Стивен Хантер - Гавана

Они нашли тропу через лес, которая вела в основном наверх, но сильно петляла между скалами. Пышная растительность скрывала небо; свет проникал сюда главным образом сзади, отражаясь от поля сахарного тростника, лежавшего полумилей ниже, но все еще видного между стволами деревьев.

— Может быть, прибавим шагу? — спросил молодой человек.

— Не торопись. Давай полюбуемся, как он разыграет эту маленькую драму. Поищи подходящее дерево. Прямое, с крепкими сучьями.

— По-вашему, у нас есть...

— Да, да, да! Найди дерево. Ради разнообразия сделай хоть что-нибудь полезное!

Мальчишка нашел дерево, но, конечно, Спешнев нашел более подходящее. Он велел Кастро подойти, раздвинуть ноги для упора и обхватить руками ствол. Когда щенок встал в позу, Спешнев воспользовался им как стремянкой, залез к Кастро на плечи, ухватился за толстую ветку, нависшую над головой, подтянулся и полез на дерево, как обезьяна. Добравшись до нужной высоты, он прильнул к стволу, достал бинокль и начал рассматривать своих преследователей.

Потом он спустился.

— Что вы видели?

— То, чего ждал. Любительство. Он вывел отряд из деревни, но не торопясь. Этому типу хватило ума создать команду хороших ходоков и пустить ее правее — видимо, там лес пожиже. Они должны обойти нас, отрезать от вершины и погнать к главным силам.

— О боже...

— Наверно, у него есть один-два приличных взводных. На большее эта жалкая армия неспособна. Отправил своего помощника командовать ходоками и построил на этом всю операцию.

— Мы обгоним их?

— Нет. Это ни к чему. Их слишком мало. Они достигнут вершины раньше нас, но запыхаются. Вспотеют, разозлятся и утратят внимание. Кроме того, их недостаточно, чтобы организовать густую цепь. Они будут спотыкаться, терять друг друга из виду и думать, как лучше пробраться через колючие кусты. В нужный момент мы заляжем и пропустим их. Загонщики соединятся с главными силами, после чего начнется ругань, обвинения и раздача наказаний. Тем временем мы доберемся до хребта в одной из его низших точек, но не самой низкой, потому что, как только они поймут, что к чему, тут же перекроют ее. Понятно?

— Откуда вы знаете, что все пойдет именно так?

— Знаю, и все. Ладно, пошли. Нам нужно встретиться с загонщиками как можно выше. Когда они начнут спуск, то постепенно придут в себя и станут внимательнее.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Я тоже. В конце концов, запасных глаз у меня нет.

Эрл видел казнь. Он находился в ущелье, а деревня была в доброй миле отсюда. Но бинокль «лейка» с десятикратным увеличением хорошо делал свое дело. Суэггер видел, как поднялся и дернулся пистолет, как старик тут же обмяк и упал на землю. Звук донесся до Эрла спустя семь секунд и напоминал не выстрел, а сухой щелчок.

Эта отвратительная сцена возмутила его. Эрл навел бинокль на офицера и ничуть не удивился, что это тот самый малый со скальпелем, который вырезал людям глаза. Он сплюнул в пыль, отвернулся и закурил.

Тем временем подоспел сильно хромавший Френчи.

— Проклятые сапоги, — сказал он. — Я стер ноги.

Эрл опустил взгляд и увидел роскошные сапоги от Аберкромби и Фитча, сшитые из мягкой темной кожи.

— Не стоят они таких денег, — пробормотал Френчи.

— Нужно было довести их до ума. Кстати, где вы взяли этот пистолет?

— Эрл, это такой же кольт «супер» тридцать восьмого калибра, как и у вас. Я видел, как вы из него стреляете. Пришлось достать один из них.

— Не застрели себя. Или меня. — Эрл взял свой рюкзак, вынул из него аптечку и достал пластырь. — Вот. Заклей мозоль. Нам еще долго придется идти пешком.

Френчи сел и занялся самолечением, а Эрл тем временем пристально следил за офицером, командовавшим операцией. Он видел, как отобранные капитаном солдаты сняли рюкзаки и каски, положили винтовки, взяли только фляжки и пистолеты, построились в цепочку и начали ускоренным шагом штурмовать вершину. Оставшихся разделили на три взвода, и каждый отправился в горы по своему маршруту.

Френчи спросил его, что происходит.

— Он застрелил старика-крестьянина, — ответил Эрл. — Потом разбил отряд на четыре взвода. Один отправил налегке перекрыть путь. Остальные будут маневрировать и преследовать.

— Как вы думаете, где эти двое? — спросил Френчи, доставая бинокль.

— На полпути к вершине. Меньше чем в тысяче ярдов от нас. Скорее всего, где-то в лесу. Думаю, их можно найти по следам. Если офицер заметит их, то прикажет открыть огонь. Тогда все будет кончено.

— Может быть, офицер сделает нашу работу.

— Сомневаюсь. Думаю, они подберутся к вершине и попытаются спрятаться от измученных подъемом солдат. Они надеются ускользнуть, перевалить через хребет и спуститься до того, как офицер перегруппирует людей и приведет колонну на эту сторону.

— И где же наши подопечные перевалят через хребет?

— Они пойдут к вершине сквозь самые густые кусты, где легко скрыться. И спустятся по кратчайшей линии, но не самым легким путем. — Эрл показал на расщелину. — Скорее всего, русский выберет не такое открытое место.

— Хорошо бы!

— Именно так и поступит наш соперник. Отличный план. Этот малый — профессионал.

— Эрл, вы знаете, что нужно делать, — сказал Френчи. — Сначала Кастро, потом русский. Убейте их обоих, а потом мы отошлем сообщение, ради которого прилетели сюда. Поднимем «Большой шум». И сможем вернуться домой героями.

— О господи, — ответил Эрл, — я хочу этого больше всего на свете.

Роджеру казалось, что он будет иметь дело с замухрышкой. По его мнению, все русские были коротышками в костюмах, скроенных пьяными шимпанзе, людьми с плохими прическами, плохими ногтями и плохими зубами. Но этот парень был образцом во всех отношениях: его полотняная рубашка была английской, волосы хорошо подстрижены и напомажены, ногти блестели, а зубы были безукоризненно белыми.

— Кажется, вы удивлены, мистер Ивенс. Похоже, вам еще не приходилось иметь с нами дело.

— Не приходилось, — ответил Роджер. — До сих пор в этом не было необходимости. У меня свои задачи. Наша встреча, мистер, э-э, Пашин, была вашей идеей. Давайте не будем играть друг у друга на нервах. Ближе к делу.

— Но сначала выпьем.

Русский поднял руку, повелительно щелкнул пальцами, и у столика тут же появился официант.

— Сеньор Пашин...

— Родриго, бутылку «сент-эмильона» сорок восьмого года.

— Si, senor. Как обычно.

— А что вам, мистер Ивенс?

Роджер чуть не отказался. С врагами не пьют. Это не принято. Никто не поймет. Но трудности только подзадоривали его. В конце концов, какого черта?

— Джин с тоником. «Танкерей». Большой кусок лимона. Только не выжимайте. Я выжму сам.

— Si, senor.

Они сидели в элегантном баре ресторана «Салон Майами» на Малеконе. За оживленной набережной начиналось лазурное Карибское море, раскинувшееся до самого горизонта, на котором виднелись облака. Одинокую пальму трепал ветер. Похоже, собирался шторм.