Сесил Форестер - «Грейхаунд», или Добрый пастырь [litres]

– Хорошо, – ответил Краузе. Только сейчас он понял, как сильно опасался, что это будет «кондор». – Пароль правильный?

– Да, сэр. И я передал отзыв.

– Вижу самолет! Самолет прямо по курсу!

Впередсмотрящие «Килинга» орали как сумасшедшие.

– ПБ, сэр, – сказал Коул, глядя в бинокль на светлый восточный горизонт, потом добавил громко: – Очень хорошо, ребята. Это наш.

Расчет двадцатимиллиметровки уже начал направлять свое орудие вперед и вверх. Черная точка быстро приближалась со стороны конвоя, лихорадочно мигая. Точка, точка, тире, точка, тире, тире.

– Самолет сигналит: «UW», – доложили с сигнального мостика.

– Очень хорошо. Ответьте: «BD».

U W U W – пилота столько раз обстреливали свои, что он предпочитал не рисковать и повторял сигнал раз за разом. Сейчас самолет был виден во всех подробностях. Сама неуклюжая громоздкость летающей лодки успокаивала своей привычностью.

– Наш, не британский, сэр, – заметил Коул.

Сейчас уже хорошо видны были звезды на крыльях. Самолет с ревом пронесся над головой. Артиллеристы сорокамиллиметрового орудия закричали «ура» и замахали руками. Краузе и Коул провожали его взглядом, пока он почти не скрылся из виду. Затем самолет повернул налево, к югу.

– Проверяет, насколько мы растянулись, – сказал Краузе.

– Похоже на то. А заодно распугает все подлодки на тридцать миль вокруг, сэр.

Тоже верно. В такой ясный день ни одна подлодка не рискнет оставаться на поверхности, когда в небе кружит самолет. А под водой она полуслепа и медлительна и для конвоя опасна, лишь если случайно окажется прямо на его пути. Самолет развернулся и, уменьшаясь, полетел на восток вдоль правого фланга конвоя.

– Разве он не прикроет нас, сэр? – спросил Коул.

– Я знаю, что он делает, – сказал Краузе. – Он направит к нам группу сопровождения.

Птица небесная может перенести слово твое, и крылатая – пересказать речь твою [65] Екк. 10: 20. . Граф Изли и его группа уже далеко в море; «Каталина» сообщит им пеленг каравана.

– Летит почти на восток, чуть-чуть к югу, сэр, – заметил Коул, глядя в бинокль. – Значит, они практически прямо по курсу.

Практически прямо по курсу и, скорее всего, делают четырнадцать узлов. Караван и подкрепление сближаются со скоростью не меньше двадцати трех узлов. Через час-два они друг друга увидят. Краузе посмотрел вперед: замыкающие корабли конвоя уже были видны целиком; «Килинг» вернул отставших овец в стадо.

– Скрылся из виду, – сказал Коул, опуская бинокль.

Теперь было не угадать, сколько еще лететь самолету.

– Как насчет вашего завтрака, сэр? – спросил Коул.

Краузе не мог сознаться, что забыл, в каком состоянии оставил поднос. Он подошел к столу. На большой тарелке лежала холодная яичница и ломтики застывшего бекона.

– Я велю принести новый, сэр, – сказал Коул.

– Нет, спасибо, – ответил Краузе.

– Уж от кофе-то вы не откажетесь, сэр. Этот остыл.

– Ну…

– Рассыльный! Принесите капитану еще кофейник.

– Спасибо, – сказал Краузе.

– Скоро будет меняться вахта, сэр. Я спущусь в штурманскую.

– Очень хорошо, Чарли.

Коул ушел, и Краузе вновь поглядел на поднос. Машинально взял кусок поджаренного хлеба и начал жевать. Хлеб был холодный и жесткий, но исчез на удивление быстро. Второй кусок Краузе густо намазал маслом и джемом, а доев и его, машинально начал отправлять в рот куски холодного бекона.

