Андрей Воронин - Инструктор. Первый класс

Увидев остановившегося на пороге партнера, Муха сунул сигару в пепельницу, отодвинул стакан и встал, улыбаясь во всю ширину своей круглой смугловатой физиономии и заранее отводя ладонь для рукопожатия.

— Какие люди! — трубно возгласил он. — И без охраны! Ну, здорово, курортник!

Их ладони с треском сошлись в крепком рукопожатии — настолько крепком, что Климов, как обычно, с трудом подавил болезненный возглас. Муха обхватил его свободной рукой за плечи, усадил на диван, и Климов опомниться не успел, как в руке у него очутился квадратный стакан с виски.

— Ну, рассказывай, — потребовал выглядевший искренне обрадованным Мухин, — как там, на Гоа?

— Тепло, — пожал плечами Климов.

— И мухи не кусают! — со смехом подсказал Муха.

— Это точно, не кусают.

— Ладно, мух там, допустим, нет. А что есть?

Климов снова пожал плечами.

— Море, — сказал он. — Пальмы. Песок. Да что рассказывать? Как будто ты в пятизвездочных отелях не был!

— На Гоа я не был.

— Ну и что? Отель — он и в Африке отель. Скажи лучше, каковы наши дела?

Мухин присел на краешек стола и с энтузиазмом, который показался Климову сильно преувеличенным, отхлебнул из стакана.

— Что дела! — легкомысленно отмахнулся он. — Дела, Игореша, как я тебе и обещал, лучше всех. Месяц закрыли с прибылью, да с какой! Точные цифры я сейчас не помню, но поверь: увидишь финансовый отчет — ахнешь. Это же сказка! Золотой дождь! Кстати, хорошо, что ты вернулся. Надо бы деньжат перевести, рассчитаться с поставщиками…

— С какими? — сразу поскучнев, спросил Климов, в свое время отвоевавший себе право решающего голоса в финансовых вопросах и теперь, хоть убей, не знавший, что ему с этим правом делать и, главное, как его реализовать.

— Да со всякими! И с французскими, и с грузинскими…

— Опять с грузинскими? — кисло переспросил Игорь Витальевич.

— Ну а как же? — изумился Муха. — Товар они поставили? Поставили. Бабки мы им должны? Должны! Надо заплатить, а то люди обидятся.

— Что ты называешь товаром? — со вздохом поинтересовался Климов. — Ох, смотри, Витя, доиграешься ты со своими грузинами! Сам погоришь и меня за собой потащишь. Ну на кой черт тебе все это понадобилось?

— Как это «на кой черт»? — снова изумился Муха. — Ты бы еще спросил, на кой черт мы вообще работаем. Ради денег, конечно! Ты не поленись, загляни в финансовый отчет!

— Да уж не сомневайся, — вставил Климов.

— Загляни, загляни. Это же живые, реальные деньги! Причем, считай, из воздуха.

— Вот это мне и не нравится, — признался Климов с решимостью, которую накапливал на протяжении всего отпуска.

— Что тебе не нравится? — наконец-то перестал улыбаться Муха. — Деньги тебе не нравятся? Или ты опять со своими бреднями? Ты, Игорек, не первый год в бизнесе, пора уже перестать быть теленком. Хочется тебе быть честным? Ну и будь себе на здоровье! Налоги мы платим, претензий от потребителей нет, так в чем дело?

— Нет, так будут, — упрямился Климов. — Вот хватанет твоей грузинской бурды какой-нибудь знаток, и будут тебе претензии. Да еще какие! И сам подставляешься, и французских партнеров подставляешь.

— А по мне, так грузинская бурда ничем не хуже французской, — хладнокровно парировал Муха.

— А русская водка и того лучше, — с сарказмом подхватил Климов. — Ты по себе не суди, ты его, вина этого, поди, сроду не пробовал, а если пробовал, так ни черта не разобрал. А вино тонкое, с именем, и знающий человек тебе по одному запаху скажет: вот это оно, родимое, а это — помои, которые какой-то пройдоха в бутылку с фирменной этикеткой залил.

— Так уж и помои, — проворчал слегка обескураженный непривычной напористостью обычно покладистого компаньона Мухин. — Нормальное вино… Да ладно, я в университетах не обучался, а потому спорить с тобой не стану. Я тебе о другом толкую: товар получен, а деньги не выплачены. Что ты мне предлагаешь — кинуть их, да? Кинуть?

Климов вместо ответа лишь неопределенно дернул плечом.

— Ты хотя бы представляешь, о ком идет речь? — не унимался Муха. — Это ж кавказцы! У них вместо крови кипяток, чуть что не так — сразу за нож хватаются!

— Об этом раньше надо было думать, — проворчал Климов.

Ему сейчас же подумалось, что эти слова относятся к Мухе столько же, сколько и к нему самому. Да, контакт с грузинами наладил Муха — с кем-то он там вместе сидел или, как он сам выражается, чалился, — вот и снюхался, когда нужда приперла, со старым корешем. И этого мутного француза с его не до конца проясненной шарашкиной конторой разыскал тот же Муха — опять же, через каких-то своих корешей, которые свалили за бугор, не дожидаясь, пока на родине их возьмут за штаны. Но все это делалось с ведома и полного одобрения Климова; да что там, это делалось едва ли не по его личной инициативе. Время тогда было тяжелое, фирма едва начала вставать на ноги, а тут вдруг подвели французские поставщики — что-то такое у них там возникло не то на производстве, не то в пути, не то на таможне. Как бы то ни было, ожидаемый груз задерживался на неопределенное время, контракты с торговой сетью горели синим пламенем. Для молодой фирмы это был полный крах, банкротство, финансовая смерть, и вот тогда-то в светлой голове Игоря Климова родилась спасительная идея: а что, если под видом одного вина продать торгашам другое, более дешевое и, главное, доступное? В России как раз ввели запрет на реализацию грузинских вин, так что решение лежало на поверхности, и незаменимый Муха, как только ему растолковали, что от него требуется, провернул все с волшебной быстротой.

Тот первый раз действительно больше всего напоминал аферу — наглую, скверно продуманную, предпринятую на авось людьми, которым нечего было терять. В тот раз им повезло, но Климов еще долго вздрагивал и нервно озирался при одном воспоминании о той, с позволения сказать, торговой операции. А месяцы спустя совершенно случайно выяснилось, что канал поставок дешевого грузинского виноматериала вовсе не закрылся после того случая, что система розничной продажи под видом тонкого бургундского напитка отлажена, как механизм швейцарского хронометра, и отменно функционирует и что во всей фирме не знает об этом, наверное, один только ее основатель, Игорь Витальевич Климов…

Надо отдать должное Мухе: левых доходов он от компаньона не утаивал, и то обстоятельство, что Климов, экономист с высшим образованием, так долго воспринимал эти добытые мошенническим путем деньги как должное, не подозревая об их происхождении, красноречиво свидетельствовало об организаторском таланте Мухина. Цистерны с грузинским вином прибывали на российскую таможню уже с французскими товарно-транспортными накладными, которые выглядели совсем как настоящие, а может быть, и являлись таковыми на самом деле. Усатые смуглые водители, почти не понимавшие по-русски, с одинаковым успехом могли оказаться как грузинами, так и уроженцами юга Франции; проплаченный Мухой коридор на границе работал так хорошо, что вопрос о происхождении не только самого вина, но даже и людей, сидевших в кабинах мощных тягачей, никем не поднимался.