Александр Золотько - Тень Дракона

Хреновое у него образование. Литературно-киношное. И версии свои он строит исходя из литературно-киношного опыта. Охота на людей вначале и шпионские романы на закуску. А Дракон – существо реально. И нет ни какой гарантии, что он подходит под кино-литературную модель.

Нет никакой гарантии.

Как говорил один знакомый Шатова, милиционер, в жизни все выглядит куда проще и грязнее. В реальной жизни никто не строит сумасшедших планов, никто не рассчитывает на много ходов вперед. Убийца прост, как его орудие преступления. Их на этом и ловят.

Мотив – преступник.

Знакомых, ловивших маньяка, у Шатова не было. Вика не демонстрировала особого желания поделиться информацией, даже если ее имела. Хорунжий? Попросить его прочитать лекцию на тему «Как я убивал и не сошел с ума». Или посоветовать толкового лектора.

А, может, попросить об этом Дракона?

Тем более, что версию Шатов слепил достаточно убедительную. Немного подрихтовать, и можно ее… Куда?

Все жалобы – в лигу сексуальных реформ, советовал Бендер.

Советские люди писали свои жалобы в ЦК, народный контроль и…

Шатов сел.

Козел.

Полный идиот.

Это ж надо было настолько утратить профессиональные навыки! Куда жаловаться? Какая проблема! Если мы не знаем, кто конкретно стоит за Драконом!

Шатов вскочил с дивана, спохватился, что так и не оделся и полез в шкаф. Хорошо. Очень хорошо.

Что мы имеем с гуся? С гуся мы имеем следующее – Дракон ведет себя странно. Если его поведение до сцены в спорткомплексе еще можно как-то объяснить, то после нее все как-то не клеится. А если ввести сюда небольшую вводную – Дракон боится. Не Шатова, а кого-то другого.

И… Проклятый склеротик, он же сам ляпнул Дракону по телефону, что тот чего-то боится. И пообещал это узнать и Дракона уничтожить. И Дракон тогда запсиховал. Немного, потом сумел успокоиться…

Нетушки, не успокоился он. От убийства к убийству он едет крышей. Это похоже на действия наркомана, который долго был в завязке, но потом снова попробовал и сорвался.

Как он млел возле повешенных… И игра становится все более изощренной. Извращенной.

Нет?

Да, господин Шатов, да! Дракон пытается сделать вид, что хочет отомстить Шатову, но на самом деле он не убил его вовсе не поэтому. Ему нужен был повод для убийств. Повод, который оправдает его перед кем-то наверху, над Драконом.

Не бред?

Это легко проверить. Очень легко проверить.

Шатов натянул брюки и свитер, сухие носки. Мы не можем говорить с Драконом, когда захотим, у нас односторонняя связь. Замечательно.

Тогда мы воспользуемся намеками Дракона. Доставим ему удовольствие.

Шатов прошел в кабинет, сел к столу и набрал номер телефона:

– Лейтенант Барановский.

– Где Сергиевский? – спросил Шатов спокойным голосом, хотя внутри у него все колотилось.

Это как перед прыжком с вышки. Сейчас сделаешь шаг, и уже ничего нельзя будет изменить. Ничего. От тебя больше ничего не будет зависеть. Ровным счетом ничего. И цена ошибки тут может быть самой высокой.

– Сергиевский на выезде, – отрезал Барановский.

– Жаль. Очень жаль. У меня для него очень важная информация. Запиши, лейтенант. Как только он появится, пусть прочитает. Пишешь?

– Минуту, – недовольным тоном произнес Барановский. – Давай.

– Давай-те! – поправил лейтенанта Шатов.

– Записываю.

– Сегодня, в первой половине дня мне звонил Дракон и предложил сыграть очередной тур, – Шатов сглотнул и облизал губы.

Остается только надеяться, что результат оправдает цену. Но почему появилось чувство, что он совершает подлость и преступление? Почему? Может быть оттого, что в результате этого шага кто-то обязательно погибнет? Оттого, что Шатов сейчас убивает неизвестного ему человека. Не одного. Один к трем, вспомнил Шатов.

Один к трем, но он не может ждать до послезавтра. Не может и не хочет. Он принял решение – чтобы убить Дракона, не нужно ждать, пока он выйдет на свет. Нужно идти к нему в тень.

– Что дальше? – спросил Барановский.

– Дракон предложил мне выбрать между жизнями двух детей двенадцати лет – мальчика и девочки. Я не смог сделать выбор, и Дракон повесил их обоих, – Шатов перевел дыхание. – Все это происходило недалеко от железной дороги в лесопосадке, если судить по тому, что где-то рядом подавал сигнал маневровый тепловоз.

– Тепловоз… – повторил вслед за Шатовым Барановский. – Все?

– Все. – Ответил Шатов, но потом спохватился. – Передай майору, что я связывался со своим знакомым в автоинспекции. Есть свидетель того, что женщину под машину никто не толкал.

– Какую женщину?

– Это неважно. Скажи – Дракон врет. Он пытается убедить нас, что вездесущ, – Шатов выдохнул. – Теперь все.

И положил трубку.

Вот такие пироги.

Теперь нужно ждать. Кто-нибудь позвонит обязательно. Или Дракон, или майор. Или оба по очереди. Они имеют странную привычку звонить подряд. Словно получают информацию из одного источника.

Как поведет себя Дракон, узнав, что Шатов нарушил договор? Вначале подготовит убийство, а потом позвонит? Или на это уйдет слишком много времени? Но отреагировать он должен неизбежно. Неизбежно.

Так, начинаем думать. Лучше быть готовым к любой неожиданности. Попытаться просчитать.

Предположим, что Барановский не «крот», а просто мелкий засранец, решивший отомстить Шатову. Тогда он честно все передаст Сергиевскому. И тот перезвонит или припрется сам. Разбираться.

Если же Барановский работает на Дракона, то он свяжется и с Драконом, и с майором. Но первым все равно позвонит майор. В любом случае, иначе Дракон прост о укажет – Барановский – ссученый.

Хотя термин этот, поправил себя Шатов, вроде бы как раз означает противоположное явление. Уголовник, стучащий ментам. Кажется.

Зазвонил телефон. Не сотовый. Значит, как и предполагалось, первым отреагировал Сергиевский.

– Да.

– Мне только что перезвонил Барановский, – напряженным голосом сказал майор. – Это правда?

– То, что Дракон повесил двух детей?

– Да. Правда.

– И то, что ты об этом мне не сказал?

– Тоже, естественно, правда.

Майор выматерился.

– Ты понимаешь, Шатов, что переступаешь черту?

– Я все понимаю, майор. Ты лучше сейчас заткнись и послушай.

– Да ты…

– Еще раз говорю – заткнись и послушай.

– Ладно, – с угрозой процедил Сергиевский.

– У твоих орлов есть мобильники? – Шатов спросил и даже зажмурился, в ожидании взрыва, но майор ответил спокойно.

– После смерти Рыжего – у всех. Нас снабдили связью.

– Хорошо. Вы все еще возле Алены?

– Да.

– Опера не разбежались по заданиям?

– Еще нет, – по голосу Сергиевского стало понятно, что сдерживается он с большим трудом.

– Тогда ты сейчас расскажи им о моем звонке. Всем. В самых сильных выражениях. Можешь не сдерживаться. Скажи и отпусти по делам. Только не спрашивай у меня, зачем мне это нужно. Все понял?