Андрей Воронин - Банда возвращается

Сослуживцы не упускали случая почесать языками.

— Макарова взяла повышенные социалистические обязательства совершать в день по подвигу, — заявил с самым серьезным видом Репека.

— Что поделать, фамилия такая, — поддержал Семенов. — Так пальцы к курку и тянутся.

Виктория улыбнулась, не прекращая стучать по клавишам компьютера:

— Пойдете со мной фамилию менять?

— На какую? Давай на Семенову!

— На Бондарович, — старательно выговорила Виктория. — У нас свои женихи найдутся. Ты мне по званию не подходишь, а ему, наверное, Президент теперь полковника выпишет. У полковников зарплата больше.

— Тьфу ты, — огорчился Семенов. — Все старым да богатым. За что боролись… Почему так выходит? Самые красивые девушки всегда достаются чужим…

Репека развернул газету:

— «Убийца Смоленцева и Кожинова нашел свою пулю», — зачитал он вслух с пафосом. — А под фотографией: «Как и говорил Президент, на его теле нашлась отметина от первой пули Виктории Макаровой». И синяк на всю грудь от пули. Смотрите-ка, какой синячище! Как он с таким вообще дышать мог?

Семенов стрельнул в Викторию глазами:

— А что эта истребительница завтра преподнесет?

Репека хохотнул:

— Почему завтра? Сегодня. Это вчерашняя норма.

Виктория оторвалась от клавиатуры:

— Хватит вам шутить на эти темы, вурдалаки завистливые. Я бы эту сволочь кому хочешь уступила, лишь бы не промахнулись. Он мне чуть Александра не убил. Животная сила какая-то… Теперь жених будет красоваться на свадьбе с разбитой физиономией.

Ребята оживились:

— А когда свадьба?..

Раздался звонок.

Репека снял трубку:

— Тебя, Виктория, из приемной Президента.

В трубке раздался мужской голос:

— Вы записывались на прием к Президенту, Виктория Васильевна, по срочному делу?

— Да, конечно.

— Он ждет вас через двадцать минут, но лучше прийти пораньше, вдруг закончит быстрее.

Девушка выключила компьютер:

— Немедленно иду — Смотри-ка, опять к Президенту потянулась чай пить. У-у, Вика-Скорострел…

Она оглянулась в дверях:

— Чем зубы скалить, занимались бы лучше делами.

А то просидите до старости в лейтенантах…

У Виктории было очень тревожно на душе. Последние дни проходили у нее под опасным знаком — любовь и кровь.

Любовь поднимала ее к Небесам. Но кровь никак не кончалась. И дело, по которому она шла к Президенту, пугало ее много больше, чем киллер Тимур.

В приемной ждать долго не пришлось.

— Решила согласиться на мое предложение? — встретил ее Президент.

— Да, господин Президент, но я пришла сегодня по другому вопросу.

— Хорошо. По пустякам ты ко мне не ходишь, — пошутил он. — Ты замуж собралась, Елена говорила. Уже догадываюсь, кто твой избранник… Поздравляю.

— Спасибо, господин Президент, — слабо улыбнулась девушка, мысли ее сейчас были заняты другим.

Но Президент не спешил говорить о деле:

— Будет вам с мужем подарок на свадьбу, скрывать не стану. По две звездочки каждому. Ему — большие, тебе — маленькие. Но если так будешь действовать, скоро догонишь мужа… Второй подарок ты мне сделала за два дня. От твоих подвигов прибывает и в моем активе; люди с удовлетворением читают в газетах о том, как было наказано зло… — он посерьезнел. — Ну говори, зачем пришла, а то уезжать надо.

Виктория невольно понизила голос:

— Кожинов перед смертью рассказал нам о главной проблеме, которая его беспокоила. Из-за нее он и тянул насчет ареста Поливоды. У нас в службе, считал он, — и не безосновательно — сидит «крот». По его вине был спровоцирован кризис, из-за него погиб сам Кожинов…

— «Крот»? У вас?.. — поразился Президент.

Виктория хмурилась все больше:

— Иметь в службе безопасности «крота» перед избирательным турне очень опасно. За спокойствие не то что нельзя ручаться — его просто не будет. Я имею в виду ваше спокойствие…

— Иными словами?..

— Кожинов опасался покушения.

Президент с самым удрученным видом развел руками:

— Турне, сама понимаешь, я не отменю.

— Мне кажется, я знаю, как вы его можете вычислить, не отходя от этого стола.

— Говори.

— Когда Поливода приходил вас шантажировать, он выложил на стол все козыри, в том числе и меченые. Те, по которым можно узнать, кто в нашей службе предатель.

— Почему так думаешь? — Президент не совсем понимал ход ее мысли.

— А зачем вчера лез к нам этот убийца? Его послали только потому, что я или Алексан… Бондарович опасны для «крота». Скорее всего, если подробно проанализировать ваш разговор с Поливодой, я смогла бы определить, кто снабдил его какими-то «мечеными» документами, — в рассуждениях Виктории скрывался немалый смысл. — Они заторопились от нас избавиться и навели меня на мысль…

Президент задумался.

— Тебе нужен Бондарович или сама управишься?

— Он не знает нашей специфики. Предпочитает другой профиль. Справлюсь сама.

Президент взглянул на часы:

— Сколько нужно времени?

— Как повезет.

— Даю тебе час. Тебе ведь сейчас везет, — Президент нажал на кнопку селектора. — Отмените поездку. В течение часа меня не беспокоить.

Он устроился поудобнее:

— Ну что ж, лейтенант, допрашивай первое лицо страны.

Через пятнадцать минут разговора Виктория обхватила голову руками:

— Боже мой!

— Что с тобой? — Президент встревожился.

— Протоколы, экспертиза, пленка с записью из кабинета Елены Борисовны. Всем в целом мог владеть только Кожинов…

— Правильно, Поливода и сказал, что они изъяты из сейфа Кожинова на даче.

— Убийца — Тимур — там был один. После моего выстрела он скрылся на машине. Мы сами еле разминулись с тревожной группой, когда улепетывали оттуда на машине генерала. Никакой сейф никто не мог вскрыть.

Это заявление — чистейшей воды липа. И эти материалы Кожинов никогда не выносил из Кремля. Он унес только кассету, и охотились за ней.

— Так что же это значит? — Президент удивился.

— Всем в целом могли владеть только Кожинов… и заместитель по режиму секретности полковник Карпик… — сказала Виктория упавшим голосом.

— Значит, Карпик.

Виктория потрясение молчала.

Президент изменился в лице, нажал на кнопку селектора:

— Охрану сюда!

Охрана влетела в кабинет еще до окончания этих слов, парни рыскнули глазами, но опасности не заметили.

— Будьте здесь… — и снова заговорил в селектор:

— Вызовите мне Карпика со сводкой… да с чем хотите! На подходе в кабинет разоружить.

— А ты с оружием, Скорострел?

— Да, господин Президент.

— Правильно, я распорядился, чтобы тебя не разоружали. Мне так, пожалуй, спокойней, — он строго взглянул на своих телохранителей.

Из селектора раздалось: