Александр Тамоников - Красные туманы Полесья

«Паккард» Берии появился внезапно, проскочил КПП, едва не сбив солдата охраны, и встал напротив входа, у которого построились офицеры. «ЗиС‐101» охраны остался за пропускным пунктом. Водитель «Паккарда» выскочил из машины, открыл дверку. Появился нарком внутренних дел Берия со стопкой газет в руке. Он был в форме, на носу у него сидели привычные круглые очки.

Платов двинулся к нему.

Берия отстранил его и пробурчал:

— Виделись. — Он прошел к офицерам. — Приветствую вас.

— Здравия желаем! — ответили бойцы Шелестова.

Берия направился в дом, офицеры последовали за ним.

Нарком внутренних дел опустился в кресло, которое до него занимал Платов, и разрешил:

— Садитесь.

Все сели. Старшина Лебедь проявил услужливость, принес еще один стул.

Берия был в скверном расположении духа, бросил газеты перед собой, устремил пронзительный взгляд на Платова и спросил:

— Ты, Петр Анатольевич, довел до группы задачу по комиссии рейхскомиссариата «Остланд».

— В самых общих чертах, Лаврентий Павлович.

— Доведи вкратце основную задачу, подробности потом, одновременно с деталями того задания, что озвучу я. Пока немного отдышусь. Разговор в Кремле был серьезный. Давай, Платов.

— Итак, товарищи офицеры, вам предстоит убыть в Минск. Главная задача — ликвидация Георга Рихтера и по возможности генерального комиссара Кубе. План операции обсудим позже, — проговорил старший майор.

Берия встал, бросил перед офицерами стопку газет:

— Любуйтесь!

Он привез «Фелькишер беобахтер», издаваемую в Берлине и являющуюся официальным органом НСДАП, газету-листовку «Ангриф», «Правду», перевертыш настоящей, печатаемую в Риге под надзором рейскомиссара Лозе, издания «Новый путь» и «Речь», которые выходили в Смоленске и Орле.

Офицеры разобрали газеты.

Во всех было одно и то же. Статьи под заголовком «Кровавые провокации НКВД», «Еврейско-большевистский заговор как он есть». Текста было мало, а вот фотографий много, одних и тех же. Полицаи ведут к сараю мужчин, женщин, стариков, юношей, детей, матерей с младенцами на руках. Они обкладывают его сеном, поливают бензином или керосином. Старший полицай с мордой пса, сорвавшегося с цепи, щерится, поджигает снопы. Сарай горит. Полицаи вокруг. Во главе все тот же бульдог. Затем он же расстреливает мужчину в штатском и двух полицаев.

Шелестов отложил газету. То же самое сделали остальные.

— Как вам снимки, товарищи офицеры? — осведомился народный комиссар.

— Знал бы, где находится этот каратель, пешком бы пошел, отыскал бы его и порвал на куски! — проговорил Буторин.

— Это произошло в Горошинском районе, — сказал Берия. — Вам уже известно это название. Двадцатого сентября эсэсовцы и полицаи провели карательную операцию «Листопад» в селе Ясино, деревнях Лоза, Карчеха и Павлинка. Жителей Лозы они заживо сожгли в сарае. От деревни осталось пепелище. В общем, в селе и трех деревнях нацисты уничтожили сто пятьдесят девять человек. Кстати, не пощадили они старост и местных полицейских. Районная полиция действовала в Лозе. В селе и двух других деревнях отличились эсэсовцы из роты некого гауптштурмфюрера СС Бонке. — Нарком повернулся к Буторину. — Говоришь, знал бы, кто этот пес, который сжигал живых людей и где он теперь находится? Я скажу тебе. Это начальник районной полиции Мирон Калач, в недалеком прошлом большевик, активист, орденоносец, директор автобазы. Он живет в Гороше, пьет водку и спит с девками, которые обслуживают немецких офицеров в борделе при местном ресторане. Но мы отклонились от нашей основной темы. — Берия кивнул на Платова и продолжил: — Старший майор знает, что меня вызывал товарищ Сталин. Естественно, я прибыл в точно обозначенное время. А он мне в лицо газеты. Мол, что это? Ответа у меня не было. Ну, тут Иосиф Виссарионович разошелся не на шутку. Таким я его не видел никогда. Не буду рассказывать, что происходило в кабинете Верховного, до сих пор не отойду. Только где-то через полчаса он немного успокоился, закурил трубку и спросил, знаю ли я, что в этих газетах? Я ответил, что не в курсе. «Ознакомься! — приказал он и спросил: — Ты же готовишь группу в Минск и Горош?» «Так точно, готовлю, но непосредственно этим занимается товарищ Платов», — ответил я. Тогда товарищ Сталин сказал: «Передай ему, что вся фашистская сволочь, засевшая в райцентре, все руководство этой банды должно быть уничтожено в ходе основной операции. Руководство управы, комендатуры, карательных подразделений и особо Калач. Как это сделают офицеры группы, меня не интересует. Я не приму никаких объяснений, если им не удастся выполнить это задание. Передай товарищу Платову, что это мой личный приказ, за невыполнение которого…» — Товарищ Сталин замолчал, сел в кресло, а потом приказал мне ехать сюда.

Коган вздохнул и проговорил:

— Извините, товарищ народный комиссар, что перебиваю. Мы прекрасно понимаем, что недоговорил товарищ Сталин. За невыполнение задания нас ждет расстрел, даже если мы справимся с основной задачей.

Берия развел руками:

— Я теперь и не знаю, какая задача главная. Но приказ должен быть выполнен. Конечно, Иосиф Виссарионович говорил в состоянии крайней ярости. Никого из вас не расстреляют, если выполнение его приказа окажется действительно невозможным по объективным причинам. Однако приказ есть приказ. Он отдан.

— А что пишут газеты? — спросил Шелестов. — Разрешите прочитать?

— Да чего там читать, я доведу, пока ехал сюда, наизусть запомнил. Накропал эти статьи некий белорусский журналист Остап Качеренок. А пишет он о том, что Красная армия под натиском прекрасно подготовленных и оснащенных войск великой Германии терпит одно поражение за другим. Боевой дух красноармейцев слаб, командиры не могут управлять частями и подразделениями. Многие сдаются в плен. В этих условиях провалился и план советского руководства организовать партизанское движение в тылу германских войск. Жители территорий, оказавшихся под немцами, охотно идут на сотрудничество с новой властью. Кремль в злобном отчаянии прибегает к крайним мерам. Я сомневаюсь, что такой репортер Остап Качеренок существует на самом деле. Но если это так, то, по словам этого писаки, выходит, что карательные акции устраиваются не полицаями, а специальными группами НКВД, заброшенными в немецкий тыл. Вот и зверства в Горошинском районе — дело рук большевиков, стремящихся любой ценой заставить людей идти в леса, создавать партизанские отряды, основу которых составляют те же офицеры НКВД. В общем, все в этом духе.

— Это что же получается? Мы сами уничтожаем свое население? Но это же ложь! — возмутился Коган.

Берия невесело усмехнулся и проговорил: