Александр Тамоников - Красные туманы Полесья

— Так точно!

— Готовь группу к работе не только по чинам рейхскомиссариата.

— Понятное дело. Но все же пойдем по очереди. Иначе может получиться как в той поговорке. За двумя зайцами…

Платов прервал Шелестова и проговорил:

— Я не говорю, чтобы ты пытался отработать две задачи одновременно. Естественно, сначала надо выполнить одну работу, потом другую, но планировать акции можно и одновременно, чтобы потом не тратить время, которое может оказаться бесценным и просто ограниченным.

— Да, товарищ старший майор.

— До послезавтра.

— До свидания, Петр Анатольевич.

Платов уехал. Шелестов прикурил сигарету.

К нему подошел командир отделения охраны старшина Лебедь.

— Ух, ну и денек выдался. Не угостите папиросой, товарищ майор? Свои на КПП оставил.

Шелестов достал пачку, угостил старшину.

Тот глубоко затянулся и произнес:

— Нет, не для меня эта служба, буду проситься, чтобы перевели куда-нибудь. Тут инфаркт заполучить можно.

— С чего? С того, что видишь, встречаешь наркома или Платова?

— Нарком-то сам товарищ Берия. Чуть что, малейшая оплошность, и отправит в лагерь, если не поставит к стенке.

— Не преувеличивай. Ничего он тебе не сделает, если службу будешь нести как положено.

— Это вам легко говорить. Вы с ним напрямую разговариваете, нужны товарищу Берии. А кто я? Простой старшина. Меня раздавят — никто и не заметит.

— Попросись на фронт. И благородно, и нужно для Родины, и от Берии далековато. Думаю, туда тебя отправят без проволочек.

Старшина ГБ усмехнулся.

— Э‐э, нет. В охрану лагеря какого-нибудь, это я со всей душой, а на фронт как-то нет особой охоты. Там и без меня есть кому воевать.

— Да ты трус, старшина.

— А вот оскорблять меня не надо. Посмотрел бы я на вас, будь вы на моем месте.

— А я бы посмотрел на тебя там, где был сам.

— Где же это? В тылу врага?

— В тюрьме, старшина.

Лебедь едва не подавился дымом.

— Не может быть.

— Старшина, в этой жизни может быть все, даже невозможное. Ладно, неси службу и не допускай оплошности. В тюрьме это, знаешь ли, далеко не на этой вот даче. — Шелестов замолчал, развернулся, бросил окурок в урну и зашел в дом.

Транспортный двухмоторный самолет «ПС‐84», аналог американского «ДС‐3» «Дуглас», на высоте в четыре тысячи метров попал в дождевое облако. Машину затрясло. Пассажирам казалось, что еще немного — и она развалится. Но ничего подобного не случилось. Тряска вскоре прекратилась, за бортом продолжили реветь двигатели.

Через два часа полета к майору вышел второй пилот и спросил, перекрикивая гул двигателей:

— У вас все нормально?

— Нормально. У вас что?

— Начинаем снижение, выпускать вас будет бортмеханик. Проверьте готовность парашютов, крепление карабинов фалов.

— Да уже проверили все.

— Тогда, как увидим площадку, я из кабины подам сигнал красной лампой, которая над дверью. Дальнейшие действия по команде бортмеханика.

— Понятно. Вы сразу же обратно пойдете?

— Да. Дойти бы.

— Дойдете.

— Ну, тогда, как говорится, экипаж желает вам мягкой посадки.

— А вам — благополучного возвращения.

— Благодарю.

Второй пилот вернулся в кабину. Самолет тут же начал резкое снижение. У пассажиров заложило уши, но вскоре это неприятное ощущение прошло.

Загорелась красная лампа.

К диверсантам вышел бортмеханик и заявил:

— Приготовиться, товарищи офицеры!

Сосновский встал. При нем был контейнер с немецкой формой, документами, оружием. Он должен был прыгать первым. За ним поднялись все остальные.

Бортмеханик открыл дверь и крикнул:

— Площадку увидите. Готовы?

— Готовы, — ответил Шелестов, очень сомневаясь в том, что бортмеханик услышит его.

Тот положил руку на плечо Сосновского, осмотрел крепление карабина и приказал:

— Первый пошел!

Капитан взялся правой рукой за вытяжное кольцо, правую ногу поставил на край кромки, левой оттолкнулся и исчез в темноте. Через полторы секунды он выдернул кольцо, посмотрел на купол, заполнившийся воздухом, и опустил голову.

На площадке, обозначенной четырьмя кострами, не приземлился никто. Ближе всех к ней оказался Сосновский. Шелестова отнесло западнее метров на пятьдесят, Буторина с Коганом — еще дальше. Но все приземлились без проблем, погасили купола, сняли ранцы. Хорошо, что стояла безветренная погода. Иначе они могли бы на парусах-куполах пропахать телами все поле.

К ним подбежали офицеры в полевой форме. Наверное, они узнали Шелестова по фото.

— С удачным приземлением вас, товарищ майор.

— Приветствую. Ты же капитан Вешко, да?

— Точно так, начальник штаба отряда. Со мной командир спецгруппы, присланной в отряд из центра.

Офицер помоложе представился:

— Капитан Авдеев, он же обершарфюрер СС Дагмар Крузе.

— Забирайте поклажу и парашюты, — сказал Вешко. — Авдеев потушит костры, и пойдем к машинам. Они за балкой, которая тянется восточнее площадки. Далее в Медвежью елань. До нее недалеко, километров десять. Доберемся быстро.

Вскоре начальник штаба отряда, командир спецгруппы и офицеры подразделения Шелестова спустились в хорошо замаскированный подземный бункер, состоящий из двух помещений. В одном из них имелась кухня с небольшим столиком, лавками, керосинкой. В углу хранился запас продовольствия.

Другое было предназначено для отдыха. В нем шесть нар, на них свернутые матрасы, подушки, одеяла, даже простыни, наволочки. В углу стояла буржуйка. Рядом с ней громоздилась приличная поленница сухих березовых дров.

— Дым от печки наверняка виден на поляне, да? — спросил Шелестов.

— Ну а куда ж ему деться-то? Но пусть вас это не беспокоит. Весь лес надежно охраняется. Ни один посторонний человек сюда не проникнет. Так что пользуетесь печкой сколько вам угодно. Продовольствия здесь на неделю для четверых человек, вода в небольшом бидоне на кухне. Но вам, насколько знаю, в бункере быть всего сутки, а кому-то и того меньше.

— Это так. Но мы можем вернуться, — сказал командир групп.

— Всегда рады.

— А ты веселый человек, начальник штаба.

Бывший заместитель районного военкома неожиданно вздохнул и проговорил:

— А здесь, майор, скучать нельзя, тоска сожрет похлеще любого гнуса.

— Почему это место называется Медвежьей еланью?

— Да потому, что до войны тут водилось много медведей. Хватало кабанов и другой живности. Места-то заповедные. А как пришли фрицы, так все зверье сорвалось и гуртом двинулось на восток, не захотело оставаться на оккупированной территории.

— Да, очень весело.

— Если вопросов ко мне нет, то мы с Авдеевым пойдем на базу, а вы устраивайтесь тут и отдыхайте, — сказал капитан Вешко.

— Есть вопрос, — заявил Шелестов.