Александр Тамоников - Ледяное взморье

— Конечно.

— Кто будет за водителей?

— Фельдфебели Денберг и Моппер.

— Но последний, как я понимаю, радист.

— Он и радист, и водитель. Вы с подчиненными в «эмке», я с Глаузером и Ройле в «ГАЗ-4». Кстати, из штаба корпуса в дивизию не могли передать, с какой по численности охраной вы выехали?

— Нет. Тем более что в штабе дивизии никому в голову не придет проверять это.

— Даже особистам?

— Даже им.

— Хорошо, тогда обмундирование ваших солдат и труп лейтенанта — в реку, дальше рассаживаемся по машинам, проходим мост и встаем.

— Встаем? Почему?

— Нам надо забрать сумки с маскировочными халатами. Думаю, они не будут лишними при переходе линии фронта.

Полковник ответил:

— Если ваши обеспечат проход как надо, могут не потребоваться.

Гауптман усмехнулся:

— Не ваши, полковник, а наши. И давайте больше не повторяться.

— Как говорят, гут, герр гауптман.

Диверсанты собрали гимнастерки, связали в узел, уложили в него камни, бросили в воду. Потащили к берегу труп Тернова, закинули в реку, забрали пистолет, подобрали автоматы, винтовки, лишние забросили в реку.

Колонна миновала мост, остановилась.

Из кузова «ГАЗ-4» выпрыгнул лейтенант Ройле. Он, как и все диверсанты, кроме Хальзера, был одет в форму красноармейца. Скрылся в кустах. Вскоре вернулся, бросил в кузов две увесистые сумки.

Хальзер подал знак Грунову, и «эмка» пошла вперед по извилистой лесной дороге.

Около шести километров проехали спокойно. С запада показалась авиация немцев: три звена «юнкерсов» под прикрытием шести «мессеров» — наверняка налет на Ломов.

С заднего сиденья Сазонов, наклонившись вперед к Грунову, спросил:

— Интересно, на этот раз уцелеет штаб корпуса?

— Это так важно?

— А госпиталь?

Полковник повернулся:

— А что за баба у тебя в полевом госпитале?

— Баба как баба: тридцать лет, медсестра, разведена, где-то на Урале двое детей у родителей. Но в постели хороша, этого не отнять.

— Потому и спал с ней?

— Ну не для того же, чтобы жениться?

— А ведь, наверное, обещал.

— Обещал, врать не буду, а кто не обещает? Бабы чувствуют, когда мужики врут, но хотят верить, потому и не отказывают. Мужику баба нужна больше, чем бабе мужик.

Дургин усмехнулся:

— Это смотря какому мужику.

Грунов прервал их разговор:

— Отставить болтовню, посерьезнее будьте, господа офицеры.

Водитель, фельдфебель Денберг, прекрасно понимавший по-русски, слушал бывших уже советских офицеров и лыбился. Поэтому полковник и оборвал подчиненных.

Дерево упало на грунтовку неожиданно, метрах в пятидесяти от колонны. Водители по-немецки выругались.

Из леса вышли красноармейцы с винтовками, с ними лейтенант. Молодой, лет двадцати, видно, только недавно прибыл из училища.

Солдаты взяли автомобили на прицел.

Лейтенант поднял руку, подошел к «эмке», увидел петлицы Грунова, вытянулся по струнке:

— Товарищ полковник, извините, тыловой пост охранения штаба дивизии. Я лейтенант Круглов, разрешите ваши документы?

Грунов открыл дверку:

— А что это за цирк вы тут устроили, лейтенант? Не пост, а какая-то партизанщина. Что за фокусы с поваленным деревом?

Лейтенант замялся, покраснел:

— Таковы были инструкции командира роты.

— Недавно в войсках?

— Две недели.

— Понятно, разыграл тебя твой ротный. Но с ним мы еще разберемся. А документы? Пожалуйста.

Он показал удостоверение.

Лейтенант смутился, немного покраснел:

— Начальник штаба корпуса? Еще раз извините, товарищ полковник. Меня почему-то не предупредили, что вы должны подъехать. Да еще этой дорогой.

— Грунтовка, лейтенант, выбрана не случайно, она большей частью проходит лесом, а это защита от авиации. Понял?

— Так точно, товарищ полковник.

— Документы вернешь или решил на память себе оставить?

— Вот, пожалуйста.

— Ничего, лейтенант, скоро пройдет боязнь начальства. Поначалу так почти у всех бывает. У тебя пост оборудован?

— Так точно, немного глубже: блиндаж, траншеи — все как положено.

— Связь со штабом дивизии?

— Есть. Проводной телефон.

— Странно было бы, если бы тебе дали радиостанцию. Ты вот что, как зовут-то?

— Максим. — Лейтенант вновь отчего-то покраснел.

— Ты вот что, Максим, как мы проедем, сообщи в штаб дивизии, чтобы встретили.

— Может, вам сопровождение дать?

— Эх, лейтенант, знал бы, сколько раз я тут бывал. Не хуже комдива знаю расположение частей и коммуникации. Ты понял меня?

— Так точно.

— Сам пост закрыт?

— Так точно, передвижное проволочно-деревянное заграждение.

— Пусть солдаты откроют. И обязательно сообщи в штаб о нашем с офицерами прибытии.

— Есть, товарищ полковник.

Лейтенант отдал команду. По грунтовке за изгиб леса побежали два солдата.

— Удачи тебе, лейтенант, — сказал Грунов, засовывая удостоверение в карман. И приказал водителю, называя гитлеровца именем убитого красноармейца: — По-тихому вперед, Борис.

Вскоре колонна въехала в село Березовое, где располагался штаб дивизии. Командир соединения с бригадным комиссаром и начальником штаба уже ждали начальство.

Как только «эмка» остановилась у крыльца большого дома, бывшего правления колхоза, комдив двинулся к машинам. Козырнул начальнику штаба корпуса:

— Товарищ полковник, в подчиненном мне соединении…

Грунов отмахнулся:

— Знаю, что происшествий у тебя не было, Семен Аркадьевич. Как сам-то?

— Да нормально, пока держимся.

Начальник штаба корпуса пожал руку полковнику Литовцеву.

Бригадный комиссар, начальник политотдела соединения, не поприветствовав Грунова, цинично проговорил:

— Ну почему, Семен Аркадьевич, пока держимся? Полки, отдельные батальоны, дивизионы, роты основательно закрепились на новых рубежах. Немцам придется очень постараться, чтобы прорвать оборону.

Комдив взглянул на начальника политотдела:

— Не сомневайся, Богдан Владимирович, постараются и так, что… но это уже лишнее.

Грунов кивнул:

— Вот именно.

Он кивнул бригадному комиссару Будко:

— Вы, Богдан Владимирович, занимайтесь своими делами. Начальнику штаба — подготовить всю секретную документацию. Я посмотрю ее позже.

НШ дивизии полковник Чеканов и начальник ПО бригадный комиссар Будко удалились в штаб.

На дворе остались Грунов и Литовцев, чуть позади, у «эмки», Дургин и Сазонов.

Грунов достал пачку «Казбека», протянул комдиву:

— Угощайся.

Старшие офицеры закурили.

Осмотревшись, Грунов взглянул на комдива:

— Значит, говоришь, пока держитесь?

— Так точно.

— И что означает «пока»? По-моему, комиссар более оптимистично смотрит на обстановку.

— На то он и политработник, а обстановка в зоне ответственности дивизии, о чем я уже дважды докладывал в штаб корпуса, становится все напряженнее, Дмитрий Алексеевич.