Михаил Нестеров - Тайная тюрьма

Сейчас все эти люди жили ожиданием и с нетерпением поглядывали на телефонные аппараты. Атака на ЦРУ и Белый дом начнется со звонка Мишель Гловер.

Голос Эшби прозвучал в трубке резко: «Да! Депутат Тейлор. Слушаю».

— Привет, желанная! Это Мишель. Я даю согласие на публикацию своих материалов. Деньги переведи на мой банковский счет.

— Где материалы, черт тебя возьми?! — взорвалась законодательница. В Вашингтоне было восемь утра. Однако день для Эшби и ее коллег начался задолго до рассвета.

— Когда я увижу, что мой счет в банке значительно возрос, ты получишь документы. В них ты найдешь свежие данные об африканском изоляторе. Через час я позвоню своему банковскому оператору. Не опоздай, Эш.

Мишель еще раз проверила нервы Тейлор на прочность, промариновав ее в ожидании больше часа. Она позвонила в банк, назвала пароль и получила ответ: ее счет пополнился десятью миллионами долларов. Вот сейчас Мишель могла набрать другой номер телефона, выйти на директора ЦРУ и выбить кругленькую сумму. Но успеет ли она воспользоваться деньгами, вот в чем вопрос. Эта шалая мысль сгинула так же стремительно, как и появилась.

Она позвонила подруге в Вашингтон.

— Джил, дорогая, положи ключ от моей банковской ячейки в камеру хранения на железнодорожном вокзале. Позвони с вокзала и назови номер камеры. Пока.

Она вторично вышла на связь с Тейлор спустя два часа с момента их первого разговора.

— Банк «Дуглас кредит». Номер моей банковской ячейки 117В. Ключ в камере хранения. Железнодорожный вокзал, номер 319. Спасибо за сотрудничество.

— Стерва! — Эшби Тейлор нашла оригинальный способ попрощаться с любовницей.

Вашингтон

Тейлор углубилась в досье и проработала над ним больше трех часов. Невысокого роста, сухопарая, одетая в офисный костюм зеленоватых тонов, она снова вспылила, не найдя в досье главного, на что она рассчитывала больше всего. В объемистой папке не хватало двух-трех документов, годившихся для скрытой борьбы против Белого дома. Хотя понимала, что обладатель такой информации ходил с камнем на шее по краю обрыва при шквалистом ветре.

В досье не было имен маститых террористов, содержащихся в секретных лагерях. Лишь дислокация, особенности; плюс имена директоров лагерей, начальников баз, названия самих баз и их принадлежность к тому или иному роду войск. «Сука!» — выругалась она в адрес Мишель.

Тейлор находилась в своем доме на юге столицы.

Двухэтажный, с широкой парадной лестницей и просторным холлом. Кабинет хозяйки, выдержанный в стиле времен сухого закона и расположенный на втором этаже, был самым тихим и уютным местом. Только здесь депутат могла найти покой и уединение.

Она ответила на звонок своего коллеги по законодательному собранию и резко остудила его пыл:

— Нет, мне помощь не нужна. Все идет по плану. Да, успеваем, не беспокойся. Если не успею я, не успеешь и ты. Мне что-то добавить к этому?..

Тейлор повесила трубку, побарабанила нервными пальцами по досье. На первых порах на запланированное на послезавтра заседание этих материалов хватало за глаза. Но не было ни одной лишней минуты.

Она встала из-за стола и вышла в коридор. Поманила из соседней комнаты трех своих помощников. Это были молодые люди в возрасте до тридцати лет. Они несли на себе отпечаток респектабельности. Их лица выражали уверенность. Что вселило в душу Эшби Тейлор сладкое предчувствие победы. Ее накрашенные губы вытянулись в ухмылку: «Ты права, моя дорогая Мишель, мы обе коварные, потому что мы женщины».

— Располагайтесь, господа, — она усадила помощников за стол широким жестом руки. — Вы знаете, что нужно делать. Времени у нас очень мало, поэтому распределите работу поровну. Сейчас четверть третьего. Вы должны успеть к семи вечера. Я еще раз хочу взглянуть на доверенность, где она?

Она приняла из рук помощника доверенность. Подпись Мишель Гловер была искусно подделана, равно как и витиеватый росчерк адвоката, заверившего этот документ. В этом деле фальшивки устраивали Эшби Тейлор. В редакции газеты «Вашингтон пост» не станут проверять подлинность бумаг. Они распознают руку Гловер по манере письма, подачи информации, по ее снимкам, отличающимся индивидуальностью. Это и станет дополнительным доказательством авторства статьи.

Пока депутат занималась изучением досье, ее помощники без дела не сидели. Они подготовили что-то вроде плана, синопсиса, что сократило время на написание статьи. К семи вечера она была готова уже в виде верстки. Ее помощник Тейлор передал в редакцию газеты, обозначив свои полномочия подделанной доверенностью. Редактор, одетый в полосатый джемпер с треугольным вырезом, ахнул, пробежав глазами начальные строки и снимки.

— Я могу поговорить с автором? — Он нацелил водянистые, вечно усталые глаза на посетителя. — Я, конечно же, слышал о Гловер, хорошо знаком с ее работами. Но наша газета ни разу не выпускала в свет ее статьи. Она действительно хочет опубликовать этот материал? — Редактор понимал, что последний вопрос адресовался больше к нему, нежели к Гловер.

— А вы? — вопросом на вопрос ответил помощник депутата. — Снимки африканской тюрьмы сделаны несколько часов назад. У Мишель нет сверхзвукового истребителя, который доставил бы ее на другой континент.

— Да, вы правы. Подождите меня. С материалом должен ознакомиться мой шеф. Думаю, у нас найдется еще пара статей на эту тему. Нам их прислала правозащитная организация Нью-Йорка. В кон, как говорится. Мы свяжем их одной тематической линией и опубликуем.

Ровно через четверть часа Эшби Тейлор, ответив на звонок своего помощника, прошептала: «Слава богу...»

Лэнгли, 2 ноября

Сегодня Питер Шейлер был бледнее обычного. В какой-то миг у него закружилась голова, и он едва не выронил из рук свежий выпуск «Вашингтон пост». Ему показалось, что он проморгал в своем могущественном ведомстве разветвленную сеть вражеских лазутчиков. То, о чем писала газета, было известно лишь директору ЦРУ и узкому кругу лиц.

В статье Мишель Гловер говорилось о наличии нелегальных тюрем и лагерей американского разведсообщества, предназначенных для изоляции захваченных боевиков и расположенных в разных концах света, в том числе на территории стран Восточной Европы.

«Эта тайная структура, элементы которой в секретных документах ЦРУ называются „черными объектами“, выведена за пределы действия федеральной юрисдикции, чтобы следователи Лэнгли могли вести допросы подозреваемых в террористической деятельности лиц, формально не нарушая нормы американского права, — писала Мишель Гловер. — Речь, в частности, идет о тридцати крупных фигурах террористического мира».