Харбатт отдал честь и доложился о смене с вахты.

– Очень хорошо, мистер Харбатт. Мистер Карлинг! Мне нужен отчет о расходе топлива из машинного отделения.

– Есть, сэр.

Краузе вновь взглянул сперва на конвой, затем на три судна позади. Сентиментально ли его желание быть во главе каравана, когда прибудет подкрепление?

– Извините, сэр, – сказал рассыльный, ставя перед ним поднос с горячим кофе.

– Дайте мне сигнальный планшет и карандаш, – сказал Краузе.

Он написал сообщение.

КОМЭСКОРТА – СУДАМ В КИЛЬВАТЕРЕ. ВЕРНУТЬСЯ НА ПОЗИЦИИ В КОНВОЕ.

– На сигнальный мостик, – приказал он. – И пусть передают медленно.

– Есть, сэр.

– Рация, сэр, – сказал Карлинг.

Вызывал «Джеймс».

– «Каталина» пересекает наш курс на расстоянии тридцать пять миль, сэр. Похоже, группа сопровождения уже недалеко. Я подумал, вы захотите узнать, сэр.

– Конечно. Спасибо большое, – сказал Краузе.

Он уже вновь направлялся в сторону кофейника, когда ему отсалютовал рассыльный:

– Суда в кильватере подтвердили сообщение, сэр.

– Очень хорошо.

Лейтенант-коммандер Ипсен поднялся из машинного отделения с письменным рапортом о расходе топлива. Осталось на пятьдесят семь часов на экономичной скорости. Достаточно.

– Спасибо, старший механик. Очень хорошо.

– Спасибо, сэр.

Конвой впереди шел почти правильным ордером. «Килинг» мог пройти в просвет между колоннами.

– Я принимаю управление, мистер Карлинг.

– Есть, сэр.

«Килинг» оторвался от трех подопечных в кильватере и вошел в просвет. Мимо скользили суда: потрепанные и почти новые, самой разной конструкции, покрашенные во все возможные цвета. В начале похода их было тридцать семь. Осталось тридцать; семь потонули. Да, потери тяжелые, но караванам случалось терять и больше. Он провел через океан тридцать судов. Из охранения потоплен один корабль; это и впрямь очень тяжелая потеря. Но у него два вероятных потопления и одно возможное. Ты взвешен на весах… [66] Дан. 5: 27. на весах… Краузе очнулся. Он заснул стоя, заснул, ведя корабль в опасном просвете внутри конвоя. Пока я размышлял, вспыхнул огонь [67] Пс. 38: 3 (новый русский перевод). . Никогда еще он не чувствовал такой усталости.

Кофе должен помочь. Только тут Краузе вспомнил про принесенный ему кофейник. Тот почти остыл, но Краузе все равно себе налил. К тому времени, как он допил вторую чашку, они вышли из конвоя.

– Мистер Карлинг! Примите управление.

– Есть, сэр.

– Займите позицию в трех милях впереди коммодора.

– Есть, сэр.

– Баковый впередсмотрящий видит самолет прямо по курсу, сэр.

Это возвращалась «Каталина». На глазах у Краузе она сменила курс и вольготным зигзагом двинулась над конвоем, далеко заходя за оба его фланга. Кто дал бы мне крылья, как у голубя? [68] Пс. 54: 6. Видимость была отличная, волнение – умеренное.

– Баковый впередсмотрящий видит объект прямо по курсу, сэр.

Краузе поднял бинокль. Ничего не видно. Ничего? Ничего? Нет, вот оно: крохотная черная точка на горизонте.

– Баковый впередсмотрящий докладывает, объект – корабль.

Этот миг наступил. Вспышка-вспышка. Вспышка-вспышка-вспышка. Корабль на горизонте сигналил. Над головой щелкал затвор – прожектор «Килинга» отвечал. Вспышка-вспышка-вспышка. Краузе ничего не мог с собой поделать: сердце у него билось учащенно, руки немного дрожали.