Александр Тамоников - Мадьярский рикошет

– И делать это во время подавления «мирных студенческих» демонстраций. Раз проверку провели, значит, совсем скоро американцы начнут переброску диверсионных групп в Венгрию. Как это удобнее сделать?

– Из Германии в Австрию и далее в Венгрию. Русские войска из Австрии и Чехословакии вышли. Граница охраняется слабо. Возможен и воздушный путь, но здесь проблемы с авиацией советского особого корпуса в Венгрии, в состав которого входит истребительная авиационная дивизия. Самолеты частей дивизии быстро закроют небо над страной!

– Это смотря какой приказ они будут иметь и на каких самолетах американцы решат перебросить группы. Но в отношении «Фаркаса» я с тобой согласен, ее, скорее всего, перебросят через Австрию, так как действовать она должна отдельно.

– На то она и отдельная.

– Да, на то она и отдельная группа, – задумчиво проговорил советский разведчик. – Ладно. Нужные сведения у нас есть, дату, когда боевую группу бросят в Венгрию, узнаем. Этого не скрыть. Надеюсь, сотрудники безопасности выяснят и то, где она будет применяться. Сегодня я сброшу информацию в Центр. Дальше видно будет.

– Один вопрос, Клаус.

Разведчик улыбнулся:

– Хоть десять.

– Нет, у меня один, ну, может, два. Это по лагерю. Как мы узнаем, что «Фаркас» отправилась в Венгрию?

– Это, друг, извини, мое дело.

– Понял, в чужие дела не лезу.

– Они не чужие, просто не во все я могу тебя посвятить.

– Да, конечно. Ты бы не рисковал, приходя сюда. Я сам могу прийти, куда скажешь.

– Не беспокойся. Все нормально. Я знаю, что делаю.

– Хорошо. Еще кофе? Или, может, все-таки пива или шнапса?

– Нет, благодарю, на ночь пить какой смысл?

– Чтобы крепче спать.

– У меня хороший сон и без стимулятора. Пойду. Да, там в прихожей зонт, возвращаю.

– Мог бы и забрать.

– Для коллекции? – улыбнулся Клаус.

Он поднялся, прошел в прихожую.

– Вам с Динером – заниматься обычными делами. Понадобитесь – позвоню или зайду в студию. Надеюсь, негативы ты уничтожил?

– Конечно.

– До встречи.

Разведчик ушел. Берг закрыл за ним дверь, вернулся на кухню, подумал и выпил тридцать граммов шнапса. После чего лег спать.

На улице опять начался дождь.

Берг вздохнул:

– Осень.

И уснул крепким сном.

Москва, площадь Дзержинского,

Комитет Государственной Безопасности СССР, 17 октября 1956 года

Полковник Алексей Петрович Шабаров вышел из кабинета начальника Первого Главного управления – ПГУ (разведка) генерал-майора Сахаровского. В приемной ему улыбнулась секретарь, сержант Елена Голубева.

– Досталось, Алексей Петрович?

– С чего ты взяла, Лена?

– Вид у вас невеселый.

– Без причины веселятся и смеются знаешь кто?

Женщина рассмеялась.

– Догадываюсь. Чаю не хотите? Генерал запросил, я приготовила. И вам хватит.

– Нет, благодарю. Ты не в курсе, венгерские товарищи еще не прибыли?

– Этот вопрос не ко мне.

– Почему же? Первым делом они должны явиться к Сахаровскому.

– Не было никого.

– А Григонько?

Секретарь взяла поднос, поставила на него стаканы в подстаканниках с рубинового цвета чаем:

– Прошу вас, Алексей Петрович, не выпытывайте у меня то, что должны узнать от других. Я к генералу.

– Счастливого пути.

Шабаров вышел в коридор, поднялся на шестой этаж, лифтом пользоваться не стал, решил размяться.

