Павел Корнев - 10'92

— Гуревич, — коротко ответил тренер и пояснил: — Сдай нам его и в расчёте. — Он оценил мой изумлённый вид и вскинул руку. — И не надо о Юре-Колобке вспоминать, убили его и крыши у Гуревича больше нет. Зато есть сахар. На сколько он по рыночным ценам потянет? Миллионов на тридцать — тридцать пять?

— Где-то так, — подтвердил я, сбитый с толку осведомлённостью собеседника.

— Большие деньги.

— Да уж немалые. Только не пойму — от меня вы чего хотите? Если Гуревич без крыши остался — поговорите с ним напрямую.

— Непременно поговорим. Только он дома второй день не появляется и семью куда-то спрятал. Знаешь куда?

— Понятия не имею. Я с ним напрямую никогда не общался.

— Фролов с ним общается, так?

В один миг я сообразил, что утвердительным ответом не только подведу под монастырь Андрея, но и подгажу самому себе, поэтому покачал головой.

— Последние дни Гуревич в мебельный салон сам названивает. Обратный номер не дал. Товар по точкам в обычном режиме раскидываем, а деньги и раньше мимо нас шли.

Некоторое время тренер буравил меня пристальным взглядом, затем вновь принялся выстукивать пальцами по столу.

— Мы не можем просто вывезти товар. Если Гуревич договорится о защите с кем-нибудь другим, с нас за это спросят. Найди его, Сергей.

— Но…

— Сроку тебе — неделя! — отрезал Петрович. — Не справишься, очень меня разочаруешь.

И тон, которым это было произнесено, не оставлял сомнений, что разочарование тренера обернётся парой сломанных рёбер, а то и чем похуже. Много-много хуже. Вот же подцепили на крючок…

— И учти, неделя — это крайний срок. Гуревича ищем не мы одни, опоздаешь — пожалеешь. Второе место здесь не призовое. — Тренер вздохнул. — Сергей, мы тебя от срока отмазали, ты нам должен. Подведёшь, начнём на долг проценты начислять, и поверь — твоей девчонке расплачиваться по ним не понравится.

Я невольно сглотнул, а пальцы сами собой сжались в кулаки. Нервное движение не укрылось от Демида, и он подлил масла в огонь, явно намереваясь спровоцировать меня на конфликт.

— Ещё как понравится! Сама потом просить будет!

Захотелось… Ну не знаю… Пальцем глаз ему выдавить, наверное, или кадык ребром ладони смять. Смог бы сполна эффектом неожиданности воспользоваться, но вместо этого заставил себя расслабиться и лишь проблеял:

— Валя, хорош!

Тот зло оскалился.

— Что, Енот, думал, начал на ваучерах большие бабки заколачивать и нас можно кинуть, да?

— И в мыслях не было, — сказал я, поднялся на ноги и уточнил: — Пойду?

— Вали.

Стоявший в дверях Николай посторонился, и я потопал на выход. В душе царил полнейший раздрай, в голове билось одно-единственное слово.

Суки. Суки. Суки.

Никаким выбором здесь и не пахло, а предложенные варианты лишь маскировали тот простой факт, что так или иначе, но придётся остаться в бригаде. Грохну кого-нибудь на заказ — и окажусь повязан кровью, тогда уже точно не уйти. А сдам Гуревича, и по факту вместе с пацанами под крышу Петровича перейду. И будет он нами крутить, как захочет. В итоге для меня ровным счётом ничего не изменится, только доходов поубавится.

Хотя — почему не изменится? Ещё как изменится! Неважно, сразу на убийства подпишусь или меня к этому подведут, после того как Гуревича бригаде на блюдечке преподнесу, но в крови попытаются вымазать по уши. Вход — рубль, выход — два. Всё так.

И откуда только тренер столько о наших делах знает?

Какая падла рот на замке не удержала?!

Но сразу вспомнился пьяный Рома, и всё стало на свои места. Трепанул лишнего, и абзац котёнку! Вот же попадалово!

Впрочем — не важно. Не имеет никакого значения всерьёз разговор о заказных убийствах завели или просто жути нагнать хотели, чтобы сговорчивей был. На это — плевать.

Главное — Зинка. Вот её упоминать старому козлу точно не стоило. Сам себе, сука, зелёнкой лоб помазал. Виды у него на меня — ладно, разобрались бы. Я сам, дурак, подставился. Но вот так — зря. Заигрался мудак старый…

Накатила нервная дрожь, но глупостей я совершать не стал, дошёл до остановки, поехал к «Ручейку». Наша разъездная «буханка» обнаружилась на прежнем месте, только в отличие от вчерашнего дня Саша Романов не дремал в кабине, а похмельный и по этой причине злой на весь белый свет, прохаживался туда-обратно с картонкой-объявлением на груди. Андрей скупал ваучеры у гастронома, а Воробью составлял компанию крепкий парень лет двадцати пяти.

Я подошёл, поздоровался с пацанами, познакомился с новеньким.

— Это Илья, — представил его челнок. — Помогать с охраной будет.

— Здорово.

Я пожал Илье руку и при постороннем разнос Роме устраивать не стал. Вместо этого спросил:

— Дима, ты как? Нормально рука, не беспокоит?

— Да непонятно пока, — поморщился Воробей. — Вроде ничего.

Я приметил закинутый в «буханку» пакет, из которого высовывалась ручка резиновой дубинки, и отошёл к Андрею проверить свою догадку.

— Ага, мент, — подтвердил Фролов. — Уболтали его в свободное от дежурств время за пятихатку в день нас прикрывать.

— Ну и нормально. Тишина пока?

— Пока да. Говорят, у Клёпы ключица сломана, у Бонифация сотряс. И ты ещё Кислому зуб выбил. У меня, вон, рука… — Андрей продемонстрировал чуть припухшую кисть и спросил: — Ты сейчас с учёбы или…

— Или… — поморщился я и вывалил на приятеля последние новости.

Андрей явственно помрачнел, ссутулился даже.

— Охренеть… — коротко выдохнул он. — И что делать?

— Снимать штаны и бегать! — огрызнулся я. — Ну сам подумай — что тут сделать можно?

— Блин, ты же понимаешь, что Гуревича сдавать — не вариант? — забеспокоился Фролов. — У нас тогда вообще бизнес звездой накроется!

— Да всё я понимаю! Будешь с ним разговаривать, предупреди, что ищут. Либо пусть срочно со своей крышей контакты налаживает, либо с Петровичем его сведу. Не самый плохой вариант, наверное. Для меня так вообще идеальный. Попробуй его убедить, а?

Андрея просьба в восторг не привела.

— Ничего обещать не буду. Серый, сам понимаешь — тема гнилая…

Я вздохнул и досадливо протянул:

— Блин, ну вот почему Лемешев пустышкой оказался! Так рассчитывал на этот вариант…

Фролов поёжился на холодном ветру и втянул голову в плечи, потом спросил:

— А чего это он пустышка? Ну не может машины на учёт поставить, так кто мешает на запчасти их раскидать?

— Да какие у него машины?

— Серый, ну ты чего? Он же сам нас лечил, что все деньги в тачки вложены! — напомнил Фролов и вдруг прищёлкнул пальцами. — Слушай! А у нашего участкового, случаем, нет гаишников знакомых? Может, спросишь?

Сейчас было откровенно не до того, но слова приятеля натолкнули на небезынтересную идею, реализация которой могла разом решить всё мои проблемы, а возможно — до кучи ещё и проблемы и Гуревича.