Андрей Воронин - Муму. Гладиатор

Франциско сам спас положение. Он открыл свой портсигар и стал настойчиво предлагать гостям какие-то странные сигариллы местного производства. Они были такими крепкими, что Дорогин, сделав по привычке большую затяжку, чуть было не закашлялся.

— Да, кстати, — обратился к нему Франциско. — Спросите у этого синьора о времени прибытия самолета.

— Все будет как запланировано, — уклончиво ответил Шнеля.

Дорогина такой ответ не устроил, и он перевел его по-другому: ничего планировать в нашей жизни не приходится.

— Но нам ведь надо готовить встречу, — разволновался итальянец. — Да и синьор Рикки также может назначить аудиенцию только в определенное время. И мы будем очень рады, если вы не отступите от первоначального плана и самолет прибудет ровно в два.

Дорогин улыбнулся про себя. Он смог выведать самую важную информацию.

— Господин Франциско, а также синьор Рикки очень благодарны вам за то, что самолет прибудет именно в запланированное время, — перевел он на русский.

— Да, все будет нормально — если, конечно, погода не подведет, — ответил Шнеля. — Документы уже оформлены.

— Отлично. У нас тоже все готово. Я имею в виду и наличность, и банковский перевод, — сказал Франциско.

Дорогин снова попытался схитрить. Он перевел, что наличность уже готова, а вот банковский перевод пока под вопросом. Но осторожный Шнеля решил эту тему не развивать.

— Завтра будет шеф — и тогда мы все тут решим, — сказал он.

Перекур закончился, и гости продолжили экскурсию. Оглядев взлетную полосу, Шнеля нашел ее вполне подходящей для посадки. Франциско был очень доволен. В авиации Шнеля совершенно не разбирался. К тому же его волновала совсем другая мысль: а вдруг эти итальяшки кинут? Условия для такого маневра были самыми подходящими. Разве сложно поставить под волыны несколько невооруженных людей, отобрать у них то, что они привезли, а затем пустить на корм рыбам в Адриатическое море? Во всяком случае, Шнеля в этой ситуации именно так бы и поступил.

От раздумья его оторвал голос Франциско:

— Если вы не возражаете, программа на завтра будет такой: после прибытия самолета мы отправимся на виллу синьора Рикки, там и обсудим все детали в подробностях.

— Скажите, а нельзя ли увидеть этого синьора Рикки? — спросил Шнеля. — Очень хотелось бы с ним познакомиться.

— Это исключено. — Синьор Рикки сегодня очень занят. Он сможет уделить вам время только завтра.

Переводя, Дорогин внимательно изучал местность. С трех сторон аэродром был окружен неприступным забором. С четверной стороны доступ перекрывала естественная преграда — река.

«А вот с этим-то они и просчитались!» — отметил он про себя.

— Эй, переведи, что мой шеф… ну, господин Артемин, сказал мне стопудово стрелку этому синьору набить, — оторвал его от размышлений Шнеля. — То есть лично с ним встретиться. Или ладно, не переводи пока, скажи, что мне надо шефу позвонить для консультаций.

Дорогин выдал какую-то витиеватую фразу, и Франциско ее даже не понял, судя по его вежливой улыбке. Шнеля вытащил мобильник и набрал Артемина. Он сообщил о том, что клиент его не принимает и готов встретиться только завтра.

— Ну и хрен с ним, — ответил тот. — Завтра так завтра. Ну а так все в порядке?

— Да, аэродром мы посмотрели. Место подходящее. Ребята конкретные, у них все четко и под контролем.

— Ну и чудненько! — услышал Шнеля голос своего шефа. — Ты смотри только не загуляй сегодня, ладно?

— Да какое там, обижаете? Так чисто прошвырнусь маленько.

Франциско вежливо ждал, пока его компаньон закончит свой разговор. Затем он спросил:

— Ну как, вы довольны? Есть ли ко мне вопросы?

Вопросов у Шнели не было. То есть они были, конечно, но какой смысл их задавать? Он понимал, что если их решили завтра кокнуть, то этому никто не сможет помешать. Об ответных мерах можно было даже и не думать.

Единственное, что оставалось, — это соскочить. Сослаться на головную боль и отказаться ехать завтра на аэродром. Шнеле очень понравился такой вариант, и он решил его тщательно обдумать.

Франциско подкинул их в Триест. У Шнели там была забронирована гостиница.

— А я сяду на электричку и вернусь в Венецию, — сказал Дорогин.

Когда он вышел из машины, Шнеля повернулся к Франциско и поинтересовался, не следует ли ликвидировать переводчика, который узнал так много важной информации. Задать этот вопрос он смог с помощью одного лишь языка жестов, благо большой палец, которым проводят по шее, и в Москве и в Триесте значит одно и то же.

«Эти идиоты русские все никак не могут успокоиться, — подумал про себя итальянец. — Стоит только их позвать, и они уже готовы наделать нам кучу проблем. За ними надо постоянно присматривать, как за малыми детьми, а то потом не оберешься забот».

Франциско интенсивно закачал головой. Шнеля решил самостоятельную инициативу не проявлять — все-таки он был в гостях.

Поезд в Венецию отходил всего через пару минут, но Дорогин не спешил занимать место в вагоне. Он удостоверился, что «феррари» благополучно отчалил, и вышел из вокзала.

На часах было уже четыре — конец рабочего дня. Для того чтобы найти то, что ему нужно, у Дорогина оставалось совсем немного времени. Он медленно двинулся по небольшому променаду в сторону моря. Нашел кафе с шикарным видом на Адриатику, заказал двойную порцию эспрессо и достал свой смартфон.

Благодаря Интернету можно узнать если и не все что угодно, то, во всяком случае, очень многое. В том числе и адрес дайвинг-клуба в Триесте.

Допив кофе, Дорогин поймал такси и был на месте уже через пару минут. Успел он вовремя — до закрытия оставалось всего полчаса.

Владельцем дайвинг-клуба оказался добродушный мужчина лет пятидесяти. Он угостил Муму бокалом вина и долго пытался угадать его национальную принадлежность. Сначала почему-то принял его за австралийца, потом за австрийца.

Дорогину было приятно стать соотечественником Моцарта. И он решил не разочаровывать собеседника. Муму вполне резонно предполагал, что очень скоро, может быть даже завтра, этого мужичка будут подробно расспрашивать о странном клиенте.

— Да, я родился в Зальцбурге, — соврал Дорогин.

— О, Зальцбург — мой любимый город, оттуда родом моя вторая жена, а женщины — это, знаете, одно наказание. И толку от них решительно никакого, это я вам по своему опыту говорю. Вот другое дело — подводная охота. Бывает, проснешься с похмелья, голова болит до ужаса, выйдешь в море — и сразу как будто снова на свет родился.

— Именно подводной охотой я и собираюсь заняться, — вовремя перебил его Дорогин. — Поэтому к вам и пришел.

Но мужика уже понесло куда-то дальше. Как и многие итальянцы, он очень любил поговорить, и его не особо заботило, интересны ли эти россказни собеседнику.