Сергей Зверев - Стальной призрак

Атаковать артиллерийскую батарею силами пехоты в открытую – дело безнадежное. Два залпа осколочными с близкого расстояния выкосят все живое в радиусе нескольких сот метров. И сейчас Соколов решил предпринять нечто подобное. Но вот успели ли приготовиться его танкисты там, в железных коробках немецких машин?

Артиллерийские разведчики отошли с нейтральной полосы еще ночью. Наверное, остались один или двое корректировщиков огня. И засели они где-то на высоких обломках стен на окраине.

В двух танках сейчас Логунов с Колей Бочкиным и Началов со своим заряжающим ефрейтором Грязновым. Сколько у них снарядов, сколько они смогут продержаться, если возникнет опасность, Соколов не знал. И не узнает, пока не кончится бой. А еще рядом с танками ночью подготовили себе позиции пулеметчики, прикрывающие танки: Руслан Омаев и Саша Васютин. Два танковых пулемета с большим количеством патронов. Пулеметы, конструкция которых рассчитана на долгий и почти непрерывный огонь.

Снова близкий разрыв, и на голову Соколова полетела земля. Большой комок сбил пилотку, запорошил шею. Лейтенант поморщился, но не перестал наблюдать. Сейчас не до земли за шиворотом! Сейчас… Все, началось!

Из-за обрывистого края высотки, где ее срезали для прокладки автодороги, стали один за другим выворачивать немецкие бронетранспортеры. И тут же над головами засвистели пули. Немецкие пулеметчики открыли огонь по нашему переднему краю.

Соколов приложил к глазам бинокль. Хорошо, танков не будет – пехота начала разворачиваться в цепи.

В переднем бронетранспортере офицер в фуражке с высокой тульей размахивал пистолетом, подгоняя солдат.

– Ну, «башнеры», теперь не подведите, – прошептал лейтенант и тут же резко повернул голову на странные звуки.

Оба солдата, находившиеся с ним в окопе, тянули руки куда-то назад. Еще секунда, и один из них поставил к стенке ручной пулемет, потом они помогли спуститься вниз Лукьянову и еще одному разведчику с большим, громыхавшим чем-то железным мешком. Оба артиллериста были в маскировочных костюмах с капюшонами.

– Заскучали, славяне? – отряхивая руки, спросил младший лейтенант. – Ну, сейчас весело будет!

– Вы чего? – озадаченно спросил Алексей, видя, как артиллерист деловито раздвигает сошки и устраивает пулемет на бруствере.

– А ты чего? – вопросом на вопрос ответил Лукьянов. – Вот и я тоже. Своих ребят не брошу. Твои-то хоть в танке, а мои – как на ладони. Если все пойдет не так, как задумали, нам придется долбать их с закрытых позиций. Немцы не дураки, заметят и начнут искать корректировщиков. А тут высоких мест – кот наплакал. Придется им ноги уносить. А если ранят, если сам не сможет? Так что, славяне, давайте к бою. Прикроем своих, если придется!

Сколов кивнул и одобрительно ткнул кулаком в плечо младшего лейтенанта. Все, разговаривать больше не о чем. Теперь надо ждать…

Бабенко высунул голову из кабины трактора и посмотрел на бойца. Тот махнул рукой и пошел дальше, тыкая шестом в воду. «Маловата ширина получается, – с досадой подумал Семен Михайлович. – Всего три метра. Начнутся дожди, и размоет, тогда все труды насмарку. И времени нет. Нисколько».

Выжав педаль, Бабенко с трудом передвинул рычаг. Трактор пошел дальше, разравнивая гусеницами груды наваленных камней. Вот под гусеницу попало что-то большое, трактор накренился. Стоп. Теперь назад… и снова вперед. Ага, поддается. Трактор выровнялся. Снова вперед.

За ночь они вместе с механиком-водителем «восьмерки» старшиной Фроловым чинили трактора два раза. Сейчас Веня там, на берегу, снова перебирает мотор старенького СТЗ, на этот раз застучали клапана.

