Михаил Нестеров - Последний контракт

«Везет этому Сергею», — вдруг подумал Алексей про человека, который, как ему казалось, смотрел лишь качественное кино.

Прикончив обед, Алексей вернулся на рабочее место. Тут же принял телефонный звонок по городской АТС.

— Здравствуйте. Я потерял ключи. Возможно, в вестибюле КПП. По какому номеру позвонить начальнику охраны?

— Я начальник охраны. Пожалуйста, подойдите к стойке.

Этого лысоватого человека лет сорока в темных брюках и белом халате нараспашку Родионов знал неплохо, не раз бывал у него в лаборатории, но вот по голосу не узнал. Звали его Александром Николаевичем Егоровым.

— Привет! — поздоровался Родионов. — Это вы звонили? Надо было назваться... Кстати, почему по городской линии?

— Внутренний телефон у меня постоянно занят. К нему подключены два параллельных аппарата. Тридцать два человека работают в отделе. — Для наглядности Егоров обнажил зубы, коих было в два раза меньше положенного.

— Понятно, — фыркнул Алексей. Он вынул из папки бланк и приготовился заполнять, взяв официальный тон. Он определил, чей пропуск будет отдан Сергею Марковцеву на тестирование. — Фамилия, номер отдела, номер телефона отдела.

— Егоров. 12 — литера "Г". 31-28.

— Сколько ключей было в связке?

— Разве я говорил о связке?

— Вы говорили о ключах во множественном числе, — тут же напомнил Родионов.

— Три. То есть четыре. На колечке. Без брелока.

Алексей покивал, заполняя форму.

— В какое время обнаружили пропажу?

— Буквально после обеда.

— Был ли в связке ключ от помещений отдела? Это важно.

— Нет. Ключ от лаборатории я беру у дежурного по этажу и на колечко, разумеется, не вешаю.

— Валя, — Родионов позвал охранника стойки №3, — подойди сюда. Осмотрись повнимательней. Вот товарищ ключи потерял. Поспрашивай у уборщиц, ладно?

— Хорошо, Алексей Петрович.

— Мы свяжемся с вами в ближайшее время, — официально объявил Родионов.

В три часа, когда в холле никого не было, Алексей положил на пластиковую стойку установки по обнаружению взрывчатых веществ свою барсетку...

Зацепившись за начальника отдела 12-Г Егорова, он не мог отпустить его. В конце смены, когда служащие проходили через стойки контроля, Алексей выдрал из толпы Егорова и подозвал его к своему рабочему месту.

— Разрешите ваш пропуск, Александр Николаевич. Компьютер сбит на вашей линии, надо кое-что проверить. Раз уж вы оказались сегодня в штрафниках... — пошутил он. Однако закончил весьма профессионально: — Кстати, ключи нашлись?

— Да. Прошу прощения, что не позвонил. Понимаете, со мной такое часто бывает. Держу в руке зажигалку, шарю в кармане в поисках этой же зажигалки и не нахожу ее. То же самое и с ключами произошло. А когда я получу назад пропуск?

— Завтра утром.

Родионов был неглупым человеком, но совершенно непригодным именно для оперативной работы, что сам и заметил. Он приступил к работе, не получив соответствующих распоряжений и инструкций. Правда, об этом он подумал, когда сел сочинять письменный отчет о проделанной работе. Но опять же без допуска к самостоятельным действиям. Первая бумага, которая давала ему некую свободу действий, еще не была заполнена, не прочитана ни им самим, ни Сергеем Марковцевым. Зато заполнена форма о потере личного имущества сотрудника института, изъят его пропуск, готова к анализу кожаная сумочка самого Родионова.

«Пропуск Егорова Александра Николаевича (начальник отдела 12-Г, внутренний тел. 31-28, гор. 295-65-02). Контролер стойки №3 — Валентин Сергеевич Щипачев. ...октября 2004 г. А.П. Родионов». Подпись.

Сергей забрал записку и присовокупил ее к расписке о получении денег «за информационные услуги».

Сегодня угощал Алексей. Он заказал дорогой — для него, во всяком случае — сорт пива: «Миллер». Он скручивал пробки с бутылок так, словно сроду не знал другого занятия. Стрелочка на пробке, указывающая направления движения, стала казаться клеймом для дураков. Расфасовка — самое то, треть литра, а не половина — на дне уж точно ничего не останется. Бутылка прозрачная, а не мутно-зеленого цвета. Фильтрация холодная, не «жженка». Вкусовые качества — нет слов, даже не хочется «заедать» копченой макрелью.

— Ты так и не спросил, чем занимается Егоров в своей лаборатории, — Алексей первым затронул щекотливую тему. Он пришел к единственному выводу: пропуск, фамилия охранников, в общем, все то, за что он получил деньги, — не что иное, как вступление, налаживание контактов, а основное впереди. — Только не говори, что тебе неинтересно.

— Общее направление вашего института я знаю: исследование, лабораторное испытание приборов и элементов зенитно-ракетных комплексов.

— Точно. В егоровской лаборатории исследуется то, чего не делают при практических исследованиях. За исключением исследований напряженного состояния пусковых контейнеров. Мы как-то говорили об этом. Он работает по стеклопластикам, по проблеме относительно большого внутреннего демп-фирирования в сочетании с меньшей их теплопроводностью, что при действии переменных нагрузок может вызвать повышенный разогрев детали. — Алексей рассмеялся. — Забавно. Я недавно таким образом с телкой познакомился, действует сногсшибательно. Работаю, говорю, за столом и на стенде. Для каждого конкретного случая измерений выбираю размещение датчиков, оцениваю возможность применения электрического суммирования. У нее глаза на лоб!

— Представляю...

— Вообще тема закрытая, но Егоров, думаю, сможет подкинуть несколько отчетов: графики, формулы, обобщенный закон Гука. — Родионов снова рассмеялся. — Посоветуйся со своими боссами.

«О, куда тебя занесло... — Сергей сморщился, прикурив сигарету. — Открыл шлюз, и вода поперла».

— Принеси, — ответил он. — Поговорим с техническим экспертом.

— Заметано. Что-нибудь слышал о зенитно-ракетной системе «Самодержец»? — спросил Алексей.

— Да, конечно, слышал, — ответил Марковцев.

— Слышал, да не понял. — Алексей пренебрежительно сморщился. — Наш институт принимал в работе над «Самодержцем» самое активное участие. Плюс МКБ «Факел» в Химках.

— Пару лет назад эти компании слились в единый концерн «ПВО», кажется? — спросил Сергей, уже сейчас видя Родионова, поднимающегося вместе со скамьей подсудимых.

— Точно, — ответил Родионов, ничего не зная о слиянии. У него возникла идея. Недавно он прочитал в газете статью, где упоминался «почтовый ящик-172». Информация открытая, но ее можно попробовать слить как секретную. Сейчас он отчаянно вспоминал суть статьи и кое-что вспомнил. — В общем получилось так, что две зенитно-ракетные системы слили воедино. К тому времени у С-400 была готова почти вся аппаратура наведения и управления ракетами. Только тяжелую ракету от одного комплекса поставили в пусковой контейнер другой системы.