Сергей Самаров - Время теней [= Правила абордажа]

Ждала она не слишком долго. Глухой звук за дверью Дороти узнала сразу. И услышала стук падающего тела. Стреляли из пистолета с глушителем. Трижды. С охранником все ясно. Кто еще? Медсестра?

Кто теперь? Следующая она? И как глупо — уметь прекрасно обращаться с оружием и не иметь возможности его применять.

Дверь распахнулась с силой. Въехали носилки.

И вошли три чеченца в белых медицинских халатах.

Значит, это еще не конец…

— Быстрее, — скомандовал Али.

Ее подняли вместе с матрацем и с одеялом, переложили на носилки и повезли к лифту. Дороти переносила все — и боль, и ситуацию — молча. Только раз встретилась глазами с Али. Взгляд чеченца ничего не выражал, как и не обещал ничего хорошего. Они, вероятно, думают, что это она организовала похищение профессора.

Внизу дежурил местный охранник. Он попытался остановить носилки, как только их выкатили из лифта. И тут же получил в грудь пулю. В лифте тело отправили на верхний этаж.

Микроавтобус, к которому ее подкатили, принадлежал службе «911», следовательно, был приспособлен под такой груз. Только носилки установили, как разбилось с громким звуком — не со звоном — стекло. На сей раз стреляли без глушителя. Открыто, не стесняясь. Чеченцы не были к этому готовы. Только один Али с простреленным плечом сумел откатиться в сторону и достать пистолет. Он, видимо, успел застрелить одного из нападавших. Но открытые задние двери ему из-за машины не было видно.

Перед ними появился человек. Тот самый, что торговал хот-догами перед супермаркетом. Дороти узнала его. Некрасивое прыщеватое лицо изобразило роковую улыбку, но улыбка эта кончилась очень быстро.

Парень упал прямо под двери. Опять стреляли из пистолета с глушителем.

«Господи, да сколько же их…» — подумала Дороти, когда захлопнулась задняя дверь. На место водителя сел хорошо ей знакомый человек и рванул так, что носилки чуть не вылетели из крепежных гнезд.

Наперерез бросился окровавленный Али. Микроавтобус сбил его углом, отчего вылетело еще одно стекло — в дверце справа, и помчался дальше. Только на улице, сделав несколько поворотов и оказавшись, как ни странно, почти в таком же дворе заброшенного склада, в каком Дороти беседовала с чеченцами в первую встречу, человек обернулся и сказал:

— Твой компьютер в другой машине. К сожалению, она не приспособлена для носилок. Тебе придется ехать сидя. Сильно болит?

Дым из трубки генерала Костомарова валил как из паровозной трубы. Полковник Нефедов сидел за столом напротив хозяина. Он только что закончил в красочных подробностях докладывать, как проходила операция по вызволению из чеченского плена сына капитана Тарасовой. Официальный доклад был уже сделан и сейчас лежал на столе у заместителя начальника управления. А подробности с описанием предыдущих событий, когда боевики пришли по голову Сохно, навеяли на генерала воспоминания о молодости, не такой уж и далекой. Здесь же, в кабинете, на другом конце стола сидели и «виновники» — подполковник Согрин, майоры Афанасьев и Сохно.

— Кстати, Чечня выразила протест против действий российского спецназа на их территории, — сказал Владимир Андреевич. — Заявляют, что в результате этих действий погибли мирные граждане республики. А мы, да будет вам известно, туда спецназ не посылали. Понятно? Может, кто-то по собственной инициативе спасал пленников? Такой вариант возможен. Они же ходят воровать людей по собственной инициативе. За это официальная власть не отвечает.

Так и мы ни за кого не отвечаем.

— Понятно, товарищ генерал, — за всех ответил командир группы. — Меня другой вопрос интересует больше. Взаимоотношения со Ставропольской краевой прокуратурой. А то ведь могут и всероссийский розыск объявить. Им это ничего не стоит.

