Б. Седов - Один против всех

«Ксения» оказалась парусником типа фрегат и была накрепко пришвартована к набережной у самого Зимнего Дворца, что наводило на мысль о немеряных деньгах, перекочевавших из карманов владельца парусника в недра городских чиновников - такое место в нашем Городе дорого стоит. Во всех смыслах этого слова.

Фрегат «Ксения» был изготовлен совсем недавно, но по старинным рецептам кораблестроения: три мачты с реями и аккуратно привязанными парусами, веревочные лестницы, по которым с гиканьем должны подниматься матросы, закусив зубами ленточки бескозырок. На фок-мачте была даже устроена марсовая площадка, откуда впередсмотрящий кричал радостным голосом: «Земля!» и летом спускался вниз, чтобы получить обещанный капитаном приз.

По вечернему времени фрегат был переполнен, на верхней палубе и внутри корабля шумно гуляли нувориши, празднуя какие-то радостные события своей жизни. Я побродил по набережной, посмотрел на фрегат, прикинул - как и куда можно уйти в случае опасности и понял, что уходить, кроме как в воду, некуда, а если потенциальные враги предусмотрят и этот вариант, то лучшей ловушки, чем фрегат «Ксения», и придумать трудно. Поэтому оставалось надеяться на хорошее отношение ко мне капитана Годунова и собственную счастливую звезду, которая, судя по всему, продолжала светить мне в темечко.

Глава третья

Мочить в сортире!

- Опаздываешь, Саня, - сказал я капитану Годунову, когда он неожиданно возник за моей спиной.

- Извини, Леха, так получилось, - Годунов сел напротив меня, осторожно положив левую руку на стол.

Мы обменялись рукопожатием и принялись изучать друг друга.

- А ты заматерел, - отметил Годунов, - другой стал, жесткий и глаза цепкие. Случалось чего в жизни?

- Случалось, - коротко ответил я. - Если интересуешься, потом расскажу…

Годунов не ответил, полез за сигаретами, закурил, ловко пользуясь одной рукой, сразу убрал пачку в карман.

- Ты где, как? - спросил я, прерывая паузу.

- Да так как-то, сам знаешь, какие сейчас времена…

- А с рукой что?

- С рукой? - он улыбнулся и задрал рукав легкой летней куртки.

- Протез! - удивился я. - Тебя ранили? В Афгане?

- Нет, позже. Это не ранение, скорее производственная травма. Потом расскажу, - процитировал он меня.

- А здесь удобно разговаривать? Может, куда в другое место пойдем?

Он улыбнулся.

- Именно здесь и удобно. Ты меня нашел, полагаю, я тебе нужен, так что - говори.

Я тоже закурил, посмотрел пристально на бывшего гэбэшного капитана и решился пойти ва-банк, не оттого, что я такой сорвиголова, а по той простой причине, что капитан Годунов был не только единственным тузом в моей колоде, но и вообще единственной картой.

- Ты, Саня, в апреле-мае где был?

- Да тут и был, в Питере.

- Про Господина Голову ничего не слышал, акция с грузовиками была шумная, и вообще…

- Погоди, погоди, припоминаю. У банков грузовики стояли, и в полдень на каждом надпись открылась - «Здесь могла быть ваша бочка гексагена»?

- Ну, вроде того.

- А Господин Голова? Что-то с терактами связано, - он вопросительно посмотрел на меня. - Заявление по телевизору было, помню, взрывы какие-то, еще что-то, верно?

- Верно, Саня, верно.

- А ты каким боком ко всему этому?

- А, знаешь, самым прямым, то есть, получается, не боком, а всем своим фасадом во все это дерьмо вляпался, потому как Господин Голова - это я.

- Шутишь! - Нормальная реакция нормального человека, я сам точно так же отреагировал бы, услыхав подобное заявление от кого другого.

- Шутишь… - снова повторил он, но уже совсем по-другому. - Нет, брат, подобными вещами не шутят…

Он снова полез за сигаретами, закурил, спрятал пачку.

Приплыла официантка Люда, положила грудь ему на плечо, проворковала в самое ухо:

- Что пить будешь, Сашенька?

Он по-хозяйски обхватил ее за талию, потерся трехдневной щетиной о полное бедро, ответил:

- Тебя хочу - сил нет!

Официантка зарделась счастливо, прижалась сильнее:

- А пить - до или после?

- Вместо. Ты уж прости, сегодня - вместо. Видишь, с другом сижу.

- А мы и другу поможем…

- Не сегодня, лапушка, не сегодня, пивка только принеси, на двоих…

Официантка одернула тельняшку и поплыла в сторону камбуза, где людям наливали желанное пиво.

Мы проводили ее мужскими взглядами.

- Славная телка, - сказал Годунов и без паузы: - А ты, получается, по уши в дерьме.

- Получается, - согласился я.

- А теперь поиграем в «угадайку». Одно из двух - или ты хочешь и меня в это дерьмо окунуть или пытаешься выбраться и думаешь, что я тебе помогу.

- Не совсем ты угадал, Саня, дела обстоят еще хуже, чем ты думаешь.

- Дерьмо бродить начало?

- Вот-вот! История с Господином Головой почти закончилась, вернее, перешла в заключительную стадию. Пару дней назад я записал кассету, где отрекаюсь от содеянного и кляну на чем свет стоит всех честных российских урок, хотя, по правде говоря, ничего плохого я от них не видел.

- Да, - согласился Годунов, - приходилось мне с блатными работать, нормальные пацаны. Из стариков, конечно. Те, что из новой волны - отморозки, с ними никаких дел - и сами погорят, и тебя за собой утащат. Но у тебя-то в чем тут проблема?

- А в том, что по идее, не по моей идее, а того гнуса, который все это затеял, теперь на меня урки сезон охоты должны открыть. Получается, нужен мне кто-то, чтобы спину мою прикрыть. У тебя, помню, в Афгане очень неплохо это получалось. Но если, - я посмотрел на левую протезную руку Годунова, - если тебе сейчас это не по силам, то, может, кого порекомендуешь. Тебе-то я доверяю, значит, и твоему человеку довериться смогу.

- Что тебе сказать… Ты на мою ущербную руку не смотри, во-первых, она бабок немеряных стоит, во-вторых, я и одной рукой много чего сделать могу, так что, считай, спина твоя, как за кремлевской стеной. А вот что ты там про гниду какую-то упомянул, это интересно и, если можно, поподробнее.

- Я не про гниду говорил, а про гнуса, это, согласись, разные насекомые, а подробности… Много их, этих подробностей, все сразу и не расскажешь, так что я их тебе порционно выдавать буду, по мере надобности.

Приплыла официантка с пивом. Потерлась о меня, потом о Саню, долго что-то шептала ему на ухо, косясь на меня большим влажным глазом.

- А ты где, Леха, остановился? - спросил Годунов.

- Я? В гостинице.

- А не хочешь в кубрике пожить, пока мы с твоими проблемами разбираемся? Денег сэкономишь, и вообще…

Большой влажный глаз призывно подмигнул.

- Я подумаю, - осторожно ответил я. Подумать, действительно, было над чем.

- Тогда пойдем, кубрик посмотрим. Думаю, тебе понравится…

Официантка подхватила полные кружки и пошла впереди, прокладывая нам дорогу, мужики перед ней восторженно расступались.