Александр Тамоников - Мадьярский рикошет

Боевики прошли в дом. Хозяин показал две комнаты для мужчин, небольшую спальню для Дуки Ланг, рядом свою и общую большую с кухней, в которой можно было разместить не меньше отделения солдат.

– Располагайтесь.

Петер взглянул на Либуса:

– Вы о сеансах связи своего товарища предупредите.

– Не беспокойся, капитан.

– Как обратно будете добираться?

– По дороге машины ездят и подводы, а нет, так и пешком недалеко, дойду.

– Ну, тогда спасибо. Если что будет по связи…

– Я знаю, что делать. Счастливо вам.

Хемет проводил Либуса. Петер услышал ржание лошади, обошел дом: на заднем дворе стояла бричка. В сарае, в одиночном загоне молодая еще лошадь, там же пустые клети, в углу на соломе поросенок. Петер осмотрел сад, но дальше не пошел. Дом крайний, но с одной стороны соседи все же были. Он вернулся в дом.

23 октября, 10:00.

Посольство СССР в Венгрии

Группа «Дон» была на ногах, когда в помещение охраны пришел полковник Григонько.

– Здравия желаю, – поприветствовал старшего по званию и временного начальника Семенов.

– Здравствуй, Павел Андреевич, как отдохнули?

– Нормально. Здесь, как на родине, все свое.

– А это и есть родина. Территория посольства является территорией Советского Союза.

– Знаю. Что-то хотели сообщить?

– Пройдем в комнату.

Они зашли в помещение особняка, в комнату, отведенную командиру группы. Присели за стол.

Полковник расстелил карту Будапешта. Указал на точку у Дуная:

– Здесь памятник герою революции Венгрии середины девятнадцатого века Юзефу Бему.

– Очень приятно, – улыбнулся майор, – кого не знал, того не знал, да и про революцию, честно говоря, не слышал.

– Хорошее настроение?

– Да пока не испортили.

– Ладно, еще испортят. Значит, это памятник Бему, возле него и на прилегающих улицах собирается толпа.

– Студенты?

– В основном да, но есть и рабочие, и интеллигенция, даже семьи с детьми.

– Значит, власти разрешили демонстрацию?

– Нет. Правительство запретило шествие, однако, похоже, народ не собирается слушаться властей.

Семенов устроился удобнее, достал пачку папирос:

– Разрешите?

– Без этого не можешь?

– Понял.

Он убрал «Беломор».

Полковник продолжил:

– Народ собирается не только у памятника Бему, но и в районе университета, Дома печати, Дома радио, Управления госбезопасности и полиции. Там пока контролируют ситуацию, но полицейских сил явно не хватит смотреть за всем городом. Я связывался с коллегами из УГБ, они с Министерством обороны. Там сказали, что на улицы готовы выйти подразделения гарнизона.

– И много тут войска?

– Тысячи две-три будет.

– Не сказать, что много. Хотя, может, еще ничего не случится, люди постоят и разойдутся.

– В Пеште также скопление народа, в основном на площади Петефи. Людей все прибывает. Замечены группы лиц, занимающие улицы, переулки, заходящие в кафе.

– Нам остается ждать?

– Да.

– А может, Григорий Федорович, группе уже сейчас выйти в город? Мы с венгерскими коллегами отработали план слежения за демонстрацией, выбрали подходящие места для наблюдения и, при необходимости, работы подгруппами по два человека вдоль всего пути заявленной демонстрации, кроме моста через Дунай.

Григонько ответил:

– Нет! Для этого есть другие подразделения государственной безопасности, переброшенные сюда из Союза.

Семенов удивленно посмотрел на полковника:

– Не понял, Григорий Федорович.

– А чего непонятного? Или ты думал, что только твоя группа будет противостоять фашистским недобиткам? Нет, дорогой майор, как только стало ясно, что граница с Австрией превращена в дырявую сеть, я тут же вызвал дополнительные силы.

– Я не видел их в Текеле.

Григонько рассмеялся, но как-то с натугой и совсем не весело:

– Особый корпус имеет в своем составе две авиационные дивизии. А это аэродромы Текель, так хорошо тебе известный, Дебрецен, Папа, Веспрем, аэродромы ВВС Венгерской Республики. Впрочем, на них наши транспортники не садились. В общем, на всем протяжении маршрута заявленной демонстрации уже находятся наши люди, плюс переодетые сотрудники венгерской госбезопасности.

– А мы, получается, что, группа быстрого реагирования?

– Примерно так. Я решил, что «Дон» с офицерами УГБ целесообразно использовать в конкретных ситуациях и по «Фаркасу».

Семенов покачал головой:

– Считаете, что «Фаркас» не объявится в центре?

– Особая диверсионная группа будет среди демонстрантов, это несомненно, но по мелочи действовать не станет, ей нужны серьезные цели. И вот если где-то шарахнет по-серьезному, значит, там и «Фаркас». Следовательно, и вы будете направлены туда. Пытаться отыскать диверсантов Петера в толпе бесполезно.

– Значит, работа по вашему личному приказу?

– Да.

– Понятно, скорее всего, вы правы.

– Ну, спасибо за оценку.

– Я серьезно.

– Я тоже. Группе быть в постоянной боевой готовности. Приказ на действия может поступить в любую минуту.

– Есть, товарищ полковник.

Григонько ушел, Семенов прошел к бойцам группы и венгерским офицерам. Несмотря на внешнее спокойствие, в воздухе буквально витало ощущение грядущей катастрофы.

Обстановка кардинально изменилась, когда в 13:00 венгерское правительство внезапно разрешило демонстрацию. Об этом было сообщено по радио. Более того, руководство Венгерской партии трудящихся призвало к участию в массовой демонстрации членов партии и даже военнослужащих. Это прозвучало как гром среди ясного неба. Власть, по сути, сама подорвала под собой мощную мину.

Через час после этого, в 14:00, из сквера, в котором находилось кафе «Гураш», в ста метрах от расположения венгерского строительного батальона, встал грузовик «Чепель» с тентом. Из кабины на брусчатку выпрыгнул мужчина в черном в полоску костюме. Поправил кепку, осмотрелся.

К нему подошел другой, в свитере и берете:

– Капитан Петер?

– С кем имею честь?

Командир основной диверсионной группы «Фаркас» спросил для порядка, он знал, кто перед ним.

– Капитан Артур Балог, бывший командир разведывательной роты.

– Приветствую, капитан.

– Взаимно.

– Значит, наше усиление?

– Таково распоряжение господ Старка и Майера.

– Где ваши люди, капитан?

– Мне кажется, мы ровесники, может, сразу перейдем на «ты»?

– Согласен. Где твои люди, Артур?

– В кафе, пьют кофе. Двое, один смотрит за стройбатом.

– Что сообщает?

– Сейчас у офицеров и солдат обед. По распорядку в 15:00 построение офицерского состава у штаба. Может, зайдем в кафе? Как-то неудобно на улице.

– Как раз в кафе-то и неудобно. Значит, в 15:00 офицерское построение… Что представляет собой батальон?