Александр Какурин - Условия жизни [СИ]

— Значит Гвинет, раньше была женой Грапа? — Джека заинтересовало не само убийство, а кто с кем раньше жил.

— Нет, предыдущим мужем Гвинет являлся горе-ныряльщик — Флоби. А жену покойного Грапа Консуэлу, Марсель благополучно прибил после полугодичного совместного проживания, — шаман дунул в один, а затем в другой ствол залежавшегося без дела ружья.

— Консуэла сама во всем виновата, изменила мне с Ромиресом, — у Марселя и на это «кровавое» деяние было свое оправдание.

— Да, но ты почему-то прибил камнем только одного из любовников — Консуэлу, хотя и Ромиреса Бо-бо как-то странно съел не возле болота, а на банановой плантации, — губернатор вспомнил о темных и загадочных обстоятельствах в расследовании годичной давности.

— Я конституцию Изабель чту до последней буквы. За убийство не члена семьи, полагаются каторжные работы! — Марсель был сама невинность.

«Однако — местную конституцию надо почитать повнимательнее, а не так как мы ее с Джеком перелистывали. Что же получается, собственную жену можно прибить когда вздумается! А если наоборот она тебя пристукнет — тоже можно?», такой законодательный либерализм скорее не подкупал, а пугал Костика.

Заметив некоторую растерянность на лице Медведева, губернатор внес упущенные «новобранцами» законодательные разъяснения.

— Убийство жены в состояние аффекта, наказывается месячными исправительными работами.

— А мужа? — поперхнувшись, спросил Костик.

— Все зависит от его ценности на острове. Если он хороший ныряльщик — это одно, а если не может даже за костром последить это другое, — при этом шаман посмотрел на Марселя.

— Ну а в среднем? — Джеку необходимо было куда-нибудь пристроить посидеть свое большое тело, но в комнате кроме кровати, которую занимал губернатор и хлипкого стола со снадобьями, другой мебели не было.

— Отбросив крайности, получаем три месяца исправительных работ для полвигивщейся, — шаман проверял спусковой механизм ружья. — В других условиях, на материке, где людей завались, мы бы так не миндальничали с преступниками. Убил, виноват — пожалуйте на электрический стул. Но на Изабель каждая пара рук на пересчет. Если всех наказывать, с кем я тогда останусь? Приходится перевоспитывать. Кого на строительство главной хижины определишь, — и шаман снова с укоризной посмотрел на Марселя (того еще по видимости плотника), — а другого в свинарник.

«Это он, наверное, про Ребеку», подумал Костик. «Какая же на острове текучка — что не воспоминание, так обязательно покойник всплывает: размозжили голову, застрелили, утонул, съели! Не мудрено, что и Джек здесь оказался, а ведь ему по-хорошему еще лечиться и лечиться. Скоро у Гарисона в клинике ни кого не останется, все сюда переберуться», Медведев дошел в умозаключениях, до того, что пожалел главврача психушки.

— Джек, а ты с оружием сталкивался? — завершив полемику с Марселем, шаман перешел к новой кандидатуре. — Стреляешь хорошо?

— А гранаты, или бомбы есть? Чтобы всех Махиджи одним махом — «Ах!» и нет! — Тревол изобразил руками гриб от ядерного взрыва.

— Однако, какие у тебя масштабы. Так кем ты у себя на родине был: водолазом, или подрывником? — сам губернатор до такого масштабного изуверства еще не додумывался.

— Если официально, то водолаз, — не найдя возможности посидеть, Джек скромно прислонился к стене.

— А если не официально? — Марсель провел ногтем по лезвию тесака, проверяя его заточку.

— Да мало ли какие могут быть хобби у человека, — откровенничать сегодня Тревол явно не собирался, — особенно в юности, кода от бурлящего в крови максимализма так и тянет весь мир переустроить.

«Однозначно, Джек у нас террорист-душитель!», сделал вывод Костик.

Губернатор же пришел к мнению, что Тревол слишком расточителен, а потому патроны беречь не станет, и расстреляет их в первые минуты.

Опять Костик остался последним и единственным кандидатом.

— Я за время службы в армии, автомат держал в руках всего два раза. Первый на присяге, а второй когда фотографировался на дембельский альбом, — Медведев намеренно занижал свои стрелковые таланты (в армии пулемет Костику порой заменял даже подушку, и все два года он только тем и занимался, что палил по условным и реальным целям), не желая участвовать в убийстве Махиджи, пусть они даже были и дикими необразованными людоедами.

— В этих патронах картечь, так что промахнуться сложно, — губернатор не принимал ни какие отговорки. — С десяти шагов валит все кругом намертво. А вы, чтобы строго за Костиком держались, вперед не лезли, — шаман выдал Джеку с Марселем по связке абордажных крючьев.

— Но он дороги совсем не знает, — Марсель обиделся, что не его назначили главным в карательной экспедиции.

— А ты на что, подскажешь, — губернатор закрыл крышку ящика-гроба.

На «добрую» дорогу шаман прочитал заклинание и заставил всех троих выпить бурой воды с якобы целебным эффектом, но совершенно не выносимым запахом.

Только за «путниками» сомкнулись толстые сочные листья деревьев, как Марсель тут же переиграв планы губернатора, самолично возглавив колонну.

— Костик, ты лучше нас со спины прикрывай. Махиджи, они как звери хитрые, в лоб не нападают, а все норовят сзади из-под тишка, — присоветовал он Медведеву новый «алгоритм» действий.

Из предосторожности и опасения спугнуть туземцев к шалашу подошли не со стороны тропинки, а сбоку, через заросли колючего непролазного молочая. Выждав минут десять в засаде, троица ступила на поляну.

О вчерашнем побоище напоминала примятая трава, да вывороченный из земли здоровый камень.

— Именно этим камнем я и врезал Махиджи по уху, — Марсель старался разглядеть другие следы и орудия преступления, но они напрочь отсутствовали на поляне.

— И где теперь искать людоедов? — Джек забрался в устроенный в ветвях дерева шалаш.

— В той стороне острова, — определил направление по сломанной ветке дерева Марсель.

Кроме пострадавшего в неравном бою Марселя ни кто не горел желанием продолжать утомительные поиски.

«Идти неизвестно куда и сколько глупо рискуя жизнью. Да еще этот противный пробирающий до костей дождь снова усилился», Костик посмотрел на серое небо, там не было и намека на просвет.

— Давайте здесь останемся, Махиджи обязательно вернуться, — Джек разлегся в шалаше на мягкой травке.

— Ага, только уже не втроем, а всем племенем. Тогда точно не отмахаемся. Махиджи нас изжарят в супе и съедят, — Марсель в доказательство показал, найденную им на краю поляны обглоданную кость, так похожую на человеческую.

Указательный палец, ложившийся на спусковой крючок при малейшем шорохе, уже болел от напряжения, ныли уставшие ноги, а по мокрой спине Костика бегали мурашки.