Андрей Воронин - Инструктор. Первый класс

— Итак, — произнес Илларион в тот самый момент, когда Мещеряков осознал, что сыт и почти доволен жизнью, — что у нас стряслось на этот раз? Иными словами, как зовут твои неприятности?

— Замятин, — без предисловий откликнулся генерал.

— Иван?

Забродов никогда не забывал людей, с которыми виделся хотя бы раз, а поскольку Иван Ильич Замятин неоднократно проходил под его руководством различные спецкурсы, шлифуя боевые навыки, которыми пока ни разу не воспользовался, Илларион знал о нем все, что один разведчик может знать о другом. Та часть послужного списка полковника Замятина, о которой был осведомлен Забродов, надежно хранилась в его памяти, и Мещеряков не сомневался, что нужный файл уже извлечен из запрятанного в голове приятеля архива, бережно обтерт от пыли и бегло прочтен.

— Никогда не доверял красавчикам, — подтверждая его догадку, сообщил Забродов. — Ну и что он натворил?

— Умер, — вздохнул генерал. — Точнее, убит.

Серебристый «мерседес», который с некоторых пор начал казаться своему хозяину чересчур демократичным, плавно затормозил у парадного входа в построенное из стекла и бетона здание, когда-то считавшееся суперсовременным, а сейчас вызывавшее скуку и раздражение. Водитель выбрался из машины и, обойдя ее кругом, распахнул заднюю дверь. На иссеченный трещинами асфальт ступила нога в модном полуботинке и темной брючине с металлическим отливом. Вслед за этой конечностью, вид которой говорил если не о настоящем богатстве, то как минимум о давно вошедшем в привычку достатке, из «мерседеса» появился невысокий, уже начавший полнеть и лысеть гражданин лет тридцати с небольшим. Налетевший со стороны реки прохладный ветер взлохматил редкие бесцветные волосы, которыми их владелец тщетно пытался замаскировать проклюнувшуюся на темечке плешь, и погнал по асфальту случившуюся поблизости обертку от мороженого. Около бордюра темнела схваченная ночным заморозком и до сих пор не оттаявшая лужица. Бурый от пыли лед казался шершавым, как абразивный камень. Пассажир серебристого «мерседеса» с явным неудовольствием покосился на эту визитную карточку приближающейся зимы и, обернувшись, коротко бросил водителю:

— Чемоданы домой отвези. Жду тебя через полтора часа.

Водитель кивнул, сел за руль и укатил, обдав стоящего на бровке тротуара хозяина теплым белым дымком из выхлопной трубы. Молодой человек проводил его взглядом и, помянув «немытую» Русь, стал неторопливо подниматься по пологим ступеням широкого бетонного крыльца. Его звали Игорь Климов, и в свои тридцать два года он был одним из двух соучредителей акционерного общества «Бельведер», делавшего бизнес на поставках и розливе французского виноматериала. Игорь Витальевич только что прилетел в Москву из жарких стран, где провел двухнедельный отпуск, и пребывал по этому поводу не в радужном настроении. Возвращаться из пятизвездочных тропиков в пыльную холодную Москву не очень-то приятно, но дело было не в этом — точнее, не только в этом. Отдельные аспекты бизнеса, который они с партнером создали своими руками буквально из ничего, с некоторых пор начали тяготить Климова. Партнер входил во вкус, и ситуация, которая с самого начала казалась Игорю Витальевичу довольно двусмысленной, усугублялась. Если все продолжало идти так, как оно шло перед отъездом, сейчас дело могло зайти очень далеко. Климов не знал, как исправить ситуацию: их партнерство считалось равноправным, но, когда доходило до дела, переубедить в чем бы то ни было Виктора Мухина, по кличке Муха, оказывалось невозможно.

Затеянная Мухой афера, которую тот скромно именовал деловой операцией, конечно же, приносила прибыль, и притом немалую. Но в погоне за деньгами Муха рисковал репутацией фирмы — той самой безупречной репутацией, которую они рука об руку создавали на протяжении долгих трех лет и на которой, собственно, и держалось все дело. Одного скандала было достаточно, чтобы их бизнес завалился как карточный домик, а Мухин, будто нарочно, лез на рожон, все время увеличивая объемы левых поставок.

Поэтому, возвращаясь из отпуска, Игорь Климов ожидал любых сюрпризов. Конечно, ему не следовало уезжать. Но что изменилось бы, останься он в Москве? Повлиять на Муху — дело немыслимое, невыполнимое. Пытаясь это сделать, Игорь Витальевич мог попасть в психиатрическую лечебницу с диагнозом «нервный срыв», а то и «острый психоз» — на почве, сами понимаете, нервного истощения и постоянного стресса.

Втиснувшись в битком набитый лифт, Климов поднялся на шестой этаж, где расположился офис их фирмы. За три года они с Мухой сколотили приличный капиталец и даже обзавелись собственными производственными мощностями, выкупив и переоснастив обанкротившийся провинциальный заводишко. Теперь они были солидные бизнесмены, законопослушные налогоплательщики и щедрые работодатели, благодаря которым без малого две сотни жителей захолустного Пескова имели приличную, хорошо оплачиваемую работу. Но головной офис солидного предприятия по-прежнему располагался здесь, на шестом этаже старого административного здания, только занимал он теперь не одну комнату, как вначале, а три и обставлен был по последнему писку дизайнерской моды, тогда как прежде им приходилось довольствоваться парой шатких, так и норовящих развалиться в руках стульев да письменным столом, который помнил Брежнева, а может, еще и Хрущева.

Толкнув украшенную солидной медной табличкой дверь, Климов очутился в приемной, где был восторженно встречен секретаршей. Секретарша сочетала в себе модельную внешность (требование Мухина), а также грамотность и профессионализм, что представлялось небесполезным самому Игорю Витальевичу. Перебросившись с ней парой слов и вручив привезенный из заморских краев сувенир, соучредитель фирмы «Бельведер» вошел в кабинет, который традиционно делил с партнером.

Партнер сидел, целиком заполняя просторное «директорское» кресло своей мускулистой, уже начавшей заплывать жирком тушей, и, по обыкновению, тасовал карты на экране компьютера. В зубах у него дымилась тонкая сигара, а возле левой руки стоял стакан с виски, куда этот доморощенный сибарит время от времени обмакивал кончик сигары. Широкие покатые плечи бывшего боксера-тяжеловеса обтягивала белоснежная рубашка, распахнутый ворот которой позволял всем желающим оценить толщину висящей на шее золотой цепи, на макушке топорщился ежик темных жестких волос. Сидя за компьютером и раскладывая пасьянс, совладелец «Бельведера» Виктор Анатольевич Мухин выглядел просто бездельничающим быком — охранником, решившим в отсутствие хозяина посидеть в его кресле.

Это был как раз тот случай, когда форма полностью соответствует содержанию. Муха и был бык — по крайней мере, в прошлом, — и годы занятий легальным бизнесом ничуть не сказались на его внешности и манерах. Его замашки коробили Климова, но во многих ситуациях Муха был буквально незаменим. Правда, теперь, когда такие ситуации случались все реже и реже и острая нужда в нем отпала, вчерашний бандит, увы, уже являлся полноправным партнером Климова. Они срослись, как сиамские близнецы, и разделить их без крови не было никакой возможности. Игорь Витальевич догадывался, чья именно кровь прольется в этом случае, а потому не смел даже мечтать о том, чтобы избавиться от Мухи.