Александр Какурин - Условия жизни [СИ]

Дальнейшая судьба сестер сложилась по-разному. Летиция осталась дома в Лионе, а Жульет отправилась на поиски Андре. Где-то в Португалии она нашла его, и они прожили вместе три года. Затем Андре снова сбежал, оставив, на сей раз Жульет уже с двумя детьми (у Вероники появился младший брат Грегуар).

О его существование Медведев даже и не догадывался!

В девяностом году Жульет и Андре снова встретились. Что между ними произошло, ни кто не знает, но только машина, в которой они ехали, вылетела с дороги и разбилась. Грегуара забрали к себе родители Андре, а Веронику удочерила Летиция.

Костик постарался представить, как бы эта история выглядела на родной Камнегорской земле, но ни чего из этого не получилось. «Все-таки разные у нас Европы. В России Андре сразу бы прибили!».

— А теперь, настала очередь для сладкого, — Летиция принесла из кухни яблочный пирог.

— Пожалуй, я уже больше не смогу, — Медведева обкормили ни только едой, но и разговорами. Он начинал побаиваться, что не сможет встать из-за стола, по причине заворота: либо кишок, либо мозгов.

— Это фирменное блюдо нашего дома, и отказа я не приму, — Летиция отрезала самый лакомый кусочек (на ее взгляд) шарлотки и положила Костику на блюдечко.

«Может, хоть ты мне поможешь?» — Медведев был готов поделиться своей порцией пирога хотя бы с котом, но в песочных глаза Батиста читался ответ: «Была бы у тебя мышь, а это уж без меня, кушай сам».

На ужин старые друзья Вероники заманивали в ресторан, но наша парочка предпочла этому прогулку по парку.

Они вернулись домой глубоко за полночь мокрые и довольные.

Костик по давней русской традиции открыл летний сезон, купанием в пруду парка.

— Да ты не бойся, здесь дно чистое, один песочек, — уговаривал он Веронику искупаться вместе с ним.

— Неудобно, люди смотрят.

— Какой там, все давно уже разошлись, — Медведев подплыл на мелководье и, ухватив Веронику за щиколотку, потащил ее на глубину.

— Что ты делаешь, отпусти, я же в одежде! — Вероника шлепала ладонями Костика по спине.

— Так будет даже теплее, — и поднырнув под Веронику, он опрокинул подругу в воду с головой.

— Месть! Сейчас ты узнаешь, что это такое, — Вероника зашвырнула в пруд лежавшие аккуратной стопкой на берегу вещи Костика, после чего натолкала в трусы Медведева песка и тины со дна водоема.

За этим увлекательным занятием их и застал жандарм.

— Только не говорите мне, что вы не умеете читать, здесь ясно написано, пруд предназначен только для птиц, — страж порядка показал на предупредительную табличку на берегу.

— Ой, уже темно, мы ее не заметили, — сетуя на глубокие сумерки, попытался оправдаться Костик.

— Да мы просто споткнулись и упали, и вообще нас столкнули в воду, — Вероника подхватила проплывавший мимо нее кроссовок Медведева.

— Вероника, это ты что ли? — в близи девушка жандарму показалась уж больно знакомой.

— Я! А ты, — она присмотрелась к жандарму, — Саботини, играл за нашу школьную футбольную команду. Он был лучшим нападающим, — она передала Костику кроссовок.

— Прямо так уж и лучшим, — жандарм подобрел, перед ним теперь находились не хулиганы, которых необходимо задержать и оштрафовать, а друзья, с которыми можно поговорить за жизнь. — После травмы правого колена с футболом пришлось завязать.

Как же сладко спалось Костику на новом месте. Мягкие подушки и матрац, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шторы и отбрасывающие длинные тени на стены и потолок, щебет птиц за окном — все это располагало к вселенской неге.

Вероника давно встала, а Медведев ни как не мог совладать со своим лентяйством: «Вот еще пять минут полежу и начинаю подниматься», и он переворачивался на другой бок, чтобы через пол часа повторить обещание, но уже другими словами.

Так он проспал и первый, и второй завтрак. Только ближе к обеду Костик сунул ноги в тапочки и, зевая и почесывая зад, отправился умываться. «Это не комната, а сущая берлога, здесь запросто можно проспать всю зиму. Сейчас май. Значит всю весну, да еще и лето», сделал он сезонную корректировку, брызгая водой на лицо.

Намазав тост маслом и вареньем и, заварив себе большую кружку кофе, Медведев вышел на балкон столовой. Здесь на скамеечке в компании цветов и вьющегося винограда он и устроился позавтракать.

Сделав глоток кофе и сдобрив его сигаретной затяжкой, Костик посмотрел вниз, узнать как там поживает Пуасон, а заодно справиться не угнали ли его «Пежо».

Пуасон по-деловому, не торопливо возился возле фанерного ящика.

Стряхивая пепел в блюдечко Медведев прикидывал, вскрывает Пуасон ящик или наоборот заколачивает. «Определенно вскрывает — вон у него гвоздодер под мышкой. Тогда зачем Пуасону коробка с гвоздями и молоток?», тут же сам себе возражал Костик. Понимая, что подтверждение той ли иной версии может затянуться ни на одну минуту, Медведев перевел взгляд на машину.

Родимое «Пежо» стояло целое и невредимое. Почти вплотную к нему припарковался голубой «Фиат». Судя по его миниатюрным размерам, а так же нарисованным на капоте белым крыльям, машина принадлежала даме, и Костик начинал догадываться какой.

«Ох уж мне эти феи, во всем нужно выделиться. Что же, пойдем знакомиться с Моник», он стряхнул крошки хлеба с перил на голову все также придирчиво исследовавшего стенки ящика Пуасона, и направился в столовую.

«Где же они спрятались?» — квартира словно вымерла, Костику ни кого не удавалось найти. Пропала даже бабушка с коляской. «Так не бывает! Может я вчера, что-то упустил?», Медведев по второму разу прошел через малую гостиную. «Про конец света с переселением душ не было и пол слова», он остановился посреди прихожей. Что-то в ней его смутило.

Обстановка была все та же, только зеркало на Медведева смотрело чуть под другим углом. Костик подошел поближе, и оказалось, что зеркало одновременно является и дверью. Медведев потянул за утопленную в резную раму ручку и оказался в длинном узком коридоре.

С права по ходу, располагался грузовой лифт, с решетчатой сдвижной дверцей.

«Вот значит на чем, бабушка улетела из квартиры», Костик заглянул в темный колодец шахты лифта.

Коридор заканчивался круто вздымавшейся ввысь металлической лестницей и почти игрушечной дверью, в которую можно было пройти только пригнувшись.

«Наверное, это ход на крышу», поднимаясь по ступенькам, предположил Медведев и не ошибся.

По крыше гулял легкий теплый ветерок, а вместо часового на входе сидел Батист. Кот грелся на солнышке.

«Балдеем, ну-ну», — Костик перешагнул через Батиста. Судя по голосам сестры-беглянки, были где-то рядом. Медведев заглянул за кирпичную кладку трубы, здесь было организовано место для посиделок — скамейка, какие обычно располагаются в скверах и парках, а так же деревянная бочка заменявшая столик.