Александр Какурин - Условия жизни [СИ]

Из соседней комнаты выкатилась кресло-коляска, в которой сидела пожилая женщина с длинными седыми волосами, собранными на затылке в массивный пучок.

— Вероника, золотце, наконец-то приехала. А я уж думала, что ты про меня старую совсем забыла.

— Бабуля, как я могла, каждый день вспоминала, — Вероника обняла старушку за плечи. — Как твои ноги?

— Что им может сделаться, болят, — бабушка погладила внучку по волосам, а кот в свою очередь сменил плечо Вероники, на клетчатый плед, укрывавший колени старушки.

— Я тебе новое лекарство привезла, разработано по старинной тибетской методе, говорят, мертвого на ноги может поставить. Костик достань, оно в сумке в верхнем кармане лежит.

Пока Медведев ходил в коридор и разыскивал баночку с чудодейственными таблетками, бабушка с внучкой обсудили его кандидатуру.

— Видно, хороший парень. Только не торопись выходить замуж и заводить детей, поживите пару лет пока так. Вот когда притретесь и присмотритесь, тогда уже и свадьбу можно играть, — сама бабушка в этом вопросе была куда легкомысленнее. За свою жизнь она успела побывать шесть раз замужем — от чего видимо и старалась уберечь внучку.

Медведеву не удалось с наскока выбрать нужное лекарство, и он принес все банки и тюбики, что лежали в сумке.

— Вот же оно, здесь еще иероглиф на обороте нарисован, — Вероника показала ногтем на этикетку, где помимо причудливой витиеватой загогулины был нарисован золотой дракон.

Из другого крыла квартиры на голоса вышла заспанная женщина, в футболке до колен (заменявшей, по-видимому, ночную рубашку), с изображением диснеевского Мики-мауса. На вид ей было лет около сорока пяти, а судя по модной, хоть и растрепанной прическе и того меньше.

— Тетя Летиция! — обрадованная Вероника подхватила женщину и закружилась вместе с ней по комнате.

— Ты все такая же неугомонная, — тетя еле успевала переставлять ноги по паркету, а Вероника продолжала ее вальсировать и вальсировать.

Все закончилось тем, что обе повалились на диван у окна.

— Просто уморила, — после танца Летиция ни как не могла отдышаться. — А это кто? — она поправила задравшуюся футболку.

— Костик, я тебе о нем неоднократно говорила, — Вероника, пародируя цирковые фокусы Медведева, подбросила панаму в воздух. Но в подставленные руки головной убор обратно не приземлился а, зацепившись полями, повис на завитке позолоченной люстры.

— Какая ты врушка Вероника, я в первый раз слышу о твоем приятеле, — встав с дивана, тетя подошла поближе к Медведеву. — Летиция, — она протянула руку для приветствия.

Затаренный пузырьками и банками Костик, смог высвободить только кисть правой руки.

— Очень рад нашему знакомству, — у Медведева получилось скорее не руко, а пальце пожатие.

— Чем вы занимаетесь в Париже, тоже рисуете картины? — тетя забрала у него часть лекарств.

— Нет, Костик занят ресторанным бизнесом, — за бойфренда ответила Вероника. — Я тебе про это рассказывала.

— Да, вот это, кажется, было, или я по картам гадала, — Летиция посмотрела на ладонь Медведева. — У вас глубокая линия жизни.

— У тети хобби, она всем по руке гадает, — накачавшись на завитке люстры, Веронике на макушку плюхнулась панама, — но если хочешь узнать правду, обращайся лучше к бабуле. — С улыбкой она подхватила левой рукой съехавший на затылок головной убор.

— Я и без карт скажу, что у вас все будет хорошо, — бабушка убрала под плед пузырек с лекарством.

Обед было решено не откладывать на потом, а совместить его с поздним завтраком, благо все угощения были заготовлены накануне. По комнатам разошлись только для того чтобы переодеться.

— Полпервого мы вас ждем в столовой, — Летиция показала на настенные часы с символами вместо цифр.

Единицу на них заменяла — клубника, двойку — банан, вместо тройки — санки, остальное символы были в том же духе.

— Ваша с Моник работа? — Костик потянул вниз гирю-шишку от часов.

— Сначала мы переделали календарь на весь год, затем входную дверь, а часы нам ну ни как не удавалось модернизировать. Тетя следила за ними строго. Пришлось даже разыграть сцену с похищением, а затем…

— Сколько же вам было лет? — перебил подругу Медведев.

— Лет по восемь или по девять, — взяв Костика под локоть, Вероника повела его в сою комнату.

— Получается вы с Моник одногодки.

— Мы оба льва, то есть львицы по гороскопу.

— Но вы же не близняшки?

— Нет, — подтвердила Вероника.

— Тогда я не понимаю, как это все получилось, — Медведев путался в родственных связях Вероники.

— Господи, все же просто, Моник не моя родная сестра, а двоюродная. Летиция ее мать. Теперь уразумел?

— Допустим, — Костик переваривал услышанное, — а Летиция и твоя мать родные сестры?

Вероника, открывавшая дверь в свою комнату, согласно кивнула.

— И рожали они вас одновременно.

— Да, в августе, там разница всего в неделю, но Моник вечно считает себя старшей и более умной. Слышал бы ты, какие она мне советы по телефону дает, — Веронике самой стало смешно.

В комнате Вероники на Медведева повеяло законсервированным на годы детством и юностью. По полочкам были рассажены куклы-барби, плюшевые собаки и медведи. Обои сплошь завешены постерами любимых певцов и артистов, кино афишами и картинами собственного исполнения.

Перед одной из них Костик и остановился. С полотна на него, не то с любопытством, не то с недоумением смотрела стая ворон. Птиц на картине было так много, что Медведев не сразу сообразил — «Они же все сидят на дереве!».

— Это одна из лучших моих ранних работ, я тебе потом другие картины покажу, — Вероника сняла через голову блузку и бросила ее на кровать. — Ты споласкиваться будешь? Нет? Тогда я первая пошла под душ, — теперь на кровать упал и лифчик с юбкой.

За обедом Костик узнал много нового о родителях Вероники, в этом ему поспособствовали словоохотливые бабушка и Летиция.

И оказалось, что между Вероникой и Моник гораздо больше родства чем он предполагал — у них на двоих был один отец.

Раньше, давно, дом принадлежал не Пуасону, а деду Летиции и Жульет (мать Вероники) Тьери Корно и вместо чемоданного магазина на первом этаже и в подвале размещалась типография. В ней наборщиком служил молодой парень Андре. Сам он был из Шербура, поэтому и снимал комнату здесь же у Корно на третьем этаже. Летиция и Жульет сдружились с щедрым на комплементы красавцем-наборщиком. Андре каждой из сестер обещал любовь до гроба, а когда выяснилось, что он скоро дважды станет отцом — по-тихому сбежал. Так в восемнадцать и двадцать четыре года, соответственно для Жульет и Летиции, они стали матерями одиночками.

Костик тут же провел математический расчет: «Если Веронике сейчас девятнадцать, значит и Моник столько же. Прибавляем это к двадцати четырем и получаем. Что Летиции сейчас сорок три года. Значит, с утра я был не так и далек от истины, дав ей, на вскидку сорок пять».