Сергей Самаров - Хозяин гор

Вообще-то это не было должностной функцией командира взвода спецназа военной разведки. Он не имел полномочий, позволяющих ему копаться в таких делах и выискивать предателей. На это есть настоящие следственные органы. У МВД, ФСБ, да и в Следственном комитете наверняка существует Управление собственной безопасности. Эти структуры наделены специальными функциями, обладают необходимыми навыками, вооружены техникой, позволяющей им выполнять свои прямые обязанности.

Предупреждение майора Гадисова — это только подозрение, не более того. Оно может подтвердиться или же быть опровергнуто.

Игорь Витальевич был неплохо знаком с местной системой служебных отношений. Едва ли не каждый подчиненный здесь искренне считал, что он сам был бы хорошим начальником. Пока еще Гадисов ходил под рукой своего начальника, подполковника юстиции Газалиева. Он наверняка спал и видел себя на его месте, рад был тому, что в отношении Газалиева проводится какая-то проверка.

Но командира взвода военной разведки это касаться не должно. Мало ли какие у самого старшего лейтенанта есть родственники. Он сам, например, помнил одного троюродного братца возрастом чуть постарше него самого. Тот приехал в город из деревни с наивной душой и чистым сердцем, а через месяц уже стал отпетым уголовником. Многое решает компания, в которую человек попадает. Но это вовсе не значит, что его, старшего лейтенанта спецназа военной разведки, стоит подозревать в связях с уголовным миром.

Возможно, у Газалиева в чем-то схожая ситуация. Кто-то пытается на этом сыграть, воспользоваться тем, что у подполковника есть родственник среди бандитов. Да неизвестно еще, каких именно, может, и просто среди уголовников, никакого отношения не имеющих к вооруженной банде, пришедшей из Сирии. Просто человек украл как-то пару галош у соседа и получил срок, а старший следователь из-за этого попал под подозрение.

— А с группой бывшего старшего прапорщика ОМОНа Хасбулатова что? — поинтересовался старший следователь.

— Пока у меня нет никаких данных о ней. Если мы ее встретим, то, естественно, уничтожим. Сколько у него человек, вы не в курсе?

— Я вообще об этой группе знаю постольку-поскольку. Майор Гадисов переслал мне данные на старшего прапорщика, просил выяснить хоть что-то в райотделе полиции. Я поговорил с его бывшим прямым начальством, с сослуживцами. Отзывы о нем только положительные, служил хорошо, исполнительный, управляемый, хотя с подполковником Темировым откровенно конфликтовал. Бывали даже ситуации, когда Хасбулатов словно на рожон лез, будто бы провоцировал подполковника, зная его необузданный характер. Я, кстати, попытался вызвать с Кипра, где он находится на отдыхе, начальника райотдела полковника Нур-Исмаилова. Телеграмму ему от моего имени отправляли из республиканской ФСБ. Но оттуда мне сообщили, что полковник вылетит только завтра утром. Раньше самолетов нет. Сперва он прибудет в Москву, оттуда отправится в Махачкалу. Вернее, в Каспийск. Там его встретят и довезут до райцентра. Для сопровождения бронетранспортер выделили. Это в связи с напряженной обстановкой в районе. Но ты, старлей, время от времени мне все же позванивай, докладывай, что и как развивается.

— А что я мог сообщить вам, товарищ подполковник? Я привык докладывать, когда какие-то важные события произойдут. Как что-то серьезное будет, тогда и свяжусь с вами.

— Хорошо. Вопросы есть?

— Допрос пленных вы провели?

— Обязательно, как и планировал.

— Это что-то дало?

— Узнал общее количество бандитов. Тот и другой сказали про девяносто девять человек вместе с эмиром. Но говорили они как-то неуверенно, словно знали приблизительно. Однако опираться пока будем на эти показания. Столько их к нам из Сирии прибыло. Других данных у нас на сегодняшний день не имеется. А потом у бандитов были потери. Но ни имени эмира, ничего другого они сообщить не пожелали. Про подполковника Темирова ничего не сказали, откровенно боялись, старались молчать.

— Я, в принципе, ничего другого и не ждал. Большинство бандитов ведет себя так.

— А я, по большому счету, на эти допросы надеялся. Честно скажу, меня больше всего непонятная история с подполковником Темировым интересовала. Но ничего узнать не удалось.

— Ладно, товарищ подполковник, что будет интересного, я вам сообщу.

— Договорились. Конец связи.

— Конец связи, товарищ подполковник.

Признаться честно, старший лейтенант Семипалатин так и не понял, с какой целью ему звонил подполковник Газалиев. Скорее всего, старший следователь чувствовал, что под него копают, и проводил своего рода разведку.

Он оставался без информации, а это для руководителя операции весьма плохо. Такой момент даже в состоянии нарушить естественный, а тем более организованный ход событий.

Старший лейтенант не желал быть пешкой в чужой игре. Через некоторое время, обычно потребное для скоротечного боя с численно слабым противником, он решил позвонить подполковнику и доложить ему об уничтожении еще двух групп бандитов. Спецназовцы ликвидировали уже тридцать шесть боевиков, более трети всей банды. А если считать еще и тех негодяев, которые погибли при нападении на райцентр, то получалось больше половины. Это, наверное, сообщить можно. Ведь конкретно об этом старшего лейтенанта никто не предупреждал, не приказывал ему скрывать данную информацию.

Пока решались эти вопросы, взвод уже закончил похороны бандитов, хотя старший лейтенант и не приказывал это делать. Как обычно, к месту проявил свою активность старший сержант Сережа Колотушкин. Он же проследил и за тем, как маскировались могилы, а потом принес командиру взвода целую кипу мобильников и документов. У Семипалатина и так уже офицерский планшет стал толстым, был битком набит такими же документами и телефонами.

Но раздавать эти аппараты бойцам взвода было рано. Их еще предстояло проверить по звонкам на разные номера и отпечатки пальцев прокачать, чтобы списать с розыска тех убитых бандитов, которые числились в дактилоскопической картотеке МВД.

Как-то нашлись специалисты, которые довольно доходчиво объяснили старшему лейтенанту Семипалатину, что вопрос снятия бандитов с розыска ничуть не менее серьезен, чем объявление их в таковой. Работа по каждому человеку обходится МВД в кругленькую сумму. Одно только распечатывание портретов и рассылка их по всей стране требует немалых расходов. А если человек объявлен в международный розыск, то это уже затраты, не соизмеримые с внутренними.

Поэтому к вопросу идентификации личностей убитых бандитов приходится относиться скрупулезно. Прежде чем похоронить каждого, спецназовцы сверяют его лицо с фотографией в документах. Потом уже проводится дактилоскопическая экспертиза, чтобы определить, к каким дополнительным делам этот тип имел отношение. Ведь в дактилоскопической картотеке значительная часть данных привязана не к конкретной личности, а к преступлению. Кто его совершил, становится известно только после тщательной проверки.