Михаил Нестеров - Тайная тюрьма

Мишель вдруг подумала о том, что она сказочно богата. Она мечтала затеряться в какой-нибудь восточной стране и написать книгу, основанную на реальных событиях. «Почему только сейчас пришла эта странная мысль?» — нахмурила она брови. Раньше она представляла будущую работу в ином ключе: излагать лишь реальные факты — сухо, документально. Боясь потерять эту чуточку сумасшедшую мысль, Мишель закрыла глаза и мысленно воссоздала привычную рабочую обстановку — справа на столе чашка черного кофе, дым сигареты выбивает слезу и заставляет морщиться — и написала первые строки своей первой книги:

"...Полчаса непрерывного бега вымотали меня. Казалось, я проделала все двадцать километров, а злосчастного поселка и в помине нет. Я не замечала очевидного — свежих следов, оставленных машиной. Следы моих армейских ботинок перекрывали узоры протекторов, которые могли принадлежать лишь джипу. Когда впереди наконец-то замаячили дома поселка золотоискателей, я услышала за спиной ровный рокот двигателя.

«Вот и все...» — пронеслось у меня в голове. Столько испытаний, и все понапрасну. Я не могла не знать, что меня настигнут в этом краю, что у меня нет шансов на спасение, и все же сопротивлялась до конца. Как и сейчас — когда не осталось сил. Сжимая в руке десантный нож, я молила бога послать мне помощь. И когда американский морской пехотинец прицелился в меня и потянул спусковой крючок пистолета, помощь пришла ко мне в виде пули, выпущенной из винтовки русского снайпера... «Ложись!» — услышала я его голос. Передо мной вырос еще один «тюлень», и я сразу поняла, что закрываю снайперу директрису. Я упала на землю и дала возможность русскому выстрелить еще дважды..."

«Боже, я схожу с ума», — подвела итог Мишель. И содрогнулась, окунувшись в реальность: бетонный мешок, металлическая мебель, холод в теле и горячий бред в голове. Она начала понимать себя только в тюремной камере и вывела стандартное клише: «Когда я возбуждена, мне нужно успокаивающее, когда спокойна — возбуждающее».

Она не представляла, насколько точны могут оказаться слова Евгения Блинкова: «Ты будешь молиться на нас». Ей ничего другого не оставалось, как надеяться на помощь русских спецназовцев.

Где-то здесь, может быть, в этом самом блоке находился их капитан. Мишель снова окунулась в сумасшедшую волну, когда подошла к двери и прислушалась: «Не пропустить бы топот русских, спешащих на выручку».

— ...Они сами себе вырыли могилу. У них все держится на компьютерах. В каждом унитазе микрочип, в каждом матрасе материнская плата. В системах безопасности заблудились так, что за лесом не увидели деревьев. Может, брешь в системе кондиционирования была единственным слабым местом на этой базе... — Джеб махнул рукой. Он отказывался понимать себя, потому что искал оправданий за свои действия, относящиеся к категории ответного удара.

Минуту назад он получил от снайпера группы сообщение: караульный снят, путь к локальной зоне открыт.

Блинков и его команда подтвердили образное выражение адмирала «На самолет рицин можно пронести, закапав его в глаза» и наглядно продемонстрировали это, примерив на себя маски террористов.

Веселовский занял место Скотта Риборна, с минуту изучал панель и работающие приложения. Всего их было восемь плюс тридцать процессов, выполняемых компьютером. Одно приложение, исполняемое в графическом формате, представляло собой схематический план всех зданий и помещений базы, включая центральные ворота и внешний КПП. Главными элементами в нем были двери и ворота, обозначенные в виде скругленных прямоугольников. Почти все они были закрашены в желтый цвет и несли стандартное обозначение «Lock» — «на замке». Четыре объекта были открыты, что подтверждалось красными прямоугольниками с надписью «Unlock».

Весельчак обернулся и попросил Джеба закрыть дверь в операторскую. Автоматический замок сработал, что тут же отразилось на дисплее: в левом верхнем углу объемной фигуры зеленоватого цвета, обозначенной как «SpyingObservation», обозначение двери сменило приоритеты: с красного цвета на желтый.

Веселовский быстро освоился в этой программе. Он щелкнул по желтому обозначению двери, выделив его. В меню, расположенном на панели инструментов, открыл вкладку «Action» и нашел там четыре пункта: «закрыть», «открыть», «блокировать», «разблокировать». Акция «закрыть» была недоступна, поскольку дверь была закрыта, и отражалась в меню блеклым нерабочим цветом.

Весельчак пошел по более короткому пути. Закрыв меню, он, полагая, что не ошибается, нажал на клавишу "и" в верхнем регистре. Позади него щелкнул замок, приоритеты двери на экране снова поменялись.

— Проще простого, — доложил он Блинкову. — С этого поста можно управлять всеми выходами. Прежде всего надо заблокировать центральные ворота. На всякий случай. Будем уходить, я сниму блокировку.

На экране они находились справа, на западе, и ровно посередине. Выделив их, Весельчак нажал на клавишу "В", прямоугольник залило черным цветом, надпись «block» высветилась белым.

— Где у нас блок номер один? — спросил Джеб, заглядывая через плечо Веселовского.

— Вот он, на юго-востоке. — Весельчак увеличил масштаб до двухсот процентов, и в глазах зарябило от обилия дверей. — Похоже, программа фиксирует даже запоры на тюремных камерах. — В его голове промелькнула догадка. Он выделил дверь одной из камер и вызвал меню. В нем отразилась всего две акции: «блокировать» и «разблокировать». Это означало, что отсюда нельзя было открыть ни одной камеры. Эта функция лежала на охранниках тюремного бокса.

Блинков сосредоточился на локальной зоне и тюремном блоке. Он насчитал четыре двери.

— Сразу открывать их нельзя. Сделаем так, Володя. Мы подходим к локальной зоне, убираем караульного и выходим с тобой на связь. Ты открываешь нам путь в «локалку». Подходим к боксу, и ты по сигналу открываешь сразу две двери: судя по всему, это тамбур. Еще раз проверим связь. Кок, Чижик, Тимур, как слышите меня?

— Слышим каждое слово, — отозвался Николай. — Предлагаю сменить позывные. Я буду Добрыней Ники, Музаев — Илья Мура. Весельчак — Алеша Попа.

— Кок, приготовься сменить меня. Остаешься с Весельчаком.

— Джеб...

— Выполнять!

Двери — центральная и туалетная — были приоткрыты. Джейсон слышал тихую незнакомую речь, передвижения диверсантов. Он полагал, что все они вскоре покинут пост слежения, однако вскоре убедился в обратном. Один из диверсантов вышел из здания, его сменил другой. Значит, здесь осталось двое, легко подсчитал Джейсон.

К нему начал возвращаться здравый рассудок. Мало-помалу он снова влезал в прежнее состояние морского пехотинца. Утраченное мужество, замутненное еще и отравляющим боевым веществом, заполнило каждую его клетку. Он начал понимать, что ему выпал шанс предотвратить диверсию. Он даже попытался выяснить мотивы. Скорее всего, боевиков интересовали два человека, содержащихся в блоке номер 2, — это Шейх Аллум и Эхаб Исмаил. Значит, они тоже арабы.