Александр Тамоников - Конец крымской орды [litres]

Из гуляй-города вышли два полка. Их действия были поддержаны атакой с флангов. В итоге ногайская рать была разгромлена. Отдельные уцелевшие сотни рванулись к стану Девлет-Гирея. Были убиты Теребердей-мурза и трое ширинских князей, а царевич Астрахани попал в плен.

Хан, получив известие об этом, словно лишился рассудка. Он требовал любой ценой уничтожить гуляй-город, повелел отправить к нему тумены во главе с Дивей-мурзой, своим верным помощником. Однако тот доложил Девлет-Гирею, что по реке Пахре на помощь русскому войску подошли казаки Черкашенина, и попросил хана перенести штурм на следующий день.

Девлет-Гирею пришлось согласиться с доводами мурзы.

На следующий день, 30 июля, Дивей-мурза двинул войско к гуляй-городу. Опытный полководец взял с собой сильный наряд, сотни лучников, конников, отряды янычар.

Гонцы вовремя сообщили об этом князю Воротынскому.

Главный воевода приказал всему войску готовиться к решающему бою. Михаил Иванович понимал, что уцелевшие сотники из рати Теребердея расскажут Девлет-Гирею о расстановке русских сил около гуляй-города, и провел перестановки. Полки правой и левой руки ушли поглубже в лес, передовой встал за крепостью, сторожевой рассредоточился за селом. Пушкари во многих местах оттащили от щитов свои орудия, оставили пустые бойницы. Но все они были готовы немедленно вернуться на прежние позиции и обрушить на крымчаков смертоносный огонь.

Этот второй крупный бой у Молодей оказался ожесточенным и кровавым. Пушкари Коркодинова и Сугорского опередили наряд крымчаков, нанесли по нему удар и выбили много орудий. После этого они перенесли огонь на конницу.

Дивей-мурза послал две тысячи в обход Молодей, но их встретил сторожевой полк князя Ивана Петровича Шуйского. Завязалась рубка.

Третья тысяча обходила крепость лесом, но нарвалась там на полк князя Никиты Романовича Одоевского. В прямой бой против татар вышли полки Хованского, Хворостинина, Лыкова, Репнина, казаки и стрельцы.

Дивей-мурза тоже мгновенно провел перегруппировку сил и нанес удар по стрельцам в лесу. Немногие из трех тысяч остались в живых. Но этим маневром он потерял время, попал под удар казаков и воинов передового полка. Сын боярский из Суздаля Темир Алалыкин заарканил самого Дивей-музу. Ратники Хованского побили янычар и нукеров.

Лишившись командующего, крымчаки прекратили атаки и начали отход. Сначала он проходил организованно, затем под ударами конницы перешел в бегство.

Русские недолго преследовали остатки туменов Дивей-мурзы. Воеводы знали тактику татар и опасались попасть в засаду, посему, дойдя до определенного рубежа, повернули к крепости.

Татары понесли огромные потери, но тысячи людей погибли и у Воротынского. В ночь русские воины оттащили трупы татар в лесной овраг и там забросали землей. Своих похоронили без особых почестей, на то просто не было времени, в общей могиле, но по-христиански, выставили кресты.

Девлет-Гирей проиграл третье подряд крупное сражение. Находясь в гневе, он поклялся освободить своих верных людей, захваченных в полон коварными неверными, и повелел на следующий день всему войску идти на приступ гуляй-города. Но, получив сообщения о потерях и немного успокоившись, он изменил решение, дал орде два дня на тщательную подготовку. Для этого Девлет-Гирею пришлось увести свои тумены за Пахру.

Воевода Воротынский получил два дня передышки. О наступлении на Москву татарского войска уже не могло быть и речи. Если только ордынцам не удастся разгромить гуляй-город. Важность предстоящего сражения возросла многократно. Это осознавали все, от воевод, князей и бояр до рядовых ратников.

Ранним утром 1 августа к Успенскому собору подошел ратник, перекрестился, вздохнул, огляделся. У Архангельского собора собиралась немногочисленная конная рать. Сотник отдавал приказы, воины подгоняли коней. Мимо прошли трое монахов. Они опустили головы и что-то шептали.

Того человека, с которым должен был встретиться Иван Ларгин, не было недолго.

Вскоре к собору подъехал всадник в дорогих доспехах, соскочил на землю.

Это был Юрий Иванович Токмаков, возглавляющий оборону Москвы.

Ратник сорвал шапку, поклонился.

– Долгих лет тебе, князь.

– И тебе, Иван. Не ждал, что позову?

– Нет. Как такого ждать? Сотник позовет, и то дивно, а тут!..

– Пройдем-ка за храм. Разговор к тебе есть, Иван.

– Чудно. Ко мне разговор?

– Пойдем.

Они зашли за храм. Здесь людей не было.

Князь взялся за рукоятку сабли и спросил:

– Ты знаешь, что наши полки у Молодей хорошенько дали по мордасам собаке Девлету?

– Об этом всем известно. Только не знают люди, что там и как было.

– Придет время, узнают. Еще и рассказывать своим детям будут, а те – внукам, потому как важное дело делается.

– Важное, спору нет, да сдюжат ли войска воеводы Воротынского? Ведь против него, почитай, вся орда. Не только крымская. И ногаев, и янычар там полно. А Девлет затаился на Пахре, ни на Москву не идет, ни к Молодям.

Князь кивнул и сказал:

– Это худо, Иван. У наших с припасами туго. Да и раненых много. Им помощь нужна.

Ратник не понимал, к чему клонит воевода, вздохнул и сказал:

– Да, тяжко.

Токмаков посмотрел в глаза Ларгину.

– Надо, Иван, поторопить хана выйти на решающую схватку.

– Верные слова. Но я-то что могу сделать?

– Многое, Иван. Да только решишься ли?

– Что-то ты загадками молвишь, князь, говори прямо, что надо от меня?

Князь не спешил.

– Ты воин опытный, бывалый, не раз дрался с крымчаками. Ответь мне, что будет делать хан, коли вдруг проведает, что от Новгорода на помощь московским полкам идет рать в сорок тысяч воинов да из Ливонии полки отправлены на Перекоп?

– Откуда мне знать, князь? Я не хан.

– Знамо, не хан, но подумай.

– Ну коли идет помощь… а что, Иван Васильевич и вправду рать большую сюда ведет?

– Это не важно. Ты продолжай.

– Ну коли к нам идет великая помощь, то хану надо до ее подхода разделиться с ратью воеводы Воротынского. Иначе можно так по сусалам получить, что не оклемаешься.

– Все верно. А как хан может узнать, что царь выслал большую рать к Москве?

– Через изменников. Тех всегда хватало, ты уж прости, князь, но больше среди вельмож.

– Не на чем прощать тебя, правду говоришь. Но теперь изменникам бежать к хану нельзя. Все пути перекрыты.

– Тогда гонцов царских отловить. Царь непременно пошлет их к Воротынскому, дабы дух поднять. Когда идет подмога, воевать легче.

– Правильно, но гонцов государь должен и к Воротынскому послать, и на Москву. На Москву надежнее, дойдут. А уж отсюда людей верных отправить к воеводе.

Ларгин кивнул.

– Это верно. – Он поднял голову и заявил – Не ходи вокруг да около, князь, говори. Ты ведь хочешь меня таким вот гонцом из Москвы выслать?