Андрей Воронин - Банда возвращается

Ему поддерживает жизнь сознание, что он все еще полезен.

— Спасибо, Виктория Васильевна, попробую успеть пару часов поспать. Длинный выдался день, и завтрашний будет, наверное, не легче.

— Если хотите, я постелю вам в гостевой… — как-то очень доверчиво, будто близкому другу или родственнику, предложила Виктория.

— Благодарю, но это уже будет служебным злоупотреблением. Кроме того, я обязан покормить Филю, бедняга уже почти сутки не ел.

— Пес?

— Кот.

— Филя?.. Лучше был бы Макар — мой однофамилец, — впервые с момента встречи пошутила Виктория.

Бондарович припомнил ей ответ:

— Шутка насчет фамилии, как вы догадываетесь, второй свежести.

Тимур Геннатулин и Светлана, 1 час 10 минут ночи, 24 марта 1996 года, квартира.

Они сидели на кухне за столом, в центре которого на широком блюде красовалось запеченное в духовке румяное — необычайно аппетитное на вид — мясо. Ребрышки.

Запах разливался по кухне — волшебный. У Светланы, которая действительно не собиралась в эту ночь спать (в смысле дрыхнуть и видеть сны), от предвкушения трапезы текли слюнки.

Тимур, весь дрожа от нетерпения, взял большую вилку для мяса и нож. Положил Светлане на тарелку большой кусок — она в жизни не видела на своей тарелке такого большого куска мяса.

Потом Тимур положил себе кусок — в два раза больше, чем ей.

Женщина не могла скрыть удивления: она не представляла, как можно съесть в один присест такой кусище — хоть и с ребрышками. Для этого надо быть не человеком, а по меньшей мере — тигром.

Но она подумала, что Тимуру виднее.

На всякий случай спросила:

— Ты уверен, что не хочешь вина? У меня есть хорошее «Токайское» — мускат.

Тимур покачал головой:

— Может, есть сок?

— Сока нет. Но мы можем приготовить напиток — у меня завалялся лимон.

— У тебя есть лимон?..

Тимур разрезал лимон на половинки. Одну половинку выжал себе на мясо, другую — Светлане на мясо. Выжимки бросил в раковину, а руку, мокрую от сока, небрежно и нетерпеливо вытер о штаны.

Светлана улыбнулась:

— Ты странный…

Но Тимур уже не слышал ее. Он вонзил зубы в мясо…

Женщина последовала его примеру. Едва распробовав блюдо, она поразилась — в жизни не ела ничего вкуснее…

Вообще-то она всегда недолюбливала баранину. И напрасно. Светлана поняла теперь: ни она сама, ни ее знакомые и близкие люди просто не могли баранину как следует приготовить. Не было рядом такого мастера, как Тимур, — который мог бы научить…

Занятая этими мыслями, очарованная совершенно нежным волшебным вкусом мяса, Светлана не заметила, как расправилась со своей порцией.

Тимур посмотрел на нее одобрительно:

— Еще?

Неожиданно для самой себя она кивнула:

— Еще…

— Молодец!

Он взглянул на нее уже как на совсем своего испытанного человека. Он будто принял ее в свой круг…

И положил ей на тарелку еще один — лакомый — кусочек:

— Что ты скажешь об этом блюде?

— Фантастика! — Светлана засмеялась и красиво — как это умела только она — вскинула брови. — Только мне показалось — слегка недопечено. Недодержано всего одну минутку.

Тимур удивленно покачал головой:

— А у тебя тонкий вкус!.. Правильно. Именно так я и хотел. Когда мясо слегка сыровато, оно наиболее полезно — все витамины в нем…

Наконец с трапезой было покончено. Светлана чувствовала, что объелась, и, наверное, теперь целую неделю не притронется к еде… Они выпили по стакану холодной кипяченой воды — здесь тон тоже задал Тимур. Он сказал, что так всегда делала его мать.

Через пару минут Светлана почувствовала себя легче. И тут заметила, что Тимур пристально смотрит на нее. Все его внимание было обращено к ней. Сейчас он просто поедал ее глазами и не скрывал этого. Наверное, был уверен, что ей это понравится. И, конечно же, был прав: какой женщине не понравится внимание мужчины — тем более такого, как он.

Светлана не сделала для себя большого открытия, когда подумала: «Мужчина никогда не бывает сыт; набив желудок, он желает женщину, овладев женщиной, идет опять набивать желудок». Эта мысль, эта последовательность не вызвали в ней ни какого-нибудь протеста, ни небрежения. Сейчас, когда Тимур смотрел на нее, это казалось естественным. Тимур был так красив и силен, что, пожалуй, любые его желания показались бы ей естественными. Светлана пьянела и млела под его взглядом — он будто гипнотизировал ее. У нее шевелилась слабая мысль, что она сидит сейчас перед ним, молчит и улыбается, — словом, выглядит, как последняя дура.

Но эта мысль не смущала ее. Если она выглядит сейчас, как дура, то и это естественно — поскольку это желание Тимура…

Она не помнила, как он приблизился к ней, — а он приблизился. Она не помнила, как он взял ее на руки, будто пушинку, — а он взял ее, будто пушинку… Светлана на коротенькую минутку осознала, что происходит, когда оказалась в спальне — лежащей навзничь на кровати, — а Тимур жарко целовал ей лицо, он прямо-таки сжигал ей лицо… Это был не человек сейчас и не тигр, наевшийся мяса, это был горячий ветер из Сахары…

Ветер начал рвать ее одежды. Светлана шевельнулась было, чтобы протестовать — она ведь была не так богата.

Но ветер властно остановил ее движение… Одежды рвались с треском. Светлана стонала. Ей было больно и хорошо в могучих объятиях. Она дышала этим ветром, широко раскрыв рот. Она стала песком, который был перетаскиваем ветром… Светлана обращалась в бархан то на одном краю кровати, то на другом. У нее появился господин, слава Богу!..

Ей казалось, что Тимур уже не одежды, а ее саму рвал на части, — рвал, как некоторое время назад рвал мясо. И Светлана испытывала от этого блаженство… Ни с кем ей еще не было так хорошо. Ибо со всеми другими мужчинами она была женщиной, партнершей, любовницей, подругой — кем угодно, но только не мясом… Ее ласкали, ею восхищались, ей говорили нежные приятные слова; иногда ее просили о близости, перед ней унижались…

Но никто не рвал ее прежде, не царапал, не кусал, не мял и не душил. А эта мука — любовная мука, — оказывается, была так приятна… Фантастически приятна!.. Светлане представлялось, что в муке этой она рождается вновь, — рождается более сильной и счастливой. И теперь она совсем не так будет жить, она не будет мучиться. Она будет есть много мяса, она будет сильная и горячая. Она будет хищница…

От блаженства, от боли, от запаха крови у Светланы кружилась голова. Светлана плохо ощущала себя в пространстве: окажись они сейчас на, потолке — для нее это тоже выглядело бы правдоподобно.

Оргазм, который она испытала, — был горный пик, на который Светлана еще не поднималась. И вот она на него поднялась. Забыв обо всем на свете, забыв даже себя, она превратилась в зверя, который рычал и скулил, царапался и кусался. Тело Светланы ходило под Тимуром ходуном, ногти глубоко впивались ему в спину, в ягодицы…