Михаил Нестеров - Игра по своим правилам

Блинков еще раз бросил взгляд на Энрике. Нервничает? Неважно. Бледен? Тоже несущественно. Он будет докладывать Рафаэлю не о рядовом событии. Не каждый день приходится рапортовать об уничтожении российской диверсионной группы.

Николай поругивал Тимура. Музаев сидел за рулем второго джипа и врубил дальние огни, слепя Кока через панорамное и боковое зеркала. Он опустил их на один щелчок, и все равно свет мешал вести машину.

Джеб уже видел дом с синим грузовичком во дворе, и все же эти последние секунды отдал на размышления: все ли он учел, ничего ли не пропустил? Наверное, оттого, что именно на этом объекте он совершил ошибку.

Джипы невозможно было не заметить даже на их подступах к эстакаде. А скорее всего, их яркие огни привлекли внимание Мартинеса в самом начале срединной калле. Сейчас рядом с Эспарзой всего два человека, рассуждал Блинков. Может быть, он усилил охрану полицейскими. Хотя он вряд ли пойдет на это. Случись что серьезное, полицейские станут помехой.

«При определенном опыте практически на глаз можно определить даже важность сообщения — по сложности шифра». Это всплыли слова адмирала в пересказе капитана Абрамова. Джеб подъезжал к тому месту, где совершил ошибку. Боевики в Сан-Мартине не отсекали и не контролировали подступы к гасиенде. Они охраняли дом, где затаился Рафаэль. Они были рядом, но не вместе с хозяином. Такая тактика охраны заслуживала одобрения. Эспарза был в семидесяти метрах и в полной безопасности. Ему не докучали и не дышали в спину. И если бы он собрал вокруг себя всех охранников, то такую кучу легко было обнаружить — «по сложности шифра». Рафаэль упростил шифр и выиграл первый раунд.

Николай резко затормозил в пятнадцати метрах от дома. Но перед этим он дал продолжительный победный сигнал. Он слился с гудком второго джипа, остановившегося позади головной машины. Только сейчас Джеб сморщился: «Лажа. Не хватает помпезного оружейного залпа!» Вся эта шумиха не подходила к Рафаэлю, к его уединенному образу жизни. Да, но она подходила к манерам Акосты. Как хочешь, так и уравновешивай. Команда вступала в новую фазу операции по непривычному пути. И хитростью это не назовешь, и коварством тоже. Приходилось подстраиваться под те же обычаи и нравы, отталкиваясь от объяснений неожиданного союзника.

— Давай, Энрике, пошел! — прошептал Джеб. Он увидел на пороге невысокого человека лет тридцати. Мартинес? Наверное, он. — Это Мартинес?

— Да, — ответил Энрике, открывая дверцу. — Ты не ошибся, Эспарза действительно в этом доме. Куда же ты раньше смотрел?

— Пош-шел! — свистящим шепотом прервал его Блинков.

«Ты не знаешь Рафаэля. Он убьет Паулу».

Вот сейчас Джеб проклял себя за то, что повелся на предложение Энрике с «помпой Акосты» появиться в поселке. Появились, высветили одного боевика, а что толку? Рафаэль сейчас взведен как пружина. И эту пружину Блинков взвел собственной рукой. Не так надо было действовать. Второй маскарад не прокатывал.

Бойцы работали на территории чужой страны. Блинков не мог забыть легкого испуга и торжества, когда впервые коснулся этой земли. Суток не прошло, а он за многие тысячи миль от дома дышит другим воздухом, шагает по неизведанной земле. Это был прыжок в историю, миссия, сравнимая с походами испанских завоевателей. Вот здесь все начиналось, качал головой Джеб, не веря своим глазам. Здесь испанские конкистадоры обменялись приветствиями с первым касиком и убили последнего индейского вождя.

Джеб смотрел на спину Энрике, держа наготове автомат. Кок, едва отпустив руль, также взялся за автоматический «кольт». Он переключил свет на ближний. Главное, он поменял освещение. Факт, заслуживающий внимания. Свет слепил Мартинеса и скрывал тех, кто находился в салонах машин. Впрочем, не все были в джипах. Блинков не мог видеть Чижова, но был уверен, что снайпер группы покинул машину под прикрытием яркого света фар и уже выбрал позицию для точного выстрела. «Только не подведи, Чижик», — мысленно телеграфировал товарищу Джеб и дожидался первого сообщения от снайпера.

— Стой, Энрике, ближе не подходи, — услышал Блинков Мартинеса.

— Что?

Джеб не видел лица союзника, но отчетливо представил его. В первую очередь на нем выписано непонимание. Его постепенно перекрывает гнев. Потом на смену приходит что-то вроде покоя и превращает все это в раздражение.

— Что?! — повторил Энрике, продолжая сокращать дистанцию. — Ты с кем разговариваешь, ублюдок?

На голову или на две, но Мартинес стоял ниже Энрике. Сейчас он разговаривал с одним из боссов клана. По пути в Сан-Мартин Блинков задал колумбийцу несколько вопросов. Энрике, начав раздраженно, закончил устало, словно отрубил. Рафаэль правил по-своему. Он подстраивался под новые времена, распустив охранные группировки, и окончательно пригрел на груди партизанское соединение. Он, неизбежно скатываясь к определению «музейный экспонат», терял влияние. Но — жил. И удерживал на плаву остатки некогда могущественной империи. «Мне жаль старика, — сказал напоследок Энрике. — Но он всегда бесил меня».

Сейчас его последний помощник сломил внутреннее сопротивление «колено». Энрике вплотную подошел к Мартинесу и коротко ударил его открытой ладонью в подбородок. Шлепнул. Не больно. Словно стеганул непокорного пса. Он поставил его на место. И во второй раз ударил его ногой в пах. Мартинес упал на колени и не смел сопротивляться. Он получил короткий удар в висок и едва не рухнул на землю.

— Что он делает? — морщился Кок.

— Я не могу спросить, что он делает. Если спрошу, буду похож на тебя.

«Сука, там всего два или три человека», — злился Кок, помаргивая покрасневшими глазами и гоняя желваки. Он устал. Гнев и усталость подкашивали ноги. Почти трое суток без сна. Его необоримо тянуло в маленький, но уютный отсек самолета. Компактный — пришло в голову Николая определение. Там он вытянет ноги и забудется в крепком и мирном сне. Он не откроет глаз, даже если борт снова попадет в воздушную болтанку.

Там два или три человека... А диверсионная группа смяла два отряда общей численностью сорок штыков. Штурм не займет больше минуты, но... там Паула. Николай незаметно посмотрел на командира: «Зря Джеб, ох, зря...»

Но Блинков был командиром группы. От него зависело как это решение, так и другие. Неожиданно в голову Николая вкралась провокационная мысль, рожденная в продолжение напутствий капитана Абрамова: «За мной всегда оставался приоритет скрывать то, чего вам знать не положено по статусу». Может, и Джеб что-то скрывает?

«Вот прилипала! — выругался на Паулу Кок. — Загубила парня своей латиноамериканской страстью». Ему захотелось обратиться к Джебу на манер товарищей-лесорубов из «Девчат»: «Илюша, может, тебе яишенки пожарить?»