Стивен Хантер - «...И ад следовал за ним»

Начальник тюрьмы сел на своего излюбленного конька. Великану уже не раз приходилось выслушивать эти слова, но сейчас они были произнесены с такой страстью, что он не осмелился прервать пламенную речь.

— Боже, боже, кажется, я немного увлекся. Вы пришли ко мне с докладом, а мне вздумалось читать вам лекции. Ну а вы, как человек вежливый и воспитанный, меня не остановили. Итак, вернемся к этому чудодейственному посланию, которое дарит надежду. Как оно звучит?

— Оно выражается одной фразой, — ответил Великан. — Слова послания следующие: «И придет конь бледный». Негры шепчут их друг другу.

— Должен сказать, очень необычная фраза, — признал начальник тюрьмы.

— Господин начальник тюрьмы, вы можете сказать, что все это значит? Ваши знания настолько обширны, и я подумал, вы это знаете.

— «И придет конь бледный». В этих словах есть что-то библейское, не так ли?

— Совершенно верно, господин начальник тюрьмы. Они из Священного Писания?

— Вероятно. Дайте-ка подумать... Впрочем, если я скажу вам, что означают эти слова, это повлияет на ваше собственное мнение. Я бы предпочел перед тем, как высказать свое суждение, услышать от вас, сержант Великан, что вы думаете по этому поводу. Вы человек безграничной мудрости, и вашей интуиции следует доверять. Пожалуйста, говорите. Выскажитесь до того, как на вашу точку зрения повлияют мои слова.

— Сэр, я полагаю, речь идет об этом типе, о белом парне по фамилии Богаш, которого мы прозвали Богартом. О том самом, который был убит при попытке к бегству.

— Да?

— Он оказался крепким орешком. Настоящим героем. Этот Богарт произвел на ниггеров огромное впечатление. Он не покорился им, сразился с ними на их собственной территории и одержал верх. Затем он восстал против нас. Полагаю, черномазые своими убогими умишками приняли его за посланника Господа. За ангела. И подобно тому, как Христос воскрес из мертвых, думаю, ниггеры тешат себя мыслью, что Богарт вернется с того света.

— Насколько я понимаю, это невозможно.

— Совершенно верно.

— В своем докладе вы не вдавались в подробности.

— Сэр, уверяю вас, Богарт не воскреснет из мертвых. Ни через три дня, ни через три года, ни через три тысячелетия, ни через три миллиона лет. Обещаю вам.

— Я вам верю. И думаю, вы правы. В слове «бледный» действительно звучат религиозные оттенки. Впервые оно встречается в Откровении Иоанна Богослова, в главе шестой, стихе восьмом: «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним».

— Да.

— Слово «бледный», разумеется, логически ассоциируется со смертью, ибо оно отражает белый цвет кожи, когда мертвая плоть лишается притока теплой крови, становится похожей на мрамор, обызвествляется. Она холодная, а бледность является одной из характеристик холода. Снег белый, он бледный и холодный. Бледное небо — предвестник холода и ненастья. В воображении европейцев бледность нередко ассоциируется со смертью. Далее идут слова «и ад следовал за ним». Да, я могу себе представить, какое удовлетворение найдут в этой фразе из Священного Писания заключенные, люди подлые, совсем отчаявшиеся, ибо они уверены, что, когда придет конь бледный, на нем приедет смерть и тогда конь и всадник принесут ад нам и нашему скромному заведению. Так утверждает Иоанн Богослов.

Великан кивнул. Начальник тюрьмы снова пригубил портвейн. Теперь, когда он начал говорить, остановить его не было никакой возможности.

— Господин начальник тюрьмы, прошу прошения, но вам не кажется, что какой-то ниггер из Миссисипи едва ли будет читать здесь, в Фивах, Откровение Иоанна Богослова?

— Нет, конечно, однако образы самым чудодейственным способом перемешаются по литературе, человеческой памяти и воображению. Разумеется, ни один из наших подопечных не отличит Откровения от детской лошадки, но они встречались с теми, кто знаком со Священным Писанием и кто передал им не столько суть, сколько идею. Поэтому слово «бледный» в сознании негров связано с пришествием смерти, хотя они сами не знают почему.

— Да, господин начальник тюрьмы.

— Китс также был поглощен понятием «бледность» как характеристикой смерти, но он воспринимал ее в виде людей, в высшей степени одаренных и способных. "Я видел также бледных королей и рыцарей, — писал Китс — Все они были бледны, как смерть. Они кричали: "La Belle Dame sans Merci, [36] ты нас поработила!"" Итак, кто такая La Belle Dame sans Merci и каким образом она поработила бледных рыцарей?

Великану хотелось отвечать на этот вопрос не больше, чем лететь на Марс. Однако он понял, что вопрос был чисто риторический, и промолчал.

— Ну, — ответил сам себе начальник тюрьмы, — хотя различных интерпретаций множество, на мой взгляд, «прекрасная дама, не знающая пощады» — это та жуткая кляча, долг. Она требует, чтобы мы отдавали ей все, и она не знает к нам пощады. Порабощенные ею, мы сражаемся; порабощенные ею, мы умираем. Если именно так истолковать смысл этой фразы, Китс словно предсказал пришествие вооруженных людей, преисполненных чувства долга, которые захотят расправиться с нами и превратить этот маленький уголок земли в ад.

— Значит, вы отнеслись ко всему этому серьезно?

— Очень серьезно. Очень.

— В таком случае я непременно выясню, с чего все началось, что за этим стоит. Работа будет не из приятных. Возможно, по ночам вам будут слышны крики.

— Я уже привык спать под звуки криков. Порой это бывает необходимо. Возможно, наша судьба, наша жизнь будет зависеть от этих криков. Сержант Великан, делайте то, что считаете нужным. Работайте быстро, работайте беспощадно. Я не собираюсь уподобиться англичанам. Я не допущу, чтобы меня зарезали прямо в кровати, потому что я оставался слеп к знамениям. Выясните, что происходит. А тем временем я извещу доктора о том, что у нас есть подозрения о приближающихся беспорядках. Если доктор сочтет, что его работы под угрозой, он обратится за помощью к властям штата. Наша задача состоит в том, чтобы давать доктору возможность спокойно заниматься делом; поэтому наша работа является не только необходимой, но и благородной.

Сначала ему пришлось долго лететь на самолете. Затем он с большим трудом нашел такси. Город был убогий, грязный, напоминающий самые бедные кварталы Литтл-Рока, однако его в нескольких местах пересекали гряды невысоких холмов. Вся деловая активность в нем сводилась, кажется, к ломбардам и заведениям, торгующим пончиками, хотя в городе в достаточном количестве имелись автомойки и ресторанчики мексиканской кухни. И все же на первом месте были пончики. Эрл пришел к выводу, что очутился в пончиковой столице мира.

Наконец он добрался до цели, в еще более убогий район. Выйдя из машины, Эрл ощутил на себе лучи палящего солнца. Он оглянулся вокруг. Деловито сновали туда-сюда пешеходы. Повсюду росли пальмы, однако далеко не такие величественные, как те, что ему довелось повидать на Тихом океане; эти были какие-то сгорбленные, грязно-бурые, словно надышавшиеся автомобильных выхлопов. Казалось, от таких жалких, чахлых, скрюченных деревьев, торчащих из высушенной земли негостеприимной долины Сан-Фернандо, можно заразиться раком. Но именно здесь Хай Хупер держал свой оружейный магазин.