Юлия Латынина - Ниязбек

– Землю – вернем, – сказал Ниязбек.

– Имам Шамиль, – сказал Мухтар, – двадцать пять лет не брал в руки денег. Он считал, что от них все зло. А президент Асланов все в республике сгреб под себя. Я ему подавал бумагу об организации Центра изучения истории Кавказа, всего три миллиона долларов стоил бы центр! А они мне эту бумагу в лицо швырнули!

– Центр – сделаем, – сказал Ниязбек Тут Дауд усмехнулся и сказал:

– Послушай, Ниязбек. Я человек пожилой, неученый. Мне нет дела до истории и до городской земли. Гази-Магомед сейчас возглавляет «Аварнефтегаз» – отдай его мне, и получишь взамен моих людей.

Ниязбек покачал головой и сказал:

– Я не могу сделать тебя главой «Аварнефтегаза», потому что его возглавит Магомедсалих. Но у Аслановых есть винно-водочный концерн. Если хочешь, можешь забирать, потому что я никому из моих людей не позволю заниматься водкой. Что скажешь?

– Идет, – сказал Дауд.

Тут Ниязбек поглядел на Хамида Абдулхамидова и спросил:

– А почему вы молчите, Хамид Магомедович? Если вам что-то надо, говорите, не стесняйтесь.

Абдулхамидов помолчал и сказал:

– Я бы хотел знать, кто будет президентом, если Кремль снимет президента Асланова?

Все присутствующие переглянулись. Мысль эта как-то никому до сих пор не приходила в голову, а между тем региональных выборов в России больше не было, и если Кремль снял бы президента – он должен был бы тут же его и назначить. И было ясно, что судьба пассажирского терминала или «Аварнефтегаза» зависит куда больше от будущего президента, чем от того, что будет договорено в этом кабинете.

– Ну, – сказал мэр Торби-калы. – Я думаю, что президентом должен быть человек, уже имеющий опыт хозяйственной деятельности. Не политик, а просто хозяйственник, который в течение всех этих лет просто делал свое дело, например, руководил крупным городом…

– А я думаю, что президентом должен быть ученый человек, – перебил его Мухтар, – филолог или историк. Человек, глубоко знающий культуру нашей родины.

Тут Магомедсалих стукнул кулаком по столу и сказал:

– Что за глупость! Президентом должен стать Ниязбек!

Все присутствующие переглянулись. «Эге-ге! Недолго я буду строить пассажирский терминал, если Ниязбек станет президентом», – подумал мэр Торби-калы. «Эге-ге! Недолго же мне владеть винно-водочным концерном, пока Ниязбек не начнет рубить руки пьяным!» – подумал Дауд.

– Я думаю, – сказал Абдулхамидов, – если мы не хотим перессориться и не хотим дразнить Москву, у нас есть единственный выход. Президентом республики должен стать человек, который не представляет ни один из кланов. И который думает о народе, а не о деньгах.

– Уж не себя ли ты имеешь в виду? – раздраженно сказал Мееркулов.

– Нет, – ответил спикер, – президентом республики должен стать Владислав Панков.

Когда совещание кончилось, Ниязбек подошел к окну и долго вглядывался в костры на площади. Людей становилось все больше и больше, и толпа ворочалась за бронированным стеклом, как огромная черная тысяченожка.

– Никогда не думал, что столько чиновников останется нас поддержать! – воскликнул Джаватхан.

– Они не остались нас поддержать, – отозвался Ниязбек, – они остались подороже нас продать.

После этого разговора Ниязбек вызвал к себе своего троюродного племянника Наби Абдулкеримова. Благодаря Ниязбеку Наби был заместителем директора Торби-калинского аэропорта. Наби получил от Ниязбека совершенно четкие и недвусмысленные инструкции и отправился на рабочее место. Такие же инструкции получил замглавы Северокавказской железной дороги.

Третьим транспортным чиновником, которого Ниязбек вызвал в кабинет, был некто Магомед-Гусейн. Магомед-Гусейн не был родственником Ниязбека. Знакомство их произошло двенадцать лет назад при следующих обстоятельствах.

В начале 90-х Магомед-Гусейн купил два танкера-трехтысячника и завел небольшой промысел. Его танкеры плавали по морю и покупали излишки ГСМ у капитанов судов. Капитаны обычных судов продавали им флотский мазут прямо из бункеров, а танкеры сливали горючку, которую они подрядились перевозить. Лучше всего этот бизнес получался с военными танкерами. Военные продавали до десятой части перевозимого мазута и списывали все на потери при транспортировке.

Одним прекрасным утром 1993 года танкер Магомед-Гусейна пришел в порт, и едва он стал под разгрузку, как на берег подъехали бензовозы и с ними Ниязбек.

– Чей это мазут? – спросил Ниязбек.

– Мой, – ответил Магомед-Гусейн, – и ты не получишь его, пока не заплатишь.

– Ты прекратишь говорить глупости и сольешь мазут туда, куда я скажу, – ответил Ниязбек, – или твой танкер сгорит как свечка.

Магомед-Гусейн посмотрел внимательно и увидел, что у людей Ниязбека с собой два огнемета, а этого было более чем достаточно, чтобы спалить танкер.

– Хорошо, – сказал Магомед-Гусейн.

Со времени их знакомства прошло более двенадцати лет, и с тех пор Магомед-Гусейн стал депутатом ЗАКСа, директором морского порта и одним из друзей Ниязбека. Они поговорили минут десять, обнялись, и Магомед-Гусейн уехал. Кстати, он прихватил с собой рюкзак долларов.

После того, как Магомед-Гусейн уехал, Ниязбек вернулся в сейфовую комнату и там долго стоял около Гамзата. Он не бил его и ничего не говорил, и Гамзат тоже не мог ничего сказать, потому что рот у Гамзата был залеплен скотчем. Ниязбек постоял, а потом повернулся и вышел.

В республике ходило много слухов о причинах окончательного разрыва Ниязбека с семейством Аслановых, но полную правду знали только пять человек. Ниязбек, Гамзат, его отец, прокурор республики Камиль Махриев да еще охранник Гамзата Шапи.

Все началось за полгода до президентских выборов, когда Гамзат Асланов взял в «Аварнефтегазе» сто тысяч тонн нефти под реализацию, продал, а деньги не вернул. «Аварнефтегаз» тогда крышевал человек по имени Тимур, и он был очень недоволен.

Гамзат прибежал за помощью к отцу.

– А что Ниязбек? – спросил отец.

Гамзату не хотелось признаваться, что Ниязбек запретил своему шурину обращаться к нему с какими-либо просьбами, и он сказал:

– Так этот бандит-то и украл половину! А теперь все хочет списать на меня!

К этому времени прежний президент надоел Кремлю и народу хуже горькой редьки, и многие вспоминали, как хорошо было в республике при первом секретаре Ахмеднаби Асланове. Ахмеднаби понял, что если он станет президентом, то никто не будет придираться к его сыновьям, и решил стать президентом.

Спустя две недели после регистрации кандидатов Гамзат Асланов пришел на соболезнование к родственникам и встретил там Ниязбека. Он отвел его в сторону и попросил поддержать отца. В обмен на поддержку он обещал Ниязбеку «Аварнефтегаз».