Там зашел в свой кабинет заместителя начальника Управления нелегальной разведки, возглавляемого генерал-майором Коротковым. Присел за стол.

Время подходило к обеду, но в столовую полковник идти не собирался. Взял из дома бутерброды и термос с чаем.

Через минуту в дверь постучали.

– Да, – отозвался Шабаров.

В кабинет вошел рослый мужчина в штатском костюме, который не скрывал военной выправки.

– Добрый день, Алексей Петрович.

– Григорий Федорович, добрый день, ждал.

– Извините, задержался, самолету из-за метеоусловий пришлось садиться на военном аэродроме.

– Главное – приземлились.

– Это да.

Мужчина в штатском, представитель КГБ в Венгерской Народной Республике полковник Григонько, присел на стул за столом-приставкой.

– Ну и как тут Москва? – спросил он.

– Москва стоит, что ей будет, а вот как дела в Венгрии? Да, вы у Сахаровского или Короткова были?

– Нет, сразу сюда, к вам. К начальнику еще успею, у секретаря все одно командировочное придется отмечать.

– Понятно. Чаю?

– Можно.

– А может, в столовую пройдем, пообедаем?

– Вы как хотите, я перекусил с летунами. У них хорошая столовая.

– У меня с собой есть что перекусить. Значит, чаю?

– Да.

– Вы не видели, помощник мой на месте?

– На месте.

– Я заходил, не было. Хорошо.

Шабаров снял трубку телефона внутренней связи.

Ему ответили:

– Да, товарищ полковник?

– Валентин, завари чаю на две персоны, да покрепче.

– Сделаю.

Шабаров положил трубку, взглянул на Григонько:

– Ну что, оставим официальность?

– Это ты с чего-то на «вы» меня встретил.

– Ладно, рассказывай, что там в Венгрии?

– А то ты не знаешь!

– Знаю, – усмехнулся Шабаров, – но – только из отчетов и сводок, что поступают от аналитиков. Мне же нужны сведения, так сказать, из первых уст.

– Напряженная обстановка, Алексей. По-моему, мы принижаем масштабы возможных забастовок и беспорядков, по крайней мере в Будапеште.

– Принижаем? – переспросил Шабаров. – Почему ты так считаешь?

– Не далее как вчера, шестнадцатого числа, состоялось сборище студентов Университета в Сегеде. Административном центре медье – области по-нашему – Чонград, что в ста шестидесяти километрах к юго-востоку от Будапешта. Естественно, собрались не все студенты и преподаватели, но значительная их часть. Так вот, эта часть студентов заявила о выходе из «Демократического Союза молодежи» – это у них как наш комсомол – и возродила «Союз студентов венгерских университетов и академий», распущенный сразу после войны правительством республики. А Сегеда – третий по величине город Венгрии, в нем проживает более ста шестидесяти тысяч человек. Университет основан еще в конце прошлого века, точнее в 1872 году, и студенты там более чем активны. Мало того что они поднялись против власти, иначе их действия расценить невозможно, так они еще направили обращение в другие учебные заведения. Насколько мне известно, их поддерживали студенты Университета строительной промышленности, а это уже Будапешт. И там в ближайшее время планируются такие же, а может, и более масштабные сборища, чем в Сегеде.

Валентин принес два стакана черного чая.

Как только он ушел, Шабаров сказал:

– Но массовые выступления студентов по всей стране начались еще в середине сентября. Это привело к тому, что Особый корпус был переведен в повышенную боевую готовность. На военных аэродромах Каунаса и Вильнюса размещен 108-й парашютно-десантный полк 7-й гвардейской десантной дивизии. Самое крупное выступление было в октябре при перезахоронении останков Райка и его товарищей. Но все прошло без эксцессов. И войска, по плану операции «Волна», не пришлось применять. Может быть, и дальше все будет продолжаться в том же духе, пока наши венгерские коллеги и армия с полицией не успокоят ситуацию?