Михаил Нестеров - Черный беркут

— А мы пойдем другой дорогой, более длинной. Заставить проводника изменить маршрут нетрудно. И в этом случае тебе и твоей семье ничто не грозит: ты своевременно оповестил Юсупа о нашем появлении. На его месте я бы разбил отряд на две части и зажал нас в тиски, не давая возможности уйти ни назад ни вперед. Пока один отряд выходит на нас спереди, второй придерживается определенного графика, то есть до поры до времени бездействует. Это наш выигрыш во времени. Мы будем продолжать движение. А когда оба отряда встретятся и станут соображать, что же произошло, мы к тому моменту многое сумеем сделать. Юсуп поймет, что мы изменили маршрут, бросится вдогонку по другой дороге, а мы будем отступать по той, что к тому времени покинет Юсуп.

Назрулла одобрительно поцокал языком.

— Толково. Значит, на самом деле вы пойдете длинной дорогой? — Он задумался. — А что, если сказать Юсупу, что вы пошли коротким путем?

— Он может не поверить тебе, заподозрить измену, блокирует оба пути, и мы окажемся в ловушке.

— Погоди, погоди... — Мирза задумался. — Ты хочешь сказать...

— Да, Мирза, ты прав. Юсуп не дурак, он перекроет дорогу, которую называют длинной, а мы пойдем коротким путем. В этом случае мы выиграем двое суток. От тебя, Мирза, нам потребуется человек, который хотя бы в начале ложного пути оставит следы, указывающие на присутствие нашего отряда. Тогда сомнения Юсупа, если они у него возникнут, исчезнут.

— Почему только в самом начале? — удивился таджик.

— Чтобы позднее тебя не заподозрили в измене. Впоследствии для Юсупа станет очевидным, что мы действительно некоторое время шли той дорогой, но потом вернулись, изменив маршрут.

Мирза в очередной раз одобрил план гостя.

— Что ж, неплохо, — произнес он. — В таком случае я охотно помогу тебе. Вторым человеком я поставлю своего старшего сына. Он оставит следы от костра, остатки еды и прочее.

Николай, поблагодарив хозяина, добавил:

— Не забудь, Мирза, он должен вернуться до того, как на дорогу ступит один из отрядов Юсупа.

— Да, да, это я понимаю.

Коренастого таджика лет сорока Мирза представил как Донабая Туробова.

— Отлично знает горы. — Мирза повеселел. Главный подарок русских — тульскую винтовку с оптикой — он держал как бы заслуженно , безбоязненно, и мог прямо сказать о подношении Юсупу. До Безари далеко, а оповестить о появлении русских, обязан был без промедления. И деньги принял от Николая, как не принять? Во время разговора постоянно проскальзывало слово «время» — опередить, успеть, вернуться. Иначе он не стал бы строить планов с провозом гашиша на территорию России и на детей не опустилась бы тень мрачного слова «прикрытие».

Донабай оказался угрюмым, молчаливым человеком. На все вопросы Кавлиса отвечал коротко, иногда не открывая рта — кивок или мотание головой. Однако в конце разговора проговорил:

— В наших краях лучше брать в дорогу побольше воды, чем оружия.

Действительно, лето в этом году выдалось необычно жарким и засушливым даже для Таджикистана. Остро чувствовалась нехватка воды, население вспоминало старые поговорки: «Если землю напоить водой, на ней из дышла вырастет арба», «Не спрашивай, сколько у меня земли, спроси, сколько у меня воды». Без воды в Средней Азии растет лишь верблюжья колючка. Сейчас сады и виноградники этого края представляли собой печальное зрелище. Даже на реке Пяндж, которая разделяет Таджикистан и Афганистан, табак и лимонные деревья сохли от невыносимо жаркого солнца.

Николай протянул Донабаю несколько крупных купюр. Таджик пересчитал деньги, не выказав при этом никаких эмоций, положил в карман.

— У тебя есть полчаса, чтобы собраться в дорогу, — сказал Николай.

Проводник молча наклонил голову. Мирза был несколько удивлен.

— Вы решили идти ночью?

Кавлис подтвердил:

— У нас нет времени. Мы будем идти на пределе сил в любое время суток. А ты, Мирза, с утра отправляйся к Юсупу. Скажешь ему: «Встал пораньше, чтобы предупредить тебя загодя, однако они уже ушли. Но и раньше не мог, чтобы не вызвать подозрений». Для Юсупа такое объяснение будет более чем убедительным. Напомнишь ему, что два года назад наш отряд дважды перебрасывался на вертолетах — сюда и в район Умуджканта. Чтобы он знал, что местность до самой границы нам неизвестна. И потому мы вынуждены были взять проводника.

— Что соответствует действительности, — докончил Мирза.

— Правильно. У нас в отряде только два человека более-менее знают горы: я и Ремез.

Мирза улыбнулся:

— Чалыкушу?

— Он самый.

Назрулла отыскал глазами Алексея. Тот спал под навесом. Кроме него и Михаила Зенина, Мирза никого не знал. Он вспомнил Станислава Фиша, светловолосого парня, которого не надеялся увидеть и вот теперь не увидит уже никогда... Перед глазами всплыли резкие черты лица Игоря Орешина, застывшие, как у покойника. Сильный человек, должен бы еще продержаться. И Безари — о, тот так просто не отдаст русского в руки смерти, но костлявая будет дышать в лицо, только без обязательного атрибута — косы: смерть на все это время передала свое оружие Безари.

Мирза снова окинул взглядом маленький отряд Кавлиса, лица, как маски, неподвижные, застывшие... жутко одинаковые. И он смотрит на них в последний раз. Через полчаса он увидит, как, миновав ущелье, уходит в горы цепочка людей; никто из них не обернется, чтобы взмахнуть на прощанье рукой, — плохая примета, обычно в таких случаях говорят: прощаться не будем. Но Мирза мысленно попрощается со всеми: с Николаем, Чалыкушу, Зениным и другими. Вот подтверждение тому, что смерть сейчас рядом с Орешиным, — она зовет их, и они с покорностью баранов идут на ее зов.

Таджикистан, Яванский район

Полевой командир Юсуп Худойкулов готовился отойти ко сну, когда ему доложили, что его хочет видеть Мирза Назрулла. «Кто такой Назрулла, — думал Юсуп, — и чего он хочет?» После долгих колебаний он велел привести позднего гостя.

— Мир твоему дому, — поздоровался вошедший.

«Моему дому... Где он, мой дом?»

Юсуп, указав гостю на стул, насупил брови:

— Что у тебя?

Мирза за долгую дорогу успел подготовиться к разговору, тем более что зрел он с приходом в его дом русских гостей.

— Юсуп, в наших краях появились люди, которые намерены освободить из плена Орешина. Сейчас они на пути в Умуджкант. Я дал им проводника.

— Что за люди? — Командир, вставая, отослал глазами своего воина. — Русские?

— Да.

— А почему ты пришел с этим ко мне? Орешин и все, что с ним связано, — дело Безари. Тебе следовало предупредить его, а не меня.

Мирза ответил заготовленной фразой, подкинутой ему Кавлисом, хотя и несколько измененной: