Дмитрий Красько - Отпущение грехов

– А вот это верно, – поддержал я. Если мы поделим эту братию фифти-фифти, то на каждого выйдет по три фигуранта. Я посмотрел на Ружина и решил, что парень, несмотря на свой имидж – «оторви да брось» или весьма близкий к этому – на самом деле слабоват в коленках для настоящего дела. Умный, конечно. Возможно – бывалый. Но в нем нет той жесткости, жестокости, которая может потребоваться. И я решил облегчить его участь. – Давай порешим так: я беру на себя Засульского, Цехового и Сотникова. Они – силовики, по складу характера мне ближе. Родное, да? Вот я по-родственному и стану с ними разбираться. А ты – с остальными. Умишко у тебя есть, они тоже ребята неглупые, так что можете даже попытаться спеть квартетом.

Показалось мне или во взгляде Ружина действительно мелькнула искра благодарности? Не разобрать.

Вернувшись в свой номер, я первым делом устроил в нем погром. Перевернул вверх дном все, что переворачивалось. Не без причины. В голове крепко сидела мысль: раз был тайник у Ружина, то почему такому же не оказаться у меня? Вряд ли местные гэбэшники знали, кто из нас в какой комнате окажется, да и кто станет верховодить – тоже. Я вообще сильно сомневался, что мы им были известны – в целях конспирации, так сказать.

Неважно. Тайник действительно существовал. Даже не один. Первый – на том же месте и того же содержания, что и у Ружина. Ну, тут гэбэшники, надо отдать им должное, ни капли не рисковали: какому идиоту придет в голову светлая мысль ползать по гостиничному номеру на коленках, осматривая поддоны всей стоящей в нем мебели? Тем более что госбезопасность не сплоховала и пакеты, что у меня, что у напарника (коль скоро список сектантов включал всех выявленных по вчерашний день), были приклеены не за неделю, а перед самым нашим приездом. Так что никакая уборщица носу не подточит.

Бросив обмотанную целлофаном стопку бумаг на диван, я продолжил исследования. Где один тайник, там и второй. Почему нет? У Ружина просто не хватило фантазии заглянуть под диван, тумбу, другую мебель. Он оказался человеком дисциплинированным, и, коль скоро сказано, что все необходимое приклеено под шкафом, значит, так и есть.

Я с дисциплиной с детства не очень дружил, что нынче оказалось весьма кстати. Изрядно набив коленки в десятиминутном забеге на карачках, все-таки обнаружил то, что искал. А именно – двойное дно у кровати. Я, конечно, не подозревал, что это будет выглядеть именно так, но высматривал нечто подобное.

Дверь была заперта мной сразу по возвращении от напарника, поскольку перспектива быть застуканным за столь неприглядным занятием, как ходьба на четвереньках совсем не вдохновляла. По моему мнению, это существенно ниже моего достоинства. И, не рискуя вызвать недовольство какого-нибудь особо ретивого сотрудника гостиницы, который решил бы без стука вломиться в номер, я принялся решительно раскурочивать кровать.

Тайник был, что надо. Не знаю, почему гэбэшники не сообщили о нем Ружину в ночной записке. Возможно, рассчитывали сделать это потом, когда обстоятельства припрут нас к стенке и потребуется тяжелая артиллерия. Если же этого не случится, то они поимеют нехилую экономию. И оружия, и боеприпасов. Никогда их толком не поймешь, этих конспираторов.

Нам обеспечили великолепный запас прочности в огневом плане. Не знаю, как Ружин, а я явился в этот город всего с одной боевой единицей. Правда, это был мой «оленебой», нелегально приобретенный задолго до первого заказа на убийство для нечастых браконьерских вылазок, которые, по моим тогдашним прикидкам, нет-нет, а должны были происходить. И все же это была лишь мосинская винтовка на пять зарядов, к тому же после каждого выстрела патрон в патронник досылался вручную; древненькая модель, хоть и модернизировалась по мере сил: ствол, оптика, глушитель. Конечно, давно нужно было прикупить что-нибудь более современное, но я сросся с «оленебоем» примерно также, как с бритвой. Променять его на какой-нибудь карабин мне казалось почти кощунством. А теперь оказалось, что, случись дело посерьезней словесной перепалки, мы с «оленебоем» поимеем хороший шанс оказаться в глубокой заднице. Не очень-то приятная перспектива, но весьма вероятная в условиях борьбы с превосходящими силами противника, сиречь, «Вестниками». К тому же захват языка (чему я планировал посветить себя в ближайшее время) – это не одиночных клиентов за сотню метров отстреливать; тут придется в непосредственный контакт входить, а винтовка – не самый удобный вариант в условиях ближнего боя. Она, конечно, умела быть достаточно компактной, но лишь в то время, пока лежала в дипломате. А делала это только в разобранном состоянии.

Но содержимое тайника внушало уверенность, что никаких проблем у меня не возникнет. Потому что там хранился «калаш» в бесприкладном варианте, зато с парой десятков магазинов, россыпью валявшихся тут же; какой-то устрашающего вида шестиствольный пулемет, уменьшенная копия вертолетного (я даже не знал, что такие существуют, честно), по-моему, даже забугорного исполнения, и пяток лент к нему, уложенных в компактный ящик; несколько гранат – как ручных, так и подствольных, для «калаша». Немного в стороне от всего этого добра лежали шесть прямоугольных фиговин, которые я, немного поразмыслив, идентифицировал как мины. Я киллер бывалый, но такими адскими машинками, чего греха таить, пользоваться еще не пробовал. Но все-таки сумел вычислить, что это такое – рядом с минами лежало устройство, подающее импульс – уж не знаю, как оно называется. Маленькая такая штуковина, похожая на пульт автомобильной сигнализации – и примерно с таким же количеством кнопочек.

Нацепи я все это сейчас на себя – и стал бы до неприличия похож на иноземного коммандос. Это было бы круто, но в списке тайных эротических желаний сей пункт отсутствовал, и я решил воздержаться. Хотя мысль о том, какие выражения будут на лицах людей, снующих в холле гостиницы, повеселила. Но, что ни говори, город – не самое подходящее место для появления на его улицах типа в стиле «полный милитари». Впрочем, для легкой пехоты в тайнике тоже кое-что имелось – пистолет ТТ калибра 7.62 о восьми зарядах (коробочка с патронами прилагалась). И глушитель. Короче, полный джентльменский набор.

ТТ – классная вещь для ближнего боя и прочих неожиданностей, так что пришелся весьма кстати. И стал единственной вещью, которую я вытащил из тайника в это утро.

Еще там обнаружилась коробка с какой-то мелочевкой. Я поковырялся в ней, но сумел сделать лишь туманное предположение, что там к чему. Хотя, если исходить из наличия наушников, в коробочке хранились любимые Ружиным жучки-паучки. Проблема в том, что я не знал, как ими пользоваться. Как киллер, нужды в них прежде не испытывал, получая всю необходимую информацию о клиенте от заказчика – через диспетчера, само собой.