Андрей Левин - Желтый дракон Цзяо [другая редакция]

— Прошу вас, господин Ло, — произнес хозяин кабинета, указывая инспектору на низкое кресло у своего стола. — Чем обязан визиту?

Генеральный директор устало разглядывал Патрика.

— Ваш визит не был запланирован, а у меня не так много времени.

— Я понимаю, — ответил инспектор, — и постараюсь быть кратким. Заранее прошу простить меня, что затрону печальную для вас тему. Но — служба…

Патрик сделал небольшую паузу, затем продолжил:

— Господин Чэн, в списках уголовной полиции ваш сын числится пропавшим без вести. По…

— У вас устаревшие сведения, господин Ло, — сухо перебил его генеральный директор. — Мой сын не пропал без вести. Он погиб.

— Простите, — смущенно пробормотал инспектор, — значит, меня просто ввели в заблуждение.

— Всякое напоминание о сыне причиняет мне сильную боль, — будто не слыша слов инспектора, продолжал Чэн, — и я мог бы попросить вас оставить меня в покое. Считайте, что я это сделал. Не берусь судить, где больше беспорядка: у вас, в уголовной или в береговой полиции. Но, дабы оградить себя в дальнейшем от подобных бестактных визитов, объясню, в чем дело. Мой сын Сенг действительно пропал в конце декабря. Мы с женой обратились в уголовную полицию. Но через три дня он прислал из Бангкока короткое письмо, в котором извинялся за доставленные нам волнения, обещал на следующей неделе вернуться и все объяснить. Насколько я знаю, у него в Бангкоке был какой-то роман. Мы успокоились. Я сообщил о письме в уголовную полицию и попросил прекратить поиски. Но, очевидно, моя просьба по небрежности не была зафиксирована. Мы ждали приезда Сенга, но вместо встречи с сыном получили уведомление из береговой полиции…

Генеральный директор умолк, чтобы проглотить подступавший к горлу комок.

— В уведомлении говорилось, что Сенг находился в числе пассажиров судна, которое потерпело кораблекрушение.

«Тумасик»? — В голосе Патрика прозвучало больше заинтересованности, чем следовало.

— Да, — со вздохом произнес генеральный директор. — А почему вас это удивляет?

Инспектор мысленно ругнул себя за несдержанность — не следовало бы постороннему человеку знать, что «Си-Ай-Ю» интересуется «Тумасиком», — но тут же нашелся:

— На этом судне плыл мой друг… В какой-то степени я вас понимаю.

Чэн взглянул на часы и развел руками, давая понять, что время беседы истекло. Инспектор поднялся с кресла.

— Все же я прошу вас подумать, не было ли у вашего сына каких-нибудь подозрительных знакомых, — сказал он. — Не исключено, что я буду вынужден побеспокоить вас еще раз.

— Послушайте, господин Ло, — раздраженно произнес генеральный директор, — в начале нашего разговора я, кажется, просил оставить меня в покое. При чем здесь подозрительные знакомства моего сына, если он погиб при кораблекрушении. И вообще, что вам нужно?!

Чэн схватился за воротник рубашки, нажал кнопку звонка. Вбежала секретарша.

— Воды! — попросил генеральный директор.

Секретарша бросилась открывать бутылку минеральной.

Чэн отпил несколько глотков из стакана и кивнул в сторону инспектора.

— Проводите господина Ло. И запомните: никого из полиции я больше не принимаю.

— Слушаюсь, — пробормотала девушка и укоризненно посмотрела на Патрика.

— Прошу меня извинить, — сказал он и быстрыми шагами вышел из кабинета.

«Снова «Тумасик», — думал Патрик на обратном пути, — прямо наваждение какое-то! Придется еще раз побеседовать с этим Чэном. Ему, конечно, это не понравится, но ничего не поделаешь. Не все понятно с его сыном. Таинственно исчез из дома. Потом письмо. «Тумасик». А может быть, я ошибаюсь? Мальчишка без памяти влюбился. В восемнадцать лет такое иногда случается. Понесся очертя голову к девчонке и забыл предупредить родителей. А на обратном пути решил прогуляться морем… Почему бы нет? Интересно, я мог бы так же влюбиться? Скажем, в Джун?»

— Инспектор, — окликнул Патрика дежурный, когда тот проходил мимо, — шеф вас спрашивал.

Патрик молча направился к кабинету Аланга.

— Вы никогда не увлекались решением кроссвордов? — полюбопытствовал тот, увидев своего подчиненного.

— Последние десять лет только тем и занимаюсь, — буркнул в ответ Ло.

— Я имею в виду не нашу работу, а обычные кроссворды.

— Нет. А что?

— У вас такой вид, словно вы все утро просидели над журналом и для того, чтобы получить премию за правильные ответы, не смогли угадать только одно слово, которое вертелось у вас на языке. Уж очень у вас обиженный вид.

— Вы правы, — отозвался инспектор, в очередной раз отметив с восхищением, что Аланг умеет угадывать настроение и состояние людей.

— Вот как? Любопытно.

Инспектор пересказал Алангу свой разговор с генеральным директором.

— Призрак затонувшего судна преследует вас на каждом шагу, — с шутливым сочувствием произнес тот, — но не стоит переживать из-за чисто символической премии. Именем студента вы все равно не заполните пустующие клетки вашего кроссворда.

— Почему?

— Вас не было на месте, и результаты экспертизы крови принесли мне. Давность следов — больше тридцати дней.

— Сегодня двадцать второе января, — наморщил лоб Патрик, — а сын генерального директора сел на «Тумасик» двадцать восьмого декабря.

— Я допускаю ошибку экспертов на один-два, ну, максимум, на три дня, — сказал Аланг. — Но не на неделю. Когда Сенг Чэн сел на «Тумасик», третий труп уже находился на острове.

Ло тяжело вздохнул.

— Остался еще один труп. Кассир из Китайского банка. Пропал девятнадцатого декабря. В его сейфе обнаружена недостача в сто тысяч долларов.

— Ну-у, на вашем месте я плясал бы от радости. — Аланг воздел руки к потолку. — Прекрасный кандидат в трупы! Ста тысячами даже «Триада» не побрезгует.

— А я радуюсь, — хмуро ответил Патрик. — Разве по мне не видно?

— Ну ладно, — уже серьезно сказал Аланг, — занимайтесь кассиром. И найдите время заскочить в береговую полицию. Нужно ведь как-то подбираться к «Тумасику».

— А что нам даст «Тумасик»? — вяло спросил инспектор.

— Что нам даст «Тумасик»? — Аланг задумался. — На многое, конечно, рассчитывать не приходится. Но, судя по всему, кто-то из членов экипажа должен был иметь отношение к «Триаде». Ведь вы сами говорили, что на судне не осталось никаких следов столкновения. Значит, кто-то позаботился заранее, чтобы «Триада» беспрепятственно проникла на судно.

— Это мог сделать и кто-то из пассажиров.

— Не исключено. Но, даже если и пассажиры, и экипаж погибли во время кораблекрушения, у них остались родственники, друзья, знакомые. Придется покопаться. В конце концов, на «Тумасике» находилось не так много людей. Около трех десятков. На выяснение их связей уйдет не так много времени.