Сергей Самаров - Хозяин гор

Следователи объяснили это старшему лейтенанту после очередной операции по уничтожению относительно небольшой, но зловредной, неуловимой банды, состоящей из местных кадров, которые только прикрывались политическими идеями, а в реальности были простыми уголовниками. Все ее члены числились в розыске за грабежи и убийства.

Эмир Сиражутдинов попросил своих людей вырыть для него в гроте, который он сам для себя выбрал, еще одно небольшое помещение и завесить его одеялом, как и основное. Так он заимел роскошные двухкомнатные апартаменты.

В этот раз главарь банды именно попросил, а не приказал. То есть проявил мягкость, непонятную многим. Моджахеды, к которым он обратился, чуть не с радостью принялись за работу и выполнили ее так быстро, что даже сам Рамазан Ахмедович приятно удивился. А ведь они были не землекопы, а обыкновенные бойцы.

Тогда эмир понял, что такое работать с ощущением счастья. А ведь его им подарил он, просто попросил их по-доброму, и моджахеды готовы были на все за такое вот его отношение к ним. Они пришли сюда за ним, верили ему. Для многих из них это была совсем чужая страна со своими понятиями.

Переход границы был строго регламентирован. Ради этого эмир выплатил большую сумму отряду самообороны кистинцев, то есть этнических чеченцев, проживающих в Грузии. Они сначала перешли в Азербайджан вместе с отрядом «Аль-табиб».

Это дело не представляло никакой трудности, поскольку стражи кордона двух государств дружили и между собой, и с теми людьми, которые планировали границу перейти и готовы были за это заплатить. Заработать хотели все. Грузинские и азербайджанские пограничники брали деньги по твердой ставке, которая зависела от количества людей в группе, переходящей границу. Чем больше людей, тем выше плата.

Так было и с кистинцами. Потом они прошли дальше и завязали бой ниже по течению реки, прямо у моста внутри селения, одна половина которого была на азербайджанской стороне, другая — на российской.

В это самое время отряд «Аль-табиб» ту же реку перешел выше по течению, по мелководью. Потом эмир Сиражутдинов провел своих людей совсем рядом с оградой погранотряда. При этом они отлично слышали лай собак, содержавшихся в питомнике.

Никто из пограничников и предположить не мог такой дерзости. В светлое время суток они попросту уничтожили бы этот отряд, накрыли бы его минометным и пулеметным перекрестным огнем. Однако бандиты использовали короткую пару часов полной ночной темноты. Небо в это время было покрыто низкими, почти затылка касающимися тяжелыми тучами. Эмир умудрился провести своих людей незамеченными.

Сам Рамазан Ахмедович понимал, что с российским нефтеносным Севером руководство «Джебхат ан-Нусры» связывало важные планы, идущие далеко, на много лет вперед. Российская нефть должна была заменить иракскую и сирийскую, всю прибыль от продажи которой прибрали к рукам турки, американцы и курды.

Поэтому эмир получил большие средства на проведение операции по переходу через границу. Ну а на то, чтобы обосноваться в российском Дагестане, должны были прийти дополнительные.

Не случайно еще в Сирии эмир объявил охоту на пластиковые банковские карточки систем «Visa» и «MasterCard» вместе со всеми данными. Его боевики обязательно обыскивали убитых людей и забирали карты. Даже в городах, уже освобожденных армией Асада, бандиты выслеживали состоятельных граждан, которые такими картами располагали. Каждый моджахед, который приносил своему эмиру такую карту с пин-кодом или даже без такового, получал денежное вознаграждение. Потом на эти карты перечислялись средства. С них они отправлялись на другие, выданные эмиру Сиражутдинову.

Мировая глобализация официально отвергалась руководством «Джебхат ан-Нусры», объявлялась вселенским злом и делом, неугодным Аллаху. Однако она была все же на руку им, во многом помогала достижению своих целей.

При этом никто из моджахедов отряда «Аль-табиб» не знал, какие средства аккумулируются в руках их эмира и на что они предназначены. Однако сам эмир прекрасно умел считать. Он имел на руках больше миллиарда долларов и мог прибрать к рукам значительную часть российской сырой нефти и продуктов ее переработки.

Помочь ему должны были стволы его моджахедов. Ведь в России вполне могли появиться люди, не желающие добровольно продать акции по сходной цене. Значит, надо будет заставить их сделать это. Неплохо будет, если эти акции сначала перейдут к наследникам этих упрямцев. Те всегда бывают куда более сговорчивыми.

Себе он в будущем отводил роль серьезного российского бизнесмена, имеющего мощную силовую поддержку. Поэтому его имя никто не должен был знать. Эмир отряда «Аль-табиб» твердо внушил это своим моджахедам. Карой за разглашение тайны была смерть. Она постигала не только самого этого человека, но и его близких. Они оставались дома, по сути дела, в заложниках, хотя сами об этом еще не догадывались.

Но все планы о спокойной, хотя бы относительно размеренной деловой жизни светились только из далекого будущего. А вот настоящее выглядело не таким уж и радужным.

Недостатка в воде отряд не испытывал. В межгорном ущелье, неподалеку от места, выбранного каким-то человеком, неизвестным эмиру Сиражутдинову, еще там, в Сирии, под временную базу отряда, протекал ручей. В нем вполне хватало воды для любых хозяйственных нужд. Да и в самом горном цирке, где расположилась база, было небольшое озерцо. Воду из него, обеззараженную препаратами, припасенными заранее, тоже можно было использовать для приготовления пищи. Соседнее ущелье было длинным, поднималось высоко в горы, где лежали ледники, которые таяли не только летом, но, как говорили знающие люди, даже зимой, в результате чего вода в ручье не исчезала никогда.

Хуже обстояло дело с продуктами питания. Вообще-то, говоря честно, отряд взял с собой солидный запас продуктов. Их вполне могло бы хватить недели на три, если не на целый месяц проживания в горах.

Но часть этого продовольствия эмир вынужден был отдать кистинцам. Иначе те не устроили бы бой с российскими пограничниками, не отвлекли бы их внимание от отряда «Аль-табиб». Кистинцы готовы были отказаться даже от денег, которые они все равно потом тратили на продукты питания.

Это уменьшило запасы почти в два раза.

Потом аналогичные требования выставили и азербайджанские пограничники, которых собственное командование кормило весьма скверно. Они не поддавались ни на какие уговоры, не соглашались подождать, когда из «Джебхат ан-Нусры» им доставят новую партию продуктов. Эмир Сиражутдинов даже созвонился со своим командованием, обрисовал ситуацию и предложил эти поставки, чтобы его отряд не вынужден был потом голодать.