Солдаты в реке вымокли и продрогли. И у Бабенко зуб на зуб не попадал. Ему уже дважды пришлось искупаться, проверяя состояние дамбы. Не всегда можно понять с первого раза, вот и ходил, и шарил ногами под водой, на полуметровой глубине. Падал, поднимался и снова шел проверять. А потом лез в трактор и тянул рычаги. Пилотка куда-то уплыла, не ахти какой головной убор, а все теплее было бы голове.

Снова начался обстрел. Несколько мин с шелестом упали в воду – шумный всплеск, слишком шумный. Большим калибром бьют, гады.

«Это полковые минометы, 105 миллиметров, не меньше», – привычно подумал танкист и тут же пригнулся. Два осколка ударились в кабину трактора и отлетели в воду. Снова взрывы, но теперь уже на берегу. Ночью обстрел начинался чуть ли не каждый час. То били безоткатные орудия, то минометы, а иногда вдруг сходили с ума пулеметчики – били по переднему краю и по реке длинными очередями на расплав стволов. Так был убит один из саперов, еще одного увезли в санбат с ранением в голову.

Сзади коротко просигналил грузовик. Бабенко оглянулся, включил заднюю скорость и повел трактор в сторону берега. Бойцы с шестами встали по краям дамбы у самого конца. Им уходить нельзя, иначе водители не увидят, куда выгружать содержимое кузова.

Бабенко заглушил двигатель и неуклюже спрыгнул на землю. Затекшие ноги в мокрых сапогах не гнулись, танкист чуть не упал. Его подхватили чьи-то руки.

– Как вы, Семен Михайлович? – послышался голос Борисенко.

– Все нормально, товарищ подполковник. Половину уже сделали.

Договорить бодрым голосом не удалось, и Бабенко хрипло закашлялся. Подполковник ощупал одежду танкиста.

– Да вы же весь мокрый! Идите, вас сменит тракторист! Надо переодеться, выпейте горячего, а то простудитесь.

– Нет, нельзя, там сложный грунт, – кашляя, стал объяснять Бабенко. – Тракторист не знает, как, он посуху привык дорогу прокладывать, а я на танках где только не ездил, я чувствую, что под гусеницами. Вы уж позвольте мне закончить. Так лучше будет, надежнее.

Подполковник повернулся и строго крикнул:

– Быстро сюда сухие сапоги и портянки. И ватник!

– Где их взять? – попытались возразить из темноты, но Борисенко оборвал говорившего:

– С себя снимите! Через пять минут сапоги и портянки. А через час чтобы здесь было двадцать комплектов сухого обмундирования. Люди мокрые – в воде по пояс!

Бабенко кивнул, когда ему сунули в руки обжигающую кружку с чаем. Руки тряслись от холода и напряжения. Несколько раз танкист обжигал губы – все никак не мог отхлебнуть. Когда же наконец сделал несколько глотков, то почувствовал, как обрадовались теплу все его внутренности. Сначала горло, грудь, потом пищевод и желудок. Дрожь еще оставалась в руках, но внутри уже проходила, сменяясь вязким теплом.

– Побыстрее бы надо машины грузить, товарищ подполковник, – отдуваясь, попросил Бабенко. – Рассвет скоро.

И тут с резким шепелявым свистом стал приближаться снаряд. Кто-то крикнул: «На землю!» В этот момент черный взрыв взметнулся прямо в конце дамбы, разметав недавно насыпанные и утрамбованные камни. Вода с шумом опала, расходясь грязными кругами. Грузовик, который только высыпал груз и отъезжал к берегу, стал клониться на один борт, его заднее колесо погрузилось в воду, машина медленно, со скрипом, стала сползать с дамбы и перевернулась. Колеса еще вращались в воде, когда пузырящаяся черная вода накрыла грузовик. Несколько человек бросились с берега спасать тонущих.