Александр Тамоников - След в заброшенном доме

– Мое почтение военной контрразведке, – произнес он надтреснутым голосом. – Вот где служат настоящие орлы, дорожащие своим временем. Ну что ж, не будем задерживать столь занятого человека. Мы уже закончили, Юрий Константинович. Я сказал вам все, что хотел, а вы меня поняли. Теперь принимайте меры. Желательно не затягивать с этим. Завтра я подниму этот вопрос перед Михаилом Егоровичем. Надеюсь, он озвучит его на очередном собрании партактива.

Грановский поднялся, бросил сожалеющий взгляд на бутылочное горлышко, приютившееся за бумагами, кивнул Осокину и вышел.

Подполковник Окладников крякнул, укоризненно покачал головой и сказал:

– Ох, не вовремя вы, капитан. Ладно, что с вами делать. Излагайте причину визита в наше ведомство. Ваше лицо мне кажется знакомым.

– Я тоже вас где-то видел, Юрий Константинович, – отозвался шуткой Иван. – Так уж сложилось, что в последнее время наши ведомства работают сообща. Вчера ваши криминалисты обследовали труп гражданина Острового, позднее – Кошелева, а затем – некоего мутного субъекта, имеющего документы на имя Примакова. Все эти лица проходят по нашим разработкам. Вам, конечно, об этом доложили.

– Да, я в курсе, чем занимаются мои криминалисты. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным и позволит снизить криминальный градус. Так что у вас?..

– Мне необходимо ознакомиться с личными делами всех ваших сотрудников. Я повторяю – всех. Мне нужен свободный доступ в отдел учета личного состава и полная конфиденциальность. Иначе говоря, никто не должен знать, кто я такой и чем занимаюсь. Это следует сделать именно сейчас. Если вы сомневаетесь в моих полномочиях, то позвоните подполковнику Редникову. Он продублирует мою просьбу.

– Как мягко вы стелете – просьба, – пробормотал Окладников. – Попробуй ее не выполнить, до конца короткой жизни жалеть будешь. Не возражаю, товарищ капитан, позвоню в отдел, вам все подготовят. Можете располагаться и спокойно работать. Позвольте вопрос. А что не так с нашим личным составом?

– Обычная проверка, – ответил Иван.

Ничего обычного в этой проверке не было. Оба они прекрасно понимали это. Подполковник покладисто кивнул, хотя напрягся и проявил признаки волнения. Связываться с контрразведкой себе дороже. Пусть она шерстит, от него не убудет.

Светиться в здании райотдела капитану как-то не хотелось. Фактор случайности никто не отменял. Осокин вышел через задний ход, по пути столкнулся с парой сотрудников рабоче-крестьянской милиции, не знакомых ему, миновал чахлый скверик и вошел в неприметный флигель, где размещались бухгалтерия и отдел учета личного состава.

Сотрудница уже была предупреждена, показала посетителю на выдвижные ящики, выжидающе уставилась на него и спросила:

– Я могу вам еще чем-то помочь, товарищ?

– Спасибо, можете идти. Буду признателен, если меня не станут беспокоить.

В штате районного отдела милиции числилось чуть более ста сотрудников. Осокин минут сорок просматривал личные дела. Потом пальцы его вдруг онемели. Контрразведчик всматривался в не очень качественный фотографический снимок. Предельно короткая стрижка, треугольное лицо с острым подбородком, на котором весьма уместно смотрелась бы козлиная бородка. Но ее там не было. Маленький нос, темные глаза, лишенные эмоций.

Это был он! Тот самый человек, с которым сыщики столкнулись в подворотне, действительно состоял на службе в рабоче-крестьянской милиции. Но как доказать, что именно он прикончил Примакова? Ну вошел в тот квартал по служебной надобности. По какой именно, интересно?

Осокин жадно вчитывался в скупые строчки личного дела. Чалый Валентин Захарович, 1904 года рождения, уроженец поселка Волынка Екатеринославской губернии, сейчас Днепропетровская область. Бросил техническое училище в Екатеринославе, с двадцать второго года служил в Красной армии, потом в рабоче-крестьянской милиции. Переводы в Тамбов, в Мурманск, с мая сорок первого – сотрудник райотдела на Орловщине. Поощрения, незначительные взыскания. Сознательный, целеустремленный работник, проявляет инициативу, четко выполняет приказы старших по званию. С декабря сорок второго года – кандидат в члены ВКП(б). Семьей не обременен. Интересно, почему. В город Свиров переведен четыре месяца назад. Лейтенант, заместитель начальника отдела общественной безопасности. Контролирует патрульную службу. Проживает на улице Фрунзе, дом 34, квартира 16. Квартира находится на балансе ведомства.

Что такое улица Фрунзе? Осокин закрыл глаза, включил память. Юго-западный район, застроенный преимущественно бараками. От райотдела четверть часа пешего хода или пять минут на городском автобусе.

Иван закрыл папку, погрузился в размышления. Улики против Чалого больше косвенные, интуицию к делу не подошьешь. Но надо его брать, знакомиться, настойчиво беседовать. Время не ждет. На носу серьезная военная кампания. Прибывают войска, рассредоточиваются по участкам фронта. Информация об их количестве и местах дислокации благополучно перетекает к противнику. Руководство милиции не извещать, сделать это задним числом. У Чалого в ведомстве могут быть сообщники.

Капитан покинул флигель, стараясь не привлекать к себе внимания. Уже через полчаса завертелись невидимые механизмы.

В райотделе Чалого перехватить не удалось. Он в компании двух сослуживцев отбыл по служебным делам, а вернулся только к четырем часам. Милиционеры находились во дворе, что-то живо обсуждали, давали советы водителю, отлаживающему двигатель старого «козлика». Чалый курил, иногда поглядывал по сторонам. Кобура висела на поясе, под рукой.

Какие номера он мог отколоть при задержании? Похоже было на то, что этот субъект чувствовал безотчетное беспокойство. Компания коллег его явно тяготила. Он отвечал им через силу, по губам его блуждала натянутая улыбка. Потом вся группа исчезла в здании.

Оперативники держались на заднем плане. Лейтенант Еременко сидел на лавочке через дорогу, прикрываясь ветками плакучей березы. Павел Моргунов курсировал по скверу на обратной стороне здания, контролировал запасный выход. Луговой был связным, облюбовал для этой цели переулок, расположенный в глубине квартала.

Иван оставался в тени. Чалый знал его в лицо, и не стоило искушать судьбу. В подворотне на Лазурной он зафиксировал контрразведчика. Сомневаться в этом не стоило. Отсюда и его безотчетное беспокойство. А вдруг оперативники работают лучше, чем ему кажется?

В шестом часу вечера Луговой доложил, что Чалый с коллегой приняли на руки уголовника, задержанного за драку, и в данный момент проводят с ним воспитательную работу. Чалый треснул его по затылку. Дверь была приоткрыта, и Моргунов, проходивший мимо, это прекрасно видел.