Александр Тамоников - Мадьярский рикошет

– Вот и я о том же.

Семенов достал пачку папирос:

– Разрешите?

– Да кури, я сам только пачку выбросил.

Майор прикурил, Шандор воздержался.

Павел проговорил:

– Одно настораживает: в подъезд, где были убиты семьи сотрудников УГБ, входила неизвестная женщина.

– С мужчиной, – добавил Григонько.

– Мужчина позже. Имеет ли эта дама отношение к убийствам?

– Сам как думаешь?

– Хрен его знает, извините.

– Да, ситуация. Ты знаешь, сколько человек погибло в войсковой части, на квартирах, в участке?

– Конечно, я же там был. Кроме участка, там смотрел Шандор.

– И что это? Звенья одной цепи? Или три не имеющих между собой связи преступления?

– Я считаю, что это дело одной банды, – ответил Семенов.

– Но тогда боевики на чем-то должны передвигаться?

– У КПП стройбата две женщины видели грузовик с тентом.

– Но никто не видел боевиков.

– Да, кроме старика на улице Алькос, вообще никто ничего не видел.

Разговор прервала трель телефона.

Григонько ответил:

– Слушаю.

Громкость динамика трубки была такой, что разговор могли спокойно слушать Семенов и Шандор.

– Это майор УГБ Биро. С кем я говорю?

– С тем, кому звонишь, майор.

– Я набрал первый попавшийся посольский номер.

– Называй меня «полковник». Что у тебя?

– Думаю, вас это заинтересует.

– Говори.

– Бойцы нашего спецназа заняли оборону на важных объектах.

– Поздравляю.

– Я не намерен шутить, полковник.

Григонько повысил голос:

– Я тоже, майор. Что у тебя?

– Если кратко, то к нашим вышла женщина.

– Так, дальше.

– Женщина, Ева Колич, пятидесяти двух лет, проживает недалеко от разгромленного полицейского участка.

– Она видела момент нападения?

– Да. Это была банда из четырех человек, в штатской одежде, вооруженная автоматами.

– Женщина среди них была?

– О ней Колич ничего не сказала.

– Продолжай!

– Эти четверо быстро уничтожили полицейских и ушли переулком, которым и пришли: он выходит на улицу Алькос.

– Алькос? – переспросил Григонько.

– Так точно.

– Где сейчас эта женщина?

– Пока у нас, свидетеля отпускать опасно. Но это еще не все.

– Что еще?

Майор Биро продолжил:

– После Евы Колич к отделению Управления вышел солдат, рядовой Мартин Юхан. Он военнослужащий войсковой части, подвергшейся нападению.

– Стоп, майор! У вас есть возможность доставить женщину и солдата к нам в посольство?

Подумав, майор УГБ ответил:

– Рискованно, конечно, но, в принципе, возможно. Только мне надо согласовать этот вопрос как минимум с заместителем директора.

– Об этом не беспокойся, все формальности мы утрясем без тебя. Каким образом можно доставить свидетелей к нам?

– У нас есть машины, на которых установлены дипломатические номера ФРГ, Румынии и Югославии.

– А номеров США нет?

– Этих нет.

– Отправляйте свидетелей на немецкой машине. Только учтите, по крайней мере, водитель должен владеть немецким, как и русским.

– Есть такой, немец по происхождению. Но… начальство? Без команды сверху я не могу выполнить ваше требование.

– Это просьба. Но я понял тебя. Оставайся на связи.

– Да, полковник.

Григонько нажал на рычаги:

– Слышали?

Офицеры кивнули.

– Это уже кое-что. Так, я к Крючкову. Вам – ждать здесь.

Григонько не задержался у третьего секретаря посольства. Вернулся через десять минут и тут же схватил трубку:

– Майор?

– Да! Я получил нужные указания. Отправляем к вам «Опель» номер… Водитель – капитан Вайз Зейлер. Пойдет прямо по проспекту.

– Но там же толпа?

– Она пропустит машину ФРГ. Все же союзники. На это, в принципе, и расчет.

– Хорошо. Ждем.

«Опель» с немецкими дипломатическими номерами, невзирая на то что посольства ФРГ в Будапеште не было, повернул в переулок, где находилось советское представительство, через час, в 23:40. Высадив в безопасной зоне женщину и солдата, он поехал дальше и был брошен капитаном Зейлером без номеров в одном из соседних дворов.

Свидетелей провели в кабинет Григонько. Он радушно встретил их:

– Здравствуйте, товарищи, проходите, присаживайтесь.

Женщина и молодой парень с опаской смотрели на офицеров. Они не ожидали, что окажутся в посольстве СССР.

Расспрос длился недолго. Ближе к полуночи представителю КГБ, командиру группы «Дон» и прикомандированному подполковнику УГБ стало ясно, что все преступления совершила боевая группа «Фаркас», усиленная четырьмя бандитами.

Солдат нес службу в наряде по парку. Когда разразилась стрельба, он укрылся за одним из боксов и видел, как к складу с вооружением подъехал грузовик «Чепель». Имея хорошую память, он запомнил физиономии боевиков. Не дожидаясь, пока те покинут территорию, рядовой Мартин Юхан, чей отец служил в отделении полиции провинциального городка, скрытно вышел к развалинам КПП, где и запомнил фрау Ланг. Запомнил он и номера «Чепеля».

Женщина же стала случайным свидетелем нападения четырех неизвестных на полицейский участок, а также видела все тот же «Чепель» в переулке между участком и улицей Алькос под охраной двоих боевиков. Она опознала этих четверых, о которых рассказал солдат. К сотрудникам безопасности она обратилась потому, что во время войны служила в Красной Армии. Так сложилась судьба: в 1935 году вышла замуж за русского лейтенанта-летчика, потом обучалась в СССР.

Их накормили и предоставили место для отдыха и временного проживания. Ева Колич и Мартин Юхан пожелали остаться в посольстве до окончания беспорядков. Что им и было обеспечено.

Факт преступлений группы «Фаркас» был доказан. Но… пока не более того. Где укрылась диверсионная группа, оставалось неизвестно. Однако засветился «Чепель», а это уже кое-что. Наконец-то отправились на отдых и офицеры органов безопасности.

Группа «Фаркас» благополучно добралась до Рандогета.

«Чепель» въехал во двор, затем, после высадки боевиков, Сивко загнал его в сарай. Встретил банду Мате Хемет.

– Как выход? – спросил он у Петера.

– Лучше, чем предполагали. В машине – оружие, пусть пока будет в кузове.

– Хорошо.

– Здесь все спокойно?

– Да.

– Мне надо передать сообщение в Центр.

– Сейчас? Ночью? Я, конечно, могу довезти вашего человека до Менхоты, но вряд ли после сегодняшних беспорядков на дорогах не объявятся полицейские или армейские патрули. Не исключено, что там будут и русские, а это серьезно. Можем так попасть, что прошедший выход окажется первым и последним.

Петер, несмотря на нетерпение доложить об успехах первых акций, вынужден был согласиться.

– Ты прав, Мате. Отвезешь моего человека завтра утром. Кстати, на чем?

– У меня есть лошадь и бричка.

– Договорились. А сейчас жрать и спать. Надеюсь, ужин ты приготовил?