Александр Тамоников - Ледяное взморье

— В чем это выражается? Ты извини, последнее время делами с передовой занимался ПНШ, а мне была поставлена задача из штаба армии, потому я не в курсе.

— Может, пройдемся, Дмитрии Алексеевич? Или поднимемся в мой кабинет?

— Нет, в кабинет если пойдем, то позже, дела, и насиделся я в машине. Если ты устал, то другое дело.

— Да уж ночь пришлось провести бессонную.

— Что произошло?

— Немцы пытались провести разведку боем. Механизированная рота на «Ханомагах.251», усиленная танковым взводом, пыталась прорваться в районе 210-го стрелкового полка. Отбились благодаря своевременному введению в бой гаубичного дивизиона и отдельной пулеметной роты. Четыре бронетранспортера уничтожены, один танк поврежден, пехоты положили десятка два. Кутерьма продолжалась с трех до пяти часов. У нас тоже есть потери и в личном составе, и в технике. Немецкие танки уничтожили один артиллерийский расчет, повредили орудие, две машины, хорошо без боеприпасов. Три бойца погибли, восемь ранены, из них двое тяжелых. Раненых отправили в медсанбат.

Начальник штаба корпуса спросил:

— И как близко к линии обороны удалось подойти усиленному подразделению прорыва?

— На расстояние от тридцати до пятидесяти метров.

Грунов удивился:

— Так близко? А где же саперный батальон? Почему не выставили мины непосредственно у передовой?

— Где бы еще взять эти мины? Нет, противопехотные есть, а вот с противотанковыми просто беда. Все, что было, выставлено, арсенал батальона пуст. Я направлял заявку, кстати, — он кивнул на ЗНШ, — подполковнику Дургину, ответа не дождался.

— Разберемся на месте. Будут тебе мины. На корпусных складах они есть.

— Это хорошо.

— Что еще тебя тревожит?

Командир вздохнул:

— Немцы стягивают к линии фронта технику. В основном танки. Полковой разведке того же 210-го полка удалось пройтись по тылам гитлеровцев. Вести нерадостные.

— Говори понятнее.

— В дивизии, что стоит против нас, танков в два раза больше положенного по штату. Подтянули гитлеровцы и еще один артиллерийский полк. В лесу, в тылу дивизии, раньше стояли танковые части, сейчас в нем три моторизованных батальона, две минометные батареи. В небе постоянно висят «рамы». Вот и оценивайте, Дмитрий Алексеевич, обстановку. По сути, немцы усилили свою дивизию до двух соединений. Учитывая их возможности в воздухе, соотношение сил явно не в нашу пользу.

— Понятно. Ты отправил доклад по текущей обстановке?

— Начальник штаба составил, я подписал, хотел отправить, а теперь передам вам здесь, на месте.

— Хорошо. Изучим обстановку, примем меры. Я доложу командиру корпуса о необходимости усилить твою дивизию подразделением резерва.

— Мне бы танков и артиллерии.

— Решим вопрос, Семен Аркадьевич. Полностью, конечно, все дыры не закроем, но поможем.

— И на том спасибо. Время обеда, Дмитрий Алексеевич.

Грунов, взглянув на Хальзера:

— Поеду в 210-й полк, посмотрю, где немцы пытались прорваться, там же в полку и пообедаю.

— Я дам вам сопровождающего.

— Не надо, Семен Аркадьевич, я знаю, как проехать к полку. А там командир встретит.

— Хорошо. Я вам нужен?

— Да нет. Обстоятельно поговорим, когда вернусь. Обсудим обстановку, а ты пока подготовь полный перечень того, что требуется соединению.

— Есть, товарищ полковник.

Командир полка майор Строгин встретил начальника штаба корпуса у своего блиндажа. Вскинул руку, шагнул для доклада.

Грунов перебил его:

— Отставить, Андрей Васильевич, я ненадолго, посмотрю, где пытались прорваться немцы.

— Это в районе второй роты первого батальона, а вот, кстати, и комбат.

— Позовите.

Командир полка окликнул раненого офицера.

Тот подошел, представился:

— Командир 1-го стрелкового батальона, майор Терентьев.

— Начальник штаба корпуса полковник Грунов.

Комбат улыбнулся:

— Я в курсе.

— Значит, ваш, майор, батальон пресек попытку прорыва?

— «Пресек» громко сказано, основную работу сделала артиллерия и пулеметчики отдельной пулеметной роты. Ну и мы внесли, конечно, свою лепту.

— Мне надо посмотреть место прорыва.

Майор Терентьев взглянул на командира полка, тот кивнул:

— Проводи, Николай.

Офицеры и охрана прошли на передовую в расположение третьего взвода, второй роты. На передовой их встретили ротный, лейтенант Самедов и командир взвода старшина Агарян. После тяжелых, кровопролитных боев в полку, как и во всем корпусе, был недостаток в офицерских кадрах. Молодых, только из училища, лейтенантов назначали ротными, а где-то и комбатами, взводами в большинстве случаев командовали старшины и сержанты.

Комбат представил начальство, спросил у Грунова:

— Разрешите отлучиться, товарищ полковник, мне надо боеприпасы для батальона получить. А о ночной попытке прорыва вам все обстоятельно доложит командир роты.

— Да, конечно, занимайтесь, — разрешил начальник штаба корпуса.

Комбат ушел. Возле пулеметной позиции, в траншее, где находились еще два стрелка, остались Грунов, Дургин, Сазонов и гауптман Альрих Хальзер с группой.

Начальник штаба корпуса взглянул на гауптмана. Тот кивнул, что означало: переход здесь.

Полковник перевел взгляд на Самедова:

— Докладывай, лейтенант.

Самедов доложил о внезапном обстреле, появлении танков на возвышенности метрах в восьмистах от передовой, которая хорошо видна отсюда.

— Они сразу открыли огонь.

— Сколько было танков?

— Взвод, четыре Т-IV. Они как раз разместились на возвышенности. Из глубины били гаубицы, минометы, пришлось укрыться. В это время немцы сняли свои заграждения и в поле, на нейтральную полосу вышли бронетранспортеры, поливая передний край из пулеметов, пехота сначала была в бронетранспортерах, затем спешилась.

— Механизированная рота имела «Ханомаги»? — спросил начальник разведки.

— Так точно, 251-е. Тут уже ударил наш артиллерийский дивизион. Со второго эшелона подошла пулеметная рота, открыла огонь по пехоте, ну и мои бойцы, придя в себя, начали стрелять. Потеряв три «Ханомага», танк и около взвода пехоты, разведывательная группа под прикрытием все той же гаубичной артиллерии отошла назад. Что характерно, тела погибших гитлеровцы забрали.

Спросил Дургин:

— Подойдя вплотную к вам, имея еще два танка и не менее семи бронетранспортеров и два взвода пехоты, немцы отступили?

Лейтенант ответил:

— Так точно, по ним открыли огонь другие роты батальона, минометный взвод. Да и артдивизион продолжал стрелять. К тому же в ротах есть свои пулеметные взводы и противотанковые расчеты.

Грунов неожиданно спросил:

— Это был твой первый бой, лейтенант?

— В качестве командира роты — да, до этого я воевал взводным. Но недолго. Меня в полк прислали из училища в мае месяце. Досрочный выпуск. Прибыл младшим лейтенантом, а как назначили командиром роты вместо погибшего капитана, присвоили лейтенанта.