Хорошо?

– Тебе нужно, чтобы я уехала? Ты этого хочешь?

– Да. То есть, нет – не хочу. Но нужно…

– Иди ко мне, – позвала Вита Шатова, – иди ко мне…

– Он сейчас придет, – сказал Шатов, – Хорунжий сейчас придет.

– Иди, я тебя пожалею, – Вита протянула руки к Шатову.

– Не нужно. Я не могу. Я… Понимаешь, у меня такое ощущение, что это на моих руках кровь. Что я и тебя могу запачкать… Они ведь мертвы – эта проститутка и парень. И убили их только из-за меня. И я не знаю – зачем. И я могу только с ужасом догадываться – кто. И я… – Шатов прижал руки к лицу, – я словно заражен смертельным вирусом. И я не хочу заразить им еще и тебя.

– Глупости, – Вита встала с дивана и подошла к Шатову, – у меня иммунитет. Слышишь?

– Слышу, – Шатов посадил Витту к себе на колени и обнял за плечи, – слышу.

– Глупый, зачем ты это носил в себе? Мы же с тобой вместе… Зачем ты скрывал?

– Не знаю…

– Глупый…

– Да, глупый… Ты уедешь?

– Я не хочу…

– Ты уедешь?

– Я не хочу, но если ты скажешь – уеду.

– Ты уедешь… – прошептал Шатов.

– Я уеду, – ответила одними губами Вита.

– И вернешься, когда все уже будет позади. Когда Дракон исчезнет…

– Когда ты победишь дракона?

– Когда я…

В прихожей вскрикнул соловей.

– Это Хорунжий, – сказал Шатов.

– Я открою, – предложила Вита, вставая.

– Нет, я сам, – Шатов встал с кресла и только дойдя до входной двери понял, что двигался осторожно, вдоль стенки.

– Кто? – спросил Шатов.

– Хорунжий.

Шатов протянул руку к замку, но замер:

– Где мы с тобой познакомились?

– Тебя били в клинике «Гиппократ» как раз перед моим приездом.

Шатов открыл замок, дверь и отошел в сторону.

Первым вошел Хорунжий, за ним – девушка.

– Кто это? – спросил Шатов, рассматривая длинные черные волосы гостьи.

– Потом объясню, – Хорунжий огляделся, – все нормально?

– Наверное, да.

– Ты уже все объяснил жене?

– Он мне уже все объяснил, – сказала Вита, – я собираю вещи.

Хорунжий оглянулся на свою попутчицу:

– Проинструктируй, а мы пока пообщаемся на кухне.

Шатов протянул руку к выключателю, но Хорунжий его остановил:

– Лучше в темноте.

– Как скажешь.

– Так и скажу, – Хорунжий осторожно прошел на кухню и сел на табурет. – Такие дела.

– Можно точнее? – поинтересовался Шатов.

Слабость и неуверенность куда-то девались, оставив только злость и раздражение. Шатов даже не пытался анализировать смены своего настроения.

– Можно точнее, – согласился Хорунжий. – У тебя во дворе три трупа. Ты угадал.

– Угадал… – протянул Шатов, – в машине?

– В машине. Чем думаешь, их убили?

– Водителя ножом в шею, сутенеру перерезали горло, а шлюхе ткнули в сердце… – чуть прикрыв глаза, сказал Шатов.

– А шлюхе в сердце, каменное сердце… – напевно произнес Хорунжий, – тебе бы, Шатов, в цирке выступать.

– Угадал? – у Шатова все оборвалось внутри.

До последней секунды он надеялся, что это неправда, что это ему примерещилось, что он просто поддался страху.

– Угадал. И у меня такое чувство, что твой приятель сейчас сидит возле дома и ждет реакции с твоей стороны.

– Дракон?

– А не знаю! Тот, кто затеял эти игрища.

– А почему он уверен в моей реакции?

– А он и не уверен. Он ждет. Или не ждет.

– Но я ведь не могу знать об убийстве, – неожиданно для себя выпалил Шатов. – Вернее, он не может знать, что я могу знать об…

– На хрена ему это знать? Ты бы позвонил мне в любом случае, сразу после визита проститутки.

– Тебе?

– Ну, не мне, а кому-то другому… Тому, кто тебе помогал выпутываться из летних передряг.

– Чушь.

– Нет, не чушь. Тебя до сих пор еще не выдернули из грядки, хотя прошло уже несколько дней с первой засветки твоего славного имени. Так?

– Так.

– Вот твой доброжелатель и решил убить сразу трех зайцев… – Хорунжий сделал паузу, поняв, что невольно получился мрачный каламбур, – подбросить еще раз тебя в поле зрение милиции, проверить, к кому ты бросишься, или кого к себе вызовешь.

– А третий?

– Третий… Ему просто нравится убивать, – лица Хорунжего видно не было, но голос немного напрягся.

– И выходит, что мы пошли у него на поводу?

– С чего бы это?

– Ты приехал, осмотрел машину, потом пошел в мой подъезд…

– Ни фига. Через десять минут после твоего звонка на стоянку подъехал автомобиль с двумя пассажирами на борту. Они заметили трупы, ужасно испугались, достаточно громко обсудили эту проблему и решив, что с ментами лучше не связываться, резво отбыли в неизвестном направлении. Если же кто-то решил уточнить, куда именно они уехали, и прицепился сзади, то выяснит только, что два приятеля прибыли в Центр досуга, где и просидели до утра, время о времени с ужасом в голосе обсуждая свою находку.

Но хвоста за ними не было. Значит, доброжелатель мог сидеть к одном из домов и наблюдать, как через пять минут после первой машины к дому подъехал шикарный «мерс» и остановился возле второго подъезда твоего дома. Из «мерса» вышла слегка подвыпившая парочка, попросили водителя подождать пятнадцать минут и вошли в дом.

Водитель даже мотор не глушит. Ждет меня и мою даму.

– А как вы…

– Попали в третий подъезд? Очень просто. Еще в августе, после твоего счастливого возвращения, мы сняли, соответственно, трехкомнатную квартиру на пятом этаже второго подъезда и трехкомнатную квартиру пятом этаже твоего подъезда. У этих квартир смежный балкон, разгороженный лишь листом шифера. Дальше понятно?

– Понятно… – Шатов поморщился, все это напоминало глупые шпионские книги. – А твоя дама…

– А моя дама останется с тобой.

– Что?

– Что слышал. Мы хотели все это провернуть завтра утром, подменить твою супругу на вылазке. Но пришлось делать сегодня.

– Мы готовы, – позвала Вита.

– Пошли! – Хорунжий встал с табурета и вышел в коридор.

Шатов – следом.

Вита стояла спиной к Шатову. Дама Хорунжего стояла перед зеркалом, поправляя что-то в прическе.

– Прощайтесь, – сказал Хорунжий.

Шатов протянул руку к плечу Виты, но остановился. Движение плеч? Осанка? Запах? Что-то остановило его движение.

– Вита? – Шатов прикоснулся к длинным черным волосам.

– Узнал, – засмеялась Вита. – А я боялась.

– Это парик, – сказал Хорунжий. – В дом вошла брюнетка и выйдет брюнетка. В доме была блондинка и останется блондинка.