— Да, они прислали и нам запрос. Мы ответили, что капитан Сохно по состоянию здоровья отправлен на пенсию еще в восемьдесят пятом году. Даже номер приказа вежливо сообщили. Номер нового, естественно, нет. О возвращении и о присвоении очередного звания.

— А дальше? — Согрина такой ответ не устраивал. Только один Сохно относился к сложившемуся положению равнодушно.

— Дальше будет сложнее. — Костомаров поугрюмел и выбил из трубки пепел. — Дальше будем работать с краевым прокурором. А у того гонор сильный — похоже, в депутаты собирается лезть. Ну да ладно, поищем средства. А пока готовьтесь в новую командировку. Вот жду вызова к начальству. Если наш с полковником, — кивок в сторону Нефедова, — план утвердят, вы снова будете задействованы. Как личная гвардия будете меня сопровождать в поездке.

А потом останетесь скорее всего там. Есть желание где-нибудь остаться?

— Есть, товарищ генерал. И даже место знаем, кажется, конкретно.

Согрин ответил не совсем уверенно, не решился все спросить, но Владимир Андреевич понял по глазам, какой вопрос подполковника интересовал.

— Да, к Макарову вашему поближе поедем. Помогать будете. Если все у нас уладится и здесь, и там.

А мы на это с полковником надеемся. Вот сейчас…

Зазвонил красный телефон, не дал договорить.

Генерал торопливо снял трубку.

— Есть. Иду.

И повернулся к офицерам.

— Ждите здесь. Если все будет нормально, то сегодня же вылетаем.

Он ушел. В кабинете после него остался только слоистый дым.

— Окно можно здесь открыть? — Кордебалет от дыма морщился, как вареная морковка. Согрин давно завел в своей группе закон — в рейд идут только некурящие. По этому принципу и формировал группы.

— Форточку, — сказал Нефедов. — Окна в наших кабинетах не открываются. — И сам открыл широкую форточку. Потянуло ветерком.

Дожидаясь генерала, Согрин стал рассматривать огромную, во всю стену, карту Югославии. Но его интересовал конкретно только один район — самый юго-запад страны. Косово. Здесь обозначены красным цветом югославские военные базы, зеленым — базы сепаратистов, а синим — места дислокации вдоль границы войск НАТО. Синими стрелами указаны вероятные направления ударов натовских войск в случае начала наземной операции. Карта довольно подробная.

Костомаров вернулся быстро.

— Приказ подписан. Идите за документами и прочим. Нефедов остается здесь за меня. Два часа на прием дел. Хватит нам двух часов? Через два часа жду группу готовой к выезду. Все!

Лететь следовало в гражданской одежде, причем желательно, чтобы одежда эта была импортного производства. Закон разведки следовало соблюдать. На складе перерыли вместе с прапорщиком-кладовщиком все стеллажи — целый час потеряли, — не оказалось ничего хоть более-менее подходящего, чтобы внимания не привлекать. Склады не обновлялись уже много лет — финансовый кризис. Генерал вздохнул раз, вздохнул два, вздохнул три — как невинно осужденный на казнь, написал какую-то бумагу и пошел подписывать. Вернулся через десять минут злее всех тайфунов на свете и погнал группу в финансовую часть. Деньги, как ни странно, получили без задержек, но столько, что сначала подумали — это на одного. Нефедов, присутствующий здесь же, посмеялся и дал совет. Даже машину дал. И троица помчалась на поиски ближайшего магазина «second-hand», чтобы купить хоть чуть-чуть приличную поношенную одежду. И умудрились подобрать себе не до дыр протертые джинсовые костюмы и почти приличные кожаные куртки. Сразу помолодели. И стали со своими короткими стрижками больше похожи на боевиков какой-то преступной группировки, чем на офицеров. Сохно, с лицом, загоревшим под лампочкой подвала в котельной, вообще мог сойти за солидного авторитета, недавно «откинувшегося».