Василий Прозоров - Точка невозврата

— Конечно. На крыше пулемет выставил, там же и наблюдатель лежит.

Пока шли на НП, Андрей рассматривал встречных бойцов. Все, как и командир, были загорелые до черноты, грязные, небритые, в замызганной и изрядно потрепанной форме. Однако у каждого из-под камуфляжа выглядывала тельняшка, а сосредоточенно чистящие АГС [48] Автоматический гранатомет станковый. у входа в здание двое десантников вообще щеголяли в спортивных трусах…

Колесов с «Кедром» и командиром взвода, лежа, рассматривали в бинокль зеленую зону перед зданиями. Андрей лихорадочно заносил в блокнот данные по численности и вооружению блокпоста.

— Здесь район перед нами, Славкурорт называется. Там санатории разные, базы отдыха. Ну и сепаров там немеряно. Зеленка большая, по ней к нам подходы простые. Мы на подходе к нам, конечно, сигналок накидали, но недалеко, — рассказывал старлей.

— Минометы по вам не работали? — оторвался от бинокля Колесов.

— Бог миловал. На втором блоке уже прилетало, там пацаны наши, из девяносто пятой, рассказывали.

— Второй — это на комбикормовом заводе? — уточнил начальник разведки.

— Ну да, он.

— Мы туда сегодня заскочим, глянем.

— Осторожнее, там с начала мая постоянно рубятся.

Спустя минут десять разведчики закончили наблюдение, все обменялись телефонами с командиром взвода и собрались уезжать.

У БТРов Андрей подошел к Колесову.

— Дима, мне бы надо с нацгвардейцами пообщаться. По поводу задержаний, ну и вообще…

«Сумрак» положил руку на плечо Андрею:

— Не сейчас, Андрюх. Нам еще как минимум три блокпоста объехать надо, а «Гром» может меня в любой момент дернуть к себе. Не переживай, никуда они не денутся, твои нацики. Да и ты теперь часто сюда будешь мотаться.

Андрей вздохнул и спросил:

— А вообще у нас что дальше по плану?

Колесов раскрыл аккуратно сложенную карту с массой отметок.

— Смотри. Это блокпост номер три, мы на нем. Дальше по трассе, буквально через километр, прямо на перекрестке с дорогой на Красный Лиман, стоит блокпост номер три А. Он самый стремный. И трасса проходит, и с трех сторон чужая земля. Мы сейчас туда. Потом вернемся и двинем вдоль периметра Славянска на пост номер два. Это на комбикормовом заводе. Оттуда на пост номер один, он вот здесь, — карандаш ткнул точку на карте. — Рыбхоз называется, там какое-то рыбацкое хозяйство то ли было, то ли есть. Ну и потом домой.

Колесов спрятал карту в набедренный карман.

— Я на этих блокпостах еще не был. Сам ведь всего неделю тут, только и успел в Краматорск к нашим слетать, да по лесам вокруг базы пошариться. А надо самому все увидеть, с людьми пообщаться, чтобы представление иметь, когда сводки читаешь… Вот как-то так. Ладно, погнали дальше. «Кедр», поехали!

Андрей заторопился к своему БТРу. В этот раз он довольно уверенно закрыл створку и пристроил на нее автомат. «Эльф» сверху показал ему большой палец и крикнул:

— Смотри, еще понравится так ездить!

Маленькая колонна вырулила на трассу и полетела в сторону поста № 3А. Дорога пошла слегка на подъем, и Андрей увидел, что они проезжают по мосту над железной дорогой, в перспективе которой прекрасно просматривались городские постройки Славянска. Не успел он осмыслить увиденное, как бронетранспортеры снова запетляли между бетонных блоков и остановились на ровном асфальтовом пятачке.

Блокпост располагался на вместительной площадке. Судя по всему, ранее здесь было место стоянки и отдыха дальнобойщиков. Сложенные из блоков укрепления с пулеметчиком внутри, навесы из масксеток, в кювете укрепленные мешками позиции минометов — этот пост выглядел гораздо воинственнее. В паре десятков метров от укреплений располагался импровизированный контрольно-пропускной пункт, на котором в этот момент трое военных в защитной некамуфлированной форме досматривали белые «Жигули» — «копейку».

— Ваши? — спросил Шевченко у стоящего рядом дежурного.

— Не, это нацики. Машины шмонают. Наши с этой стороны, в окопах да блиндажах.

— Что, тоже не общаетесь?

— Да нахрен они нужны, бандеры конченые. К ним постоянно гости приезжают, жратву всякую привозят, шмотки, лекарства. Думаете, хоть раз поделились? Щаз, как же!

— А почему вы их бандерами называете? — спросил Андрей, продолжая наблюдать за проверкой на КПП.

А там трое бойцов уже громко требовали хозяина машины выйти и открыть для проверки багажник. Причем требовали они это на украинском языке с ярко выраженным западенским говором.

— Из-за языка, что ли?

— Так они ж с Майдана все. Первый батальон Нацгвардии, не слышали разве? — боец удивленно посмотрел на Шевченко. — Их сюда на усиление нас кинули. Типа армия оборону держит, а они всех проверяют. Вон смотрите, сегодня к ним опять гости прикатили, — парень ткнул пальцем в светлую иномарку с львовскими номерами.

На багажнике машины стояли бутылки и виднелся развернутый сверток с едой. Люди в гражданке, выпивая и закусывая, вели оживленную беседу с нацгвардейцами. В нескольких шагах от них молодая женщина фиксировала происходящее вокруг на видеокамеру. Вот она развернулась и принялась снимать подъехавшие БТРы разведчиков. Из-за спины Андрея появился «Кедр», который заорал, перекрывая шум проезжающих машин:

— Убери камеру нахрен, дура! Здесь снимать нельзя!

Один из нацгвардейцев оглянулся на крик и что-то сказал женщине. Та опустила камеру и, помахав рукой, крикнула:

— Выбачте, бильше не буду!

«Кедр» яростно выматерился и, взглянув на Андрея, прошипел:

— Пикник, бля, устроили… У обочины, бля…

Андрей снова повернулся к бойцу.

— А что, они не боятся, что их обстреляют? Так расслабленно себя ведут.

— Да это новенькие, три дня всего тут. А у нас эти дни тихо. Вот в начале мая — да, в день по три-четыре обстрела. Да по ночам разведка ихняя вокруг поста шарилась. Там вон камыши видите? — десантник показал на дальний край асфальтированной площадки.

— Два дня назад лазили там да на нашей растяжке подорвались. Один так до сих пор там и валяется. Хорошо хоть, воняет не сильно…

Андрей недоуменно посмотрел на собеседника:

— В смысле — валяется?

— Ну, труп, сепар дохлый. Разгрузку с автоматом с него сняли, а форму да ботинки оставили — покоцана сильно, кровью залита, на хрен такое никому не надо. Да вы сами гляньте, если не верите.

Андрей недоверчиво посмотрел на бойца, думая, что его разводят.

«Как так — труп просто валяется два дня и его никто не забрал?»

Пройдя пару десятков метров в указанном направлении, он почувствовал резкий запах гниения. Еще через несколько метров ему открылась невиданная раньше картина: в кювете лежало разлагающееся тело в российском цифровом камуфляже. Мякоть на лице уже частично сползла, открывая белеющий череп. Под распахнутой курткой виднелась серьезная рана, разворотившая убитому весь бок.