Павел Корнев - 10'92

— Нет, бежать пора! — отказалась та, чмокнула меня на прощание и с дипломатом в одной руке и курткой в другой вышла в подъезд. — Кассету забрала! — предупредила она напоследок.

— Пока-пока!

Я закрыл дверь и уткнулся в неё лбом. В голове так и вертелось:

Я не хотел падать и не хотел отпускать Зинку. И я собирался сделать всё, лишь бы только этого не допустить. Долбаная осень…

На ночное дежурство поехал к восьми. Успел и лекции просмотреть, и с Зинкой парой фраз перекинуться. Дольше не получилось — телефон срочно понадобился её сестре, а выйти в подъезд помешали какие-то неотложные домашние дела.

— До завтра, чудо конопатое.

— Чао-какао!

На том и повесили трубки.

У ворот хозблока пришлось минут пять дожидаться, пока откроют калитку, даже высказал на этот счёт претензию Никифорову. Но брат участкового только плечами пожал. — Вверенную территорию обходил, — пояснил он и отрапортовал: — За время моего дежурства происшествий не случилось!

— Вольно! — усмехнулся я, задвинув засов.

Мы отправились в караулку, и там пришлось проставить время и расписаться за принятие объекта под охрану. Ещё поставил закорючку в журнале выдачи оружия. Тогда Василий Никифоров расстегнул ремень с кобурой и протянул его мне.

— Да у меня свой есть! — отказался я, демонстрируя собственное оружие. — Ещё круче вашего!

Но не тут-то было.

— Ну, Сергей! Ты же в армии служил! Во всём должен быть порядок! На дежурство заступаешь с табельным! Мало ли что за ночь случится? Всё надо делать по правилам.

Пристыженный я подпоясался и поправил кобуру с «Люгером 90», а собственный револьвер убрал на сейф к телескопической дубинке.

— Во второй мастерской трое посетителей, — предупредил меня напоследок Никифоров. — Журнал регистрации на столе, не забудь время выхода проставить.

— Сделаю, — пообещал я, решив не противится заведённым порядкам, и выпустил коллегу, после чего двинулся в мастерскую за номером два. По пути выключил в коридоре верхний свет — нечего впустую электричество жечь.

Вмиг сгустился мрак, единственным светлым пятном остался дверной проём нужного мне помещения. Рассчитывал застать там за фасовкой сахара Рому, Евгена и Костю, и тем удивительней оказалось обнаружить перед телевизором Лёню Гуревича. Тот яростно терзал джойстик игровой приставки и на моё появление никак не отреагировал. Не менее яростно спорившие о чём-то Андрей и Тихон — тоже.

Ну да — со своим предположением я определённо угодил в молоко.

Я подошёл к Лёне и спросил:

— Вы своим ходом сегодня, что ли?

Вообще на языке крутился совсем другой вопрос, но вот так в лоб интересоваться местонахождением Романа Марковича не решился. Да и что мне с того в самом-то деле?

Лёня отвлёкся от игры и недоумённо глянул на меня, затем протянул:

— А! Не! Тиша тачку на улице бросил, не стал во двор загонять. Проезд бетономешалка загораживала, а мы ненадолго.

Я кивнул и отошёл к спорщикам. Если Андрей ещё сохранял спокойствие, то Тихон весь пошёл красными пятнами и буквально брызгал слюной.

— Не хватает! — вопил он. — Одного комплекта не хватает! Дивана!

— Да не может быть! Толстый, ты гонишь.

Эти слова ещё больше раззадорили нашего счетовода, и он принялся трясти тетрадкой.

— У меня все перемещения записаны! Все до последнего!

Андрей посмотрел на меня и принялся натягивать нитяные перчатки.

— Серый, давай диван соберём, — предложил он, морщась из-за боли в припухшей правой руке. — У нас один прямо из салона забрали.

Я последовал примеру товарища, но Тихон успокаиваться не собирался.

— Сегодня же Роману Марковичу обо всём расскажу! — пригрозил он.

Мы вполне могли покрыть недостачу за счёт общака, но вот так сразу сдаваться не хотелось, и я указал на обтянутые полиэтиленовой плёнкой заготовки, сложенные у дальней стены.

— А ты по бумагам смотрел или по факту?

— Я, Сергей, фактическое наличие с учётными данными сверял!

— И прям всё-всё проверил? — усомнился я.

Пусть штабеля изрядно поубавились в размерах, полная их проверка заняла бы никак не меньше половины рабочего дня.

Толстый засопел и ничего не ответил.

— А Головину какую-то мебель отдали, это ты учёл?

Но тут покачал головой Андрей.

— То сентябрём ещё закрыли, — сообщил он и вдруг театрально прищёлкнул пальцами. — Тиша, а брак?

— Что — брак? — не понял счетовод. — Мы брак не выкидывали, в любом случае неоткуда расхождению взяться!

Фролов сделал вид, будто обдумывает услышанное.

— Выкидывать — не выкидывали. А при переезде из гаража точно все покоцанные детали вывезли? — спросил он. — Ты там смотрел? Мы же много всего за лето отбраковали!

Вопрос вогнал Тихона в ступор.

— Ты это у меня спрашиваешь?! — взвился толстяк, вновь брызнув слюной. — За переезд ты отвечал!

— А за отчётность — ты. Если не хватает бракованных деталей, то проверяй, сколько мы запоротых частей из гаража вывезли. Могли что-то упустить.

Возникло ощущение, что Андрей просто пытается довести собеседника до апоплексического удара, но, если и так, осуществить задуманное ему помешал Гуревич.

— Тиша, завязывай! — потребовал он. — Отдай деньги и погнали! Я уже на свидание опаздываю! Ты же Киру знаешь — она ждать не станет!

Толстый яростно замотал лохматой головой.

— Если недостача…

— Забей! — потребовал Лёня. — Деньги за ваучеры с мебелью вообще никак не пересекаются! Если они посеяли где-то диван, будут из своих покрывать.

Тихон возмущённо засопел, но всё же послушался, расстегнул дипломат и вывалил на стол пачки полусотенных и сотенных банкнот.

— Завтра! — с грозой произнёс он. — Устроим полную ревизию!

Андрей принялся перекладывать деньги в свою сумку и заявил:

— Только не завтра, а в понедельник.

— Тиша! — поторопил приятеля Гуревич, который уже собрался и выключил телевизор. — Идём!

Тихон с недовольным видом взял брошенную на диван куртку, а Лёня попросил:

— Выпусти нас, Серый.

Я сделал приглашающий жест, и мы двинулись на выход. Свет в коридоре не горел, и Толстый раздражённо выдал:

— Так и ноги сломать недолго!

— Экономия! — веско произнёс я, распахнув дверь в боковой проход, где и в самом деле было не видно не зги.

Но и спотыкаться там тоже было не обо что, вышли во двор без падений друг на друга.

«Вот туда точно стоит свет провести», — подумал я, подходя к калитке, а только распахнул её, и в тот же миг с улицы метнулась смазанная тень. И глазом моргнуть не успел, как в лицо уставилось дуло ПМ.

— Назад!

Толчок в грудь заставил отступить, тогда в калитку заскочили двое в штатском.