Роман Канушкин - Радужная вдова

И до того вечера в казино «Шале-Рояль» все так и оставалось. Тихий, ничем не выделяющийся водила из охранного агентства, каких в огромной, бурлящей, сумасшедшей и равнодушной к людям Москве развелось множество. Так все и оставалось. Но только до того вечера.

Охранникам зала «Шале-Рояль» полагались черный смокинг и галстук-бабочка. Этот наряд преобразил Игната.

— Черт тебя дери, Воронов, — произнесла шефиня своим хриплым голосом, — да ты прямо голливудская звезда!

— Йесс, мэм, — неожиданно ответил Игнат.

— Чего? — Шефиня пристально посмотрела на Игната, потом рассмеялась. — А ты парень веселый. Сколько у тебя еще сюрпризов?

Игнат пожал плечами. Шефиня посмотрела на него с каким-то новым интересом. Она была деловая, успешная и красивая сорокалетняя женщина. Может быть, не красавица, но ухоженная и поэтому очень привлекательная. Она осмотрела своих сотрудников, вздохнула:

— Вы у меня джентльмены. — Потом улыбнулась, покачала головой. — Сколько красивых мужиков пропадает… Может, пока не поздно, переориентируемся в модельное агентство? Мужскую версию «Ред Старз»? Какое-нибудь…

— «Ред Булз», — подсказал Игнат.

Шефиня снова рассмеялась, потом положила руку на какой-то документ. Это был контракт с казино — шутки окончены.

— Ладно, Игнат, не подведи, мне нужно, чтобы все было нормально. Мне нужен этот контракт.

— Постараюсь, — пообещал Игнат.

— Остальные знают, что делать. С Вороновым проведите инструктаж. Ну, мальчики, удачного дежурства.

В тот вечер шефиня впервые назвала Игната по имени. Она не терпела фамильярности. Конечно, в приватных беседах к старым сотрудникам она обращалась по именам, но на службе были заведены другие порядки. И это было нормально, это помогало поддерживать жесткую дисциплину. В тот вечер впервые было сделано исключение. В тот вечер произошло много исключительного.

Директора казино все называли Борисычем. Это был уравновешенный человек с благородной сединой, безупречным вкусом и безукоризненными манерами. Он был одет в великолепный костюм со светлым пиджаком-френчем и кожаные мокасины от «Гуччи». На его запястье болтался золотой швейцарский хронограф «Ролекс», а пальцы украшал всего один тяжелый перстень с изумрудом. Кольцо скорее всего было старинной работы.

Он доброжелательно поздоровался с охранниками, познакомился с новеньким — Игнатом.

— Борисыча народ уважает, — шепнул на ухо Игнату Афоня, — а бабы, дилерши, так просто обожают. Он, по-моему, тут всех перетрахал.

Игнат кивнул. Он знал этот тип людей: такой благородный мафиози, которого очень любят окружающие. Любят за порядочность и за щедрость. Борисыч ему понравился. Как и казино «Шале-Рояль», отделанное со вкусом и без бестолковой навороченности. А потом началась игра.

Было десять минут одиннадцатого, когда Игнат услышал характерное клацанье передергиваемых затворов. Потом какой-то шум в других залах, приглушенный стенами возглас, но Игнат все же разобрал его: «Плановая проверка!» Двери перед VIP-залом были закрыты, и перед этими дверьми должны были быть еще охранники. Вечер только начинался, и здесь, в VIP-зале, находилась симпатичная пара, близкие друзья Борисыча. Они сидели вместе с хозяином за столом, где шла игра в рулетку, о чем-то негромко болтали, смеялись и время от времени делали ставки. За столом в блэк-джек играли несколько почетных гостей Борисыча, и Игнат обратил внимание, что один из них (Афоня сказал Игнату, что это Мели, крупнейший производитель осетинской водки, «а если еще учесть, что девяносто процентов нелегальной водки производится в Осетии, то сам понимаешь…») играет стодолларовыми фишками. Мели играл на четырех боксах, в том числе и «на последней руке», и за те пару минут, что Игнат задержался у стола, умудрился поставить и спустить месячную зарплату охранника агентства. Мели выложил новую пачку стодолларовых банкнот, попросил обменять их на фишки, поднял голову, улыбнулся Игнату и глубокомысленно изрек:

— Мы играем — мы выигрываем. Мы играем — мы проигрываем. Мы — играем.

— Очень метко замечено.

Борисыч смотрел на них. Этот новенький элегантный охранник, который говорил тихо, но как раз то, что надо, ему явно нравился. Борисыч вообще уважал людей, которые о важных вещах могут говорить тихо. Он поднялся со своего места, подошел к Игнату и взял его за локоть.

— Там в столовой накрыт стол для персонала, пойди перекуси. У меня очень хорошая кухня. А плов — по моему рецепту. Иногда я его готовлю сам. Люблю я это дело, — и он вдруг улыбнулся хорошей, открытой, но чуть смущенной улыбкой, — знаешь, хобби… Но люблю! Ко мне приезжают не только поиграть, — добавил он не без гордости, — правда. Поди попробуй.

Игнат собирался поблагодарить Борисыча, но раздался громкий радостный голос Мели:

— Ваув, вау-в, вау-у-у-в!!! — Эдакий американизм с кавказским акцентом. Или наоборот.

Ставка Мели сыграла, сейчас он получил тысячу долларов. Борисыч с Игнатом переглянулись и заговорщицки рассмеялись, и в это мгновение на какое-то, пусть даже короткое, время они стали друзьями.

Мели получил тысячедолларовую фишку, она была значительно тяжелее и крупнее обычных фишек, ее украшала голограмма, но главное, она была квадратной. С довольно острыми углами.

— Мели, дела пошли в гору? — добродушно произнес Борисыч.

— Мы — играем, — царственно ответил Мели. А потом рассмеялся и, указав на Игната, добавил: — Вот молодой человек знает. Пусть постоит здесь, он приносит удачу.

— Если он будет стоять здесь, Мели, то кто принесет удачу мне?

— Когда-то, до перестройки, я преподавал экономику, — сказал Мели. Он был лысый, с чуть выпуклыми глазами и походил на пожилого Пикассо, который притворялся Ганди. — Такое называется «конфликт целей». Действительно, кто же тогда будет приносить удачу тебе? Ты прав, Борисыч!

Вот тогда за дверьми и послышался этот шум. Передергивание затворов, возгласы…

— Что там такое творится? — начал было Борисыч, но не договорил.

Двери в VIP-зал открылись. Нет, даже не открылись, они распахнулись, словно по ним ударили ногой. Потом прозвучала отрывистая фраза:

— Плановая проверка. Всем встать! Лицом к стене! Ноги расставить! Руки — на стену!

Охранники были уже разоружены. Угрожающе защелкали затворы. Помещение моментально заполнилось людьми в масках, камуфляже и бронежилетах. Нашивки «ОМОН», надписи на бронежилетах уведомляли: «Милиция».

— В чем дело? — произнес Борисыч.

— К стене! — бросил омоновец в маске, затем почему-то повернулся, выбил ногой табурет из-под Мели и направил на него укороченный милицейский автомат. — Тебе что, непонятно?! Вскочил к стене!

Грузный Мели, чтобы не упасть, ухватился руками за край стола, чашка с недопитым кофе полетела на пол. Разбилась. Игнат смотрел на опрокинутый табурет и на то, что осталось от чашки. Омоновец толкнул Мели